Карло Шефер - Кельтский круг Страница 60

Когда из-за деревьев вынырнул фермерский дом, было около часу дня, а он договорился на час. Спешно закинув на второй этаж сумки с покупками, он в который раз повторил себе, что нельзя найти более подходящего места для второй цели его поездки, мало совместимой с меланхолией. Но он прекрасно сознавал, что все это чушь. Разумеется, дом стоял на отшибе; разумеется, крестьяне, поскольку хозяевами были немцы и в дом часто приезжали постояльцы из Германии, привыкли к машинам с жирной буквой «D» на капоте и не обращали на них внимания. Но все это было неубедительно.

Нет, он приехал сюда, чтобы сыграть роль героя. Недаром он собирался, если операция будет удачной, отпраздновать свой триумф в гордом одиночестве. Впрочем, кто сказал, что все получится так, как надо?

Он скучал по своей покойной жене, скучал по Хорнунг, ее уму и язвительности, ее терпению, скучал по Ильдирим, ее огню, ее нежной попке и шелковистой гриве.

Тот говнюк все же согласился на его предложение — разумеется, только потому, что у него якобы и без того были дела в Нормандии. Вранье, конечно. Этого паршивца Тойер и ждал.

Погрузившись в раздумье, он стоял на коленях перед маленьким холодильником и убирал туда шампанское и продукты. Шум подъехавшей машины ускользнул от его внимания. Когда на лестнице раздались четкие шаги, гаупткомиссар едва успел переменить свою несолидную, униженную позу.

— Можно войти?

Сыщик невольно потянулся рукой к оружию.

— Заходите, господин Терфельден.

Посетитель развязно плюхнулся на маленькую софу под потолочной балкой — Тойер, постоянно о нее ударяясь, уже утратил двухзначное число клеток височных долей головного мозга.

— Возможно, вам было интересно узнать, чего я от вас хочу, иначе бы вы не приехали. — Сыщик уселся за стол напротив гостя, не вынимая руки из кармана пиджака. Его позиция была выше, чем у противника.

— Допустим… — Масленый голос Терфельдена был настолько противным, что сыщик от злости ощутил прилив сил. — В Мелле у меня свои люди, они много чего мне рассказали, в том числе о том, что какой-то жирный как свинья тип сильно интересовался делами моей скромной персоны. И тут я получаю от такого болвана, как вы, вызов в Нормандию. Я готов был сунуть его за зеркальные очки тому прокуренному хрену, который вручил мне его ни свет ни заря, после того как я послушно, как собачка, все записал. Я был даже вынужден поставить свою подпись на том чертовом листке, мол, «явлюсь в назначенное время». Но я не собачка — во всяком случае, давно не стою на задних лапках…

— Как бы то ни было, но вы приехали, и вы фактически банкрот. Мой приятель прогулялся по вашему паршивому Эмсланду и случайно подружился с финансовыми чиновниками. Не успели они выпить и семнадцати кружек пива, как те поведали ему про одного строительного магната, который вот-вот окажется у них на крючке… — В душе он снова с завистью оценил поразительное умение Фабри вызывать людей на откровенность. — Господин Терфельден, если вы не получите подряд на строительство новой Высшей школы управления, вам конец. И мне это известно. В настоящее время фрау Шёнтелер помогает вам деньгами. Она подрабатывает проституцией, даже без лицензии. Мы это выяснили. За роль любящего отца вы получаете бабло, банальное бабло! Мешок дерьма!

Терфельден глядел на него расширенными от страха глазами. Ухмылка сползла с его лица. Тойер выпрямился.

— Между прочим, подряд вы не получите. Он достанется вашему конкуренту из Нидерландов. Проклятый Евросоюз, верно?

— Вы ведь вызвали меня не для того, чтобы все это рассказывать. — Родитель Бабетты огляделся вокруг, словно комната с потолочными балками была не самым подходящим местом для мужского разговора. — Вы хотите сделать мне какое-то предложение, и я догадываюсь, что оно имеет отношение к чертовой сперме, которая выскочила из моего Пауля в эту асбахскую курицу.

Комиссару потребовалась минута, чтобы перевести его фразу на нормальный язык и сообразить, что Терфельден описал момент зачатия Бабетты.

— Времени с лета прошло достаточно, и мой друг собрал материалы, касающиеся комиссии, которая рассматривает дела о выдаче подрядов. Все. В этом конверте, — Тойер повысил голос и поднял над головой конверт формата А-4, — содержится компромат на каждого из этих господ. Один выходит из борделя, другого застукали на краже цветов с кладбища, третий помочился на синагогу… Вы держите этих парней на мушке, господин Терфельден!

— Вы насмотрелись криминальных боевиков. — Терфельден небрежно закурил. — Если вы думаете, что я на такое…

— В этом доме не курят! — взревел Тойер. — А криминальные фильмы я вообще не смотрю!

— На столе ведь лежит блок сигарет! — воскликнул Терфельден.

— Что на столе, вас не касается! Это мое частное дело. Я вас предупредил!

— Вы фантазируете, — веско заявил посетитель и таким образом присоединился к компании людей, которые, если их собрать вместе, не уместились бы в гейдельбергском Штадтхалле, он же Конгресс-центр. Но все-таки послушно погасил сигарету о каблук. — Во всяком случае, я уже видел такое по ящику: «В этом конверте лежат сто тысяч долларов в пачках по сто пятидолларовых банкнот…»

— Сразу видно, что вы за осел, — Тойер, к собственному удовлетворению, произнес эти слова холодно и энергично, — тогда получится двести пачек. Покажите мне такой конверт, господин Терфельден! — Оказывается, он еще что-то соображал, он не умножал в уме так быстро с тех пор, как коллеги из дорожной полиции заставили его дуть в трубочку на дороге между Хиршхорном и Клейнгемюндом. Случайно ли он тогда надрался?… Рука, которая вынула верхний листок из конверта, была твердой.

— Вам он знаком, как я полагаю?

Он протянул противнику черно-белое фото с довольно крупным зерном.

— Знаком, — с усмешкой кивнул Терфельден. На снимке лысый мужчина оглядывался через плечо прямо в объектив, словно его неожиданно окликнул фотограф. За ним был дом, все окна украшены неоновыми сердечками. — Так-так, это господин бургомистр… ну, а другие?

— Тут правила игры диктую я, а не вы! — Тойер сумел произнести это так, как и намеревался, — будто раздраженная матрона из окошка сберегательной кассы.

Теперь Терфельден смотрел намного дружелюбней.

— О'кей. Что вы за это хотите?

— О-о! — засмеялся Тойер, и это прозвучало немного дико. — Неужели непонятно?

— Я не понимаю…

— Тут внутри, — комиссар снова помахал коричневым конвертом, а другой рукой забрал фотографию, — лежат замечательные материалы. Ваши послания этим господам, в которых вы их шантажируете. Даже предложение что-то передать, подписанное вами. «Я приду в условленное время», остальное напечатано на лазерном принтере, которым вы пользовались в своем непрестанно съеживавшемся офисе. Впрочем, теперь его у вас украли. В последний вечер, когда вы уложили в чемодан чистые носки. Пропал лишь принтер. Ваша коллекция проституток, портативная касса для мелких денежных операций, полуголая фон Бруни — все уцелело. Ну что, пошла вонь до небес? Человек, инсценировавший кражу со взломом у самого себя, надеялся, что теперь его нельзя будет уличить?

Терфельден стоял раскрыв рот.

Усталый Лейдиг проговорил тогда на автоответчик условленную фразу «Сегодня я присмотрю за твоими геранями», а потом непрофессионально добавил со вздохом: «Вот уж никогда бы не подумал, что стану взломщиком».

— Все это, — Тойер дрожал от прилива адреналина, — ляжет на стол прокурору, если вы не напишете здесь и сейчас трогательное письмо в Гейдельбергский семейный суд. В нем вы должны сообщить, что вынуждены уехать из страны по делам фирмы…

— Минуточку-минуточку, жопа старая! — воскликнул Терфельден.

— …И что вы настоятельно просите, — Тойер уже кричал, — отдать вашу нежно любимую дочку Бабетту на попечение Бахар Ильдирим…

— Жопа! Все чиновники заявят в один голос, что знать не знают ни о каких попытках вымогательства…

— Но им никто не поверит — после материалов, которые мы представим. Хотя, допустим, вы правы, и в этом ваш крошечный шанс. Но мы не дадим вам его использовать. В этом конверте лежит билет до Фолклендских островов и толстая пачка евро… — Ловким жестом фокусника он извлек из внутреннего кармана пиджака конверт поменьше, желтого цвета.

— Фолклендские острова, — повторил Терфельден. Казалось, он вытерпел последнюю жгучую клизму для промывания кишечника и испытал облегчение, оттого что все уже позади.

— Виза не требуется, — милостиво сообщил могучий сыщик: в душе у него все сильнее бурлила радость от составленной им шарады. — Там еще можно выбиться в большие люди, если есть бабло. Здесь, в Германии, — он неопределенно махнул рукой туда, где на самом деле лежало море и Великобритания, — у вас в строительном бизнесе не больше 50 процентов шансов на успех, а там они вырастут до 90 процентов. Вот и рассудите логически, если умеете это делать. И еще небольшая информация: ваш голландский конкурент заинтересован в приобретении вашей развалившейся лавочки. Поскольку, в отличие от вас, он и в самом деле успешный бизнесмен, у него есть дела в Аргентине. Он посетит вас там и захватит с собой парочку бумаг. Вы поставите на них свой автограф — и дело с концом. Только много он вам не заплатит.