Паула Гослинг - Тайна Люка Эббота Страница 60

— Бог мой, — прошептала тетя Клоди и взяла руку дяди Уэлли.

— Кода же по окрестностям распространилась весть о маньяке, который убил уже двоих, Бэзил понял, что и третью жертву спишут на счет «маньяка». Теперь план убийства жены приобрел логические очертания.

— Но ведь он был в Лондоне, когда она была убита, — возразила Дженифер. — Его видели в клубе в десять часов, и утром — спящим. Поезда не ходили, и он не умеет водить машину. Как же он мог приехать — и уехать вовремя?

— Самым старинным в Англии способом, — ответил Люк. — Он переправлялся по воде.

— По воде?

Наступило всеобщее изумление. Еще одно удовольствие для полицейского в конце расследования — хотя любой полицейский измучен картинами смерти, и еще более — разговорами с родственниками погибших. Но в невинном изумлении слушателей всегда есть для него награда. Хотя и небольшая.

Дядя Уэлли подкатил свою коляску к шкафчику с напитками, чтобы наполнить свой и Люка бокалы.

— Ну, что ж, давай продолжай, — сказал он нетерпеливо, и это было лучшим извинением после недавнего враждебного отношения к Люку.

— Бэзил пришел отметиться в клуб в десять — все верно, — продолжил Люк, смочив горло. — Затем отправился в свою комнату, выждал спокойный момент — и выбрался через пожарный выход. Классический случай. Взял такси до Пэддингтона и успел на поезд в Милчестер в десять тридцать.

— Милчестер? Но это же двенадцать миль до Вичфорда.

— По реке — только четыре, — пояснил Люк. — Он купил небольшую лодку и арендовал сарай для нее некоторое время назад. Под выдуманным именем, само собой. Ночь была лунной, но он благополучно доплыл бы и в темноте, его глаза уже привыкли к ней. У него был маленький подвесной мотор, и он тихо и быстро смог доплыть сюда по реке Перл. Добрался как раз к полуночи. Привязал лодку и вошел в дом. Ему было известно, что Марк поехал в город вместе с Дженифер. В то время ночующей прислуги в доме не было. Мейбл оставалась одна — и была приятно удивлена, увидев своего ненаглядного супруга. Он сказал ей, что ночь прекрасна, и пригласил ее на прогулку. Нет сомнения, что она смеялась от восторга, от неожиданной романтики приключения. — В голосе Люка слышна была горечь: кто бы ни была Мейбл Пикок Тобмэн, она была убита холодным и расчетливым негодяем.

— Он убил ее, — продолжал Люк. — Затем снова сел в лодку и поплыл по течению, туда, где Перл впадает в Темзу, а затем в Рединг. Там он привязал лодку и направился к станции. Он арендовал сейф, где содержал жокейскую одежду. Сел в поезд около шести, с рабочими, и приехал в Пэддингтон во время, чтобы сесть в метро и вернуться в клуб. Ему сопутствовала удача — убийцам она нужна. Эта удача заключалась в нашем промахе со звонком в Мет. Наши коллеги не добрались до клуба раньше восьми утра, чтобы проверить, там ли Бэзил, и дали ему достаточно времени, чтобы успеть лечь в постель и «захрапеть, как свинья». По его замыслу, тело Мейбл не должны были обнаружить до утра.

— Если бы не промах — вы бы тогда же поймали его?

— Думаю, что да.

— Но почему следующей должна была стать я? — спросила Дженифер. — Почему он пытался убить меня — и почти убил Фрэнсис вместо меня?

— Потому что Марк сказал, что собирается жениться на тебе. Тобмэн дважды убирал женщин, которые стояли между ним и вожделенной собственностью, и он не видел причины не убрать третью. Когда ему удалось убить Мейбл, он не терял времени даром — помните, он уговорил Марка сделать особняк и поместье совместной компанией, с двумя директорами: он и Марк. Если бы Марк умер — все досталось бы ему.

— Он бы убил и Марка?

— Очень возможно. Сразу же после убийства Уин Френхольм, когда все заговорили о «маньяке», он взял под контроль лекарства Марка. Он высыпал действующее лекарство из капсул — и заменил его сахаром. Марк принимал назначения регулярно — но ничего не помогало. Постепенно, под влиянием стресса после смерти матери и допросов, состояние Марка ухудшалось, а Тобмэну это-то и нужно было.

— Марк становился все более самодовольным и напыщенным, — заметила Дженифер.

