Саймон Гандольфи - Золотая месть Страница 6

Тогда, на первом задании в дюнах, Трент так и не покинул пост. Много лет спустя, расспрашивая о задачах, ставившихся его руководителями и людьми из Вашингтона, он понял, как хорошо его запрограммировали. Последним поворотным пунктом карьеры была работа в Ирландии. Полковник что-то почуял и, боясь, что Трент станет давать показания в сенатском комитете, инсценировал его убийство. Трент выжил только лишь для того, чтобы вновь появиться в Центральной Америке. Но отныне он сам превратился в охотника: устраивал ловушки полковнику и выторговывал себе право покинуть службу и начать жить гражданской жизнью.

Едва он почувствовал себя свободным от всего этого, как снова впутался в другое дело. На этот раз его завербовал старший офицер американского Управления по борьбе с наркотиками. В это время Управление охотилось за замешанным в торговле наркотиками кубинским адмиралом.

Но сейчас Трент наконец был совершенно свободен – впервые за всю свою взрослую жизнь. И именно это осознание собственной свободы заставило его вдруг снова заколебаться, вспомнив о шедшем без огней грузовом теплоходе. Здесь были пиратские воды. Все то, что он слышал от своих приятелей-яхтсменов в Пуэрто-Галера, что читал в газетах о нападениях пиратов, и все эти предупреждения об опасности для судов казались таким невероятным в наше время.

Прошло полчаса с момента, как чуть не случилось столкновение. Грузовое судно уже удалилось, вероятно, миль на десять. Трент понимал, что даже если он спустит паруса и взберется по вантам[14] на мачту, то все равно ничего не увидит – судно будет скрыто от него утренней дымкой тумана. Оно должно находиться где-то там, на западе, где высятся темно-лиловые пики Палавана и Балабака. «В этом нет ни необходимости, ни смысла», – думал Трент, сидя на верхней распорке мачты и озирая горизонт в бинокль. Лучи восходящего солнца золотили разрывы между белесыми клубами тумана, и вода журча бежала между корпусами катамарана. Воздух охладился за ночь, и свежий бриз приносил запах моря.

Если бы море было неспокойно и дул сильный ветер, это, возможно, побудило бы его к действию. Но вокруг царили мир и тишина, и вовсе не хотелось принимать никаких самостоятельных решений, как в те годы, когда он лишь подчинялся приказам, не неся никакой персональной ответственности за свои действия.

Но теперь-то он был свободен, и у него не было никаких оправданий.

Туман рассеялся, но расстояние до берега было еще слишком велико, и он все равно не смог бы рассмотреть судно на фоне приближающегося острова. Трент спустился с мачты и, зайдя в кают-компанию, стал изучать положение судна на карте. Он подумал было вызвать береговую охрану, но многолетний опыт подсказывал ему, что не стоит передавать по радио свое имя, название судна и его координаты. У него была целая неделя, а до берега – всего час ходу. Он вернулся на палубу в нерешительности, еще и еще раз твердя себе, что ему нет никакого дела до этого судна, что скорее всего ничего там не случилось, а если даже и случилось, то вряд ли что-нибудь можно сделать. Он все еще был в нерешительности, даже когда поднимал паруса. Но.., в конце концов, всего лишь один час – небольшая потеря времени, а он таким образом успокоит свою совесть. Итак, паруса раздулись, и Трент направил "Золотую девушку" по новому курсу.

Глава 3

Сэр Филип проснулся от пронзительного телефонного звонка. Телефон находился в кабинете – сэр Филип считал неприличным руководить бизнесом, лежа в кровати. Он нащупал на тумбочке возле постели очки и взглянул на карманные часы – было 6.20. Он всунул ноги в ковровые шлепанцы и натянул шелковый халат. Никто не дал бы сэру Филипу семьдесят лет. Это был невысокий, очень стройный человек, всегда державшийся подчеркнуто прямо. По дороге в кабинет он ненадолго задержался в ванной комнате, промыл глаза холодной водой и пригладил гребешком волосы.

На низком столике в кабинете стояли старомодный телефонный аппарат с корпусом из черного бакелита[15] и факс. Номера телефона и факса не значились в справочнике и были известны только десятку главных служащих фирмы. В такой ранний час ему могли звонить только по очень срочному делу. Сэр Филип присел в кресло и взял трубку.

Звонил главный управляющий по делам судоходства:

– Это я, мистер Чинь, сэр Филип. В шесть ноль-ноль "Цай Джен" не вышел на связь и не передал своих координат. Мы не можем установить с ним контакт.

Шесть часов с момента последней связи. Если пароход шел со скоростью четырнадцать узлов, радиус поисков должен составить 84 морских мили. Накинем еще полчаса, пока начнется воздушная разведка. Начальные этапы операции изложены в инструкциях компании, и отчет должен лежать на столе сэра Филипа в 9.00.

