Владимир Тодоров - Пятый арлекин Страница 6

Мы выпили коньяк и принялись за оленину. Он был большим психологом, этот Арнольд Тернер: сказав, что переходит к делу  сам принялся поедать отварную оленину, подогревая мой интерес до крайней степени. Я такого психолога, как он, ни разу в своей жизни не встречал. Ничего удивительного, что он нажил миллионы, тут без психологии не обойтись. Он вел со мной себя уверенно, чуть снисходительно, в то же время не показывая своего превосходства; шутливый тон был его обычной манерой разговора. И если он решил, что я ему нужен, то заранее знал, что не откажусь от его предло­жения, как и Гвалдмахер, хотя тот свой трюк с десятью тысячами проделывал со всеми, а влип только я. Интересно, отчего Тернер уверен, что я приму его предложение, только потому что я, оче­видно, без денег? Вокруг сотни людей без гроша в кармане, но он выбрал меня. За мои физические данные? Вероятно. Значит пред­ложит «мокрое дело». Но тут уж простите, в таком случае, мистер Тернер, вы явно ошибаетесь и ваша психология даст трещину. Тогда позволю себе ухмыльнуться я.

— Дик, как ни странно, прежде чем раскрою перед вами суть дела, я поведу разговор не о вас, а о себе.— Помимо своего желания я решил съехидничать.

— Вы хотите передо мной исповедаться, мистер Тернер? Вряд ли я смогу быть вам в чем-то полезен, у меня своих прегрешений больше чем достаточно.

— Мистер Мэйсон!— в голосе Тернера впервые прозвучал металл, почти как у итальянского тенора Паваротти на до-диез третьей октавы. От прежней мягкой улыбки не осталось и следа, он мгно­венно стал похож на хищную степную птицу.— Если вы позволите себе и дальше иронизировать со мной, то я встану и немедленно уеду домой. Но совсем не уверен, что вы благополучно доберетесь до своего дома, несмотря на ваши, почти идеальные для мужчины, боевые данные.— Тернер невольно посмотрел влево и я, следуя его взгляду, увидел на стоянке автомобиль, рядом с которым топтались двое громил в темных одинаковых пиджаках и безвкусных цветастых галстуках. Таких характерных типов я немало насмотрелся за свою жизнь, чтобы ошибиться в их профессии профессиональных телохранителей и убийц. Я понял, что позволил себе лишнее и решил дальше не искушать свою судьбу.

— Простите, мистер Тернер, это вышло случайно. Я часто шучу невпопад. Обещаю, что больше этого не повторится.

— Ладно,— без излишних эмоций согласился Тернер,— я продолжу. Я не стал называть себя вымышленным именем. Наш разговор, независимо от того, примете вы мое предложение или нет, останется между нами и предназначен только для вас. Я в этом уверен, а вы?

— Тоже, мистер Тернер. Я никогда не нарушаю слова.

— Вам приходилось раньше слышать мою фамилию?

Я отрицательно помотал головой и тут, неожиданно для себя, вспомнил недавнюю передачу по телевидению, где упоминалось о Тернере, президенте крупнейшей компании по продаже оружия в третьи страны. Имя Тернера упоминалось в связи со скандальным судебным процессом по поводу каких-то политических подкупов и афер; процесс Тернер выиграл.

— Я вспомнил вашу фамилию, мистер Тернер.

— Вы имеете ввиду судебный процесс?

— Да.

— Теперь вы знаете, с кем сегодня встретились?

— Догадываюсь.

— Вас не пугает наша беседа?

— Больше интригует.

— У вас правильное чувство. Так вот, Дик Мэйсон, я хочу вам предоставить возможность заработать сто тысяч.

Я чуть не поперхнулся шампанским, которое потягивал из фу­жера, потом достал из кармана пачку сигарет и незаметно включил диктофон, подарок Дугласа, который постоянно, как напоминание о собственной глупости, носил с собой. Так, на всякий случай. И, кажется, сегодня этот случай мне представился.

— Так что, Дик, хотите заработать сто тысяч?

— Я не пойду на убийство.

— Молодец,— небрежно похвалил Тернер,— никогда не согла­шайтесь на убийство за сто тысяч. Просите, минимум, миллион. В данном случае за сто тысяч вам всего лишь придется скомпро­метировать женщину.