— Думаю, высокомерным и нетерпеливым он был и с прислугой, и со строителями. Затем он решил, что ты без сомнений выйдешь за него замуж — и объявил о вашей помолвке как о деле уже решенном. Он даже представить не мог, что ты ему откажешь, — добавил Люк. — Поэтому Тобмэн и пытался убить тебя — но, слава Богу, не убил никого. Неудача его взволновала. Он боялся, что ты — или, как потом выяснилось, Фрэнсис, узнали его. Поэтому он решил, что игру пора кончать немедленно. Он привел Марка в особо возбужденное состояние, разговаривая с ним о планах переустройства дома, а затем подсыпал ЛСД или что-то аналогичное (у него на этот предмет были знакомые в Лондоне) в его снотворное — и дал Марку. Вы видели результат. Бэзил предполагал, что со смертью Марка — или его болезнью — сами собой прекратятся и убийства, и люди естественным путем придут к выводу, что Марк — и есть пресловутый «Котсуолдский Потрошитель». Нет сомнения, что когда Марк был бы освобожден или излечен, его уже исключили бы из числа наследников его матери. Возможно, на ум Бэзилу приходил вариант «самоубийства» Марка. Тобмэн что-нибудь да придумал бы и достиг бы, наконец, своей цели. Он любил этот дом сверх меры. Ему нужен был дом; мысль о том, что Пикок Мэнор должен стать его владением, превратилась в манию. Он ни о чем, кроме дома, не мог думать и убил бы любого, кто стоял между ним — и исполнением его желания. После первого убийства — какая разница, сколько еще? Там уже становится легче. С каждым разом убивать легче. — Люк посмотрел на слушателей. — Этого нельзя допустить, — сказал он. — Это нужно остановить.

— Но откуда там взялся ночью Фред Болдуин? — спросила Дженифер. Они оставили других и пошли гулять в сад. Дженифер якобы провожала Люка до машины.

— Он думал, что Марк убил Уин, — сказал Люк. — Он сам так решил — из-за машины, которую он слышал тогда, ночью. Он знал, что у Марка — MG, и он решил, что у Уин была связь с Марком. Он пытался убедить себя, что это неправда — но в душе догадывался, что правда. Странно, но MG, которую он слышал, — была именно машина Марка. Тот ехал от «Уолсэка», в то время как Бэзил, убив Уин Френхольм, бежал от тягловой тропы к Хай-стрит. Бэзил узнал машину и тогда же решил, что идеально будет навесить все убийства на Марка. Тот факт, что Марк оказался там же, в то же время, и навел меня на подозрения. Во всяком случае, Бэзил стоял в тени, пока Марк не проехал, а затем прошел через мост на тропу, пересек лужайку возле дома и вошел в дом через заднюю дверь тогда же, когда Марк должен был входить через парадную. Удача дьявола — так должно это называться, я полагаю.

— Бедный Марк, — прошептала Дженифер, вспоминая выражение ужаса и смущения на его лице, когда за ним закрывались дверцы психиатрической «скорой».

— Да, Фред Болдуин решил, что Марк убил Уин Фрэнхольм, и захотел поймать его. Может быть, даже убить его — но я сомневаюсь в этом. Фред достойный человек. Думаю, он бы побил его хорошенько, а затем привел к нам. Но Марк никогда, кроме прошлой ночи, не выходил на тропу один.

— И Болдуин не понял, что Марк — сумасшедший, — грустно добавила Дженифер.

— Не полностью сумасшедший, а просто выведенный из нормального состояния человек. Выведенный тем, что его лишили назначенного ему медикаментозного лечения от его болезни — и подсыпали ЛСД. К счастью, по словам консультанта, это завершилось для него благополучно. Он выздоровеет, — сказал Люк. — А когда выздоровеет, у него будет много дел, чтобы отвлечься. — Он усмехнулся. — Включая и то, что нужно будет достать и отремонтировать твою машину.

— А разве Фрэнсис не была великолепна? — спросила Дженифер.

— Хотелось бы мне видеть эти гонки, — поддержал Люк. Они гуляли по саду, им было хорошо вдвоем.

Наконец Дженифер заговорила снова:

— Знаешь, утром Фрэнсис мне сказала, что ей кажется: вся эта история — история любви. Различной любви: собственническая любовь, маниакальная любовь, извращенная любовь, озлобленная любовь, неудовлетворенная любовь, потерянная, изменившаяся и уничтожающая — и людей, и вещи. Это очень грустно. Любовь не должна быть такой.

Он внезапно остановился и обнял ее. Она ежилась от холода.

— Надо было тебе надеть пальто.

— Зато на сердце у меня нет холода, — сказала она, уткнувшись в его плечо. — А совсем наоборот.

Он поднял ее подбородок, нежно коснувшись пальцем.

— Не могу передать, как я рад слышать это. Поэтому скажу без слов, — и он поцеловал ее.

Она замерла на некоторое время, а потом отстранилась.

— Люк, нам нужно поговорить.

— Звучит зловеще, — сказал он.

Его голос в темноте звучал спокойно и естественно, но ее тон, ее слова и ее движения сказали ему то, о чем он предпочитал бы не знать. А ты все еще мечтатель, парень, сказал он сам себе язвительно. Вот и суровая реальность.