Финансовый магнат представил себе, как нарастала тревога в его морской конторе и как наконец было принято решение разбудить престарелого шефа. При дворе маньчжурских императоров излюбленным наказанием для гонцов, приносивших плохие вести, была смертная казнь. Сэр Филип мысленно вообразил, как жена Чиня в эту минуту сжимает руку мужа или гладит его по колену.

– Спасибо, мистер Чинь. Очень любезно с вашей стороны, что вы позвонили. Боюсь, мы разбудили вашу жену.

Положив трубку, сэр Филип взял записную книжку и карандаш с выдвижным грифелем и уже собирался что-то писать, как вдруг понял, что писать ему нечего, – он уже заранее знал, что произошло с его судном и с его внучкой. Разумеется, ему были неизвестны подробности, но причину и виновников этого дела он знал.

Сэр Ли нажал на встроенную в пол кнопку – зажглась лампочка, освещавшая панно XVI века флорентийской школы, на котором была изображена молоденькая девушка. Обычно ему хватало нескольких минут созерцания этого шедевра для восстановления сил, но сегодня потребовался более сильный заряд. Он подошел к высокому французскому окну и стал смотреть на свои пакгаузы. Когда-то, в начале его карьеры, такие помещения назывались факториями, но это было давно в Макао.

Семейная хроника сообщает, что 22 ноября 1840 года прапрадед сэра Филипа, ростовщик Кван Джили, впервые прибыл из Макао и обосновался на маленьком островке возле Гонконга. Он купил здесь участок в триста пятьдесят квадратных метров, протянувшийся на двести метров вдоль береговой линии. 26 января 1841 года Британский королевский флот приобрел в собственность Гонконг, а 25 июня шотландские купцы Ивэн Кэрнз и Мэтью Оливер были зарегистрированы в качестве владельцев этой земли. Таким образом, их собственность подлежала защите как со стороны китайских, так и британских властей. Так торговые дома "Ли и Кэрнз – Оливер" заложили здесь фундамент своей империи. Теперь, спустя полтора столетия, империя Ли подверглась нападению, и сэр Филип собирал все свои силы, черпая их отовсюду: в воздухе, пахнущем морем, в деловой сутолоке на пристани, в стоящем на рейде танкере.

Слуга принес поднос с чашкой горячего шоколада и свежеиспеченной булочкой. Это был обычный завтрак финансиста в течение последних тридцати лет, но сегодня все не удовлетворяло его, как и созерцание картины, и он не дотронулся до подноса. Спустя полчаса, уже принявший душ и одетый в легкий серый фланелевый костюм, он вышел на набережную. Сэр Филип спокойно побеседовал с группой докеров, скатывая шарики риса с рыбой на жестяном блюде, поздоровался с капитаном буксира, назвав его по имени, осведомился о здоровье его дочери, вызвал каменщика и велел проверить участок каменной кладки на пристани, заглянул в складские помещения. В 7.20 он вошел в контору фирмы Ли.

Кирпичное здание фирмы, выстроенное в 1886 году, стояло у самого выхода на главную пристань и занимало три этажа. На первом этаже располагалась бухгалтерия, заставленная рядами массивных столов из прочного черного дерева. Резной потолок был разделен балками на пятиметровые квадраты, в каждом из которых медленно вращались вентиляторы. Благодаря толстым стенам первого этажа, здесь не было нужды в кондиционере, но для компьютеров требовалось устройство против влажности.

Стол самого сэра Филипа располагался на возвышении в глубине помещения бухгалтерии. Зал был уже заполнен молодыми китайцами с зализанными назад волосами, которые сосредоточенно смотрели на экраны своих компьютеров. До прихода секретарши оставалось еще девять минут, и сэр Филип вкратце переговорил со специалистом по динамике рынка.

В 7.25 он поднялся по трем ступенькам на помост и сел за свой стол. Всем клеркам в зале было известно, что в это время обычно рассматриваются особенно интересные проблемы. Сэр Филип оглядел ряды склоненных голов, но никто из клерков не отозвался, и он повернулся, чтобы поздороваться со своей секретаршей, которая в этот момент выходила из кабины лифта. Мисс Джеймс служила у него вот уже тридцать пять лет. Она положила перед ним шесть папок в сафьяновых переплетах с утренними сводками. Сэр Филип должен был прочесть их до 8.00, когда его молодые помощники займут свои места за столами. Сегодня здесь должны были присутствовать пятеро из них: эксперты по банковскому делу, по судоходству, по недвижимости, по производственным вопросам и по сельскому хозяйству. Эксперт по вопросам энергетики отсутствовал – он участвовал в конференции на Филиппинах.