— Иными словами, с ней надо переспать?

— Нет!— резко ответил Тернер,— только скомпрометировать, чтобы не осталось сомнений в ее намерениях.

— Значит, все-таки переспать?— не знаю, почему я так упор­ствовал, делая вид, что не понимаю Тернера.

— Вы что, окончили школу для слабоумных?— вскипел Тернер, разливая остатки коньяка и шампанского,— до этого дело не должно дойти. Вы позволите ей раздеться, остальное зафиксируют мои люди.

— Вы хотите ее шантажировать?

— Знаете, Дик, почему вы нищий?

— Почему?— спросил я серьезно, меня интересовало мнение миллионера, отчего люди бывают нищими.

— У вас масштабы мелкого жулика: шантаж, взятка в десять тысяч, вот предел ваших авантюр. Чтобы быть богатым человеком, надо видеть перспективу. Женщина, которую вы должны скомпрометировать, моя жена. Ей двадцать восемь лет и она хороша, как Элизабет Тэйлор в свои лучшие годы.

Тут мое хваленое самообладание отказало, у меня стал явно дебильный вид. Я ничего не мог придумать, как только переспросить:

— Ваша жена, мистер Тернер?

— У вас плохо со слухом, Дик? Да, моя собственная жена.

— Но тогда для чего... вы меня разыгрываете? Или проверяете?

— Ни то, ни другое. Я собираюсь с ней развестись и, по закону нашего штата, будучи инициатором развода, обязан ей выплатить не меньше пяти миллионов. А мне этого вовсе не хочется. Если же се застукают с вами, то максимум, на что она может рассчитывать, это тысяч на пятьдесят. Простая арифметика. Ну, Дик, вы согласны с моим предложением? Сто тысяч, из них пять вы получите сегодня. Вам следует приодеться и выглядеть на миллион. Только не поку­пайте платиновый перстень с фальшивым бриллиантом в тридцать каратов!— лицо Тернера смягчилось, растянулось в улыбке, но глаза оставались пронзительными и изучающими.

— Мне надо подумать,— ответил я только лишь для того, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя от предложения Тернера. Сто тысяч, подумать только, и за что? За пустяшную работу: довести до экстаза взбалмошную бабенку, раздеть и уложить в кровать. Осталь­ное сделают люди Тернера.

— Нет,— решительно прервал мои размышления Тернер и за­курил новую сигару,— никаких размышлений: если да, то да! Бы­стро, Дик, и бесповоротно,— да?

— Я согласен.

— Хорошо,— невозмутимо продолжал Тернер,— сейчас обсудим детали. Мою жену зовут Элиза. У нее непростой характер, она умна, чиста, порядочна, окончила гарвардский университет по специаль­ности искусствоведение, не работала ни одного дня. На случайную связь не пойдет.

— Боюсь, мистер Тернер,— перебил я,— что этот орешек мне не по зубам. Не стану скрывать, я знаю женщин, но большим специалистом себя по этой части считать не могу. Была в моей жизни одна настоящая любовь, но мы разошлись по независящим от меня обстоятельствам, о которых мне говорить не хочется. В жизни всего не предусмотришь. Случались мимолетные связи. В общем, слабаком я себя не чувствую, но статуей командора тоже. Думаю, что вы обратились не по адресу, вам нужен профессионал.

— Вы дурак, Дик, в жизни нет ничего более омерзительного, нежели мужчина профессионал по бабам. Порядочные женщины узнают такого альфонса за милю и никогда не подпустят ближе, чем на пушечный выстрел. Я потому и остановил свой выбор на вас, что вы не бабник. К тому же авантюрист. Вы сумеете подобрать в своем арсенале имидж, соответствующий идеалу моей жены. Она образованнее вас, но это играет вам только на руку: женщины любят, когда у них появляется возможность немного поучить муж­чину, который им нравится, почувствовать собственное превосход­ство хоть в чем-нибудь.

— Но вы же сказали, что на случайную связь она не пойдет...

— А вы что же, хотите заработать сто тысяч за три дня? Она должна влюбиться в вас, Дик. Поэтому не надейтесь на быструю победу. На это уйдет время. Думаю, что месяца за два вы с этим управитесь. Еще раз повторяю: вы только подведете Элизу к измене, но не притронетесь к ней. Вы меня поняли?

— Понял, мистер Тернер.