Лидия Ульянова - Размах крыльев ангела Страница 61

– Что вы на это скажете, Мария Константиновна? – не выдержал капитан Сергеев.

Мария наклонилась, хотела поднять статуэтку, но передумала. Только пригляделась к луже на полу. Даже ей, неискушенной в таких делах и далекой от криминала, было понятно что это такое.

– Это кровь, да?

– Да, Мария Константиновна, это кровь. И я хочу знать, что вы обо всем этом думаете?

– А Иван где? – Мария словно не слышала дважды повторенного вопроса. Да и что она могла думать? Ничего.

Сергеев только протяжно вздохнул.

– Гражданин, в кармане у которого найдены документы на имя Ивана Середы, в настоящее время находится в больнице, Мария Константиновна. Черепно-мозговая травма у него.

– Ой, так что я тут стою, – Маша в испуге закрыла лицо рукой, – мне же к нему, в больницу…

– Подождите, в больницу вам сейчас не нужно. К нему вас все равно сейчас не пустят. Так что соберитесь с мыслями и давайте вместе попробуем восстановить картину событий.

Попробовали вместе.

Маша оказалась так себе специалистом по восстановлению картины событий, никудышным. Ее просили посмотреть, а не пропало ли что из квартиры, но она только пожимала плечами: разве можно сразу что-то понять в хаосе и развале, да еще когда тебя просят руками ничего не трогать. Ее спрашивали, кто мог наведаться в квартиру в ее отсутствие, она опять пожимала плечами.

Но тут на помощь пришла Тамара Васильевна.

– Так, Маша, приходил этот… Ну, не тот, который теперь ночует, и не который последний пришел, длинноволосый, а тот… ну, который тебя подвозит иногда.

Сергеев посмотрел на Машу подозрительно. Имели место тот, который ночует, тот, что с волосами – по всему выходило, что его увезли в больницу, – и третий, который подвозит. Подозрительно посмотрел, но с уважением.

– Который прошлый раз приходил, в золотых очках, когда ты еще ко мне потом прибежала, выясняла, не был ли кто…

Сергеев потерял интерес. Все понятно. По всему выходило, что история тут давняя. «Любовь и ревность, две сестры…»—так, кажется, в песне поется. Хорошо еще, что третий до кучи не объявился. Была бы полная Кармен-сюита.

Машу же как обухом по голове ударили. Миша? Мишка снова приходил в ее отсутствие, Мишка ударил Ваньку статуэткой по голове, Мишка перевернул все вверх дном, Мишка…

Но ведь это же Мишка! «М+М=Д»! Да он не мог!

А кто тогда? Вадим с самого утра в Петрозаводск уехал с проверкой. Кто же Ваньку-то? Бедного Ваньку, который сам вызвался помочь? А может быть, это Ванька деньги у нее искал и все перевернул, а пришел Мишка и ему статуэткой по башке? Скорее всего. Но тогда где же Мишка? И зачем сразу бить? Маша плохо себе представляла, чтобы Мишка кого-то бил статуэткой.

И тут Маша оказалась неправа.

– Ну, я сидела себе у подъезда, воздухом дышала, – старательно восстанавливала картину событий консьержка. – У соседнего подъезда сидела, там Макаровна вышла покурить, их консьержка, так мы с ней вместе дышали. Ну, значит, она курит, стало быть, я дышу, а тут этот через двор идет, который подвозит. Я хотела сказать, что тебя дома нет, но тут Макаровна как пыхнет мне дымом своим в лицо, я чихнула, еще чихнула, а он поздоровался – и в подъезд. Не бежать же за ним…

– А когда он вышел, который подвозит? – поинтересовался Сергеев, прикидывая, что кража, судя по всему, превращается в бытовуху.

– Вышел? – Тамара задумалась. – А я и не знаю, когда он вышел. Как вошел, я видела, а как вышел… Мы на скамейке посидели, потом я отлучилась ненадолго…

Страж подъезда мучительно думала, как бы половчее объяснить свое отсутствие, но под пристальным взглядом Сергеева соврать побоялась:

– Я к Макаровне зашла в подъезд, она меня пирогом угощала. Но я недолго совсем там была. Выхожу, а во дворе твоя, Маша, машина стоит. Я и успокоилась. Это значит, что ты приехала, а он к тебе пришел. Все в порядке, стало быть, да?

Не рассказывать же, что она и забыла про того, который подвозит, в очках. По должности ей положено за посетителями следить, а она забыла. Да, вышла вскоре от Макаровны, но чтобы кружку свою взять и обратно вернуться. Чай они пили с пирогами.

– А дальше что было? – подстегнул Сергеев разговорчивую консьержку. Вот ведь хозяйка стоит ни бе, ни ме, ни кукареку, а тетка за нее отдувается.

– А что дальше? А дальше я потом цветы решила на площадках полить. Ведро с водой взяла, лейку и пошла. До верхнего этажа дошла, смотрю, а дверь входная приоткрыта. В твоей, Маша, квартире. А непорядок это, когда входная дверь не закрыта. Я, конечно, всегда на месте, чужого не пущу в подъезд, но мало ли что…

В этом месте капитан Сергеев не выдержал, громко прыснул. Но Тамара не обиделась, наоборот, зачастила как из пулемета:

– Так вот, непорядок это. Я лейку-то поставила и пошла проверять. Приоткрыла дверь, послушала. Тишина. «Маша!»—кричу. Тишина. Я тогда дверь-то приоткрыла и посмотрела. А там, батюшки светы, на полу лежит кто-то и не дышит. Вот ужасть-то!

– Это вы от дверей определили, что не дышит? – уточнил Сергеев.

– Та нет, – смутилась Тома, – я еще постояла, послушала, а потом только подошла. А он лежит весь белый и в крови. У меня отец-то фельдшером был, так я сразу поняла, что он помер.

Сергеев удивленно выставил брови домиком, связь между событиями в этом рассказе не всегда была ему ясна.

– Я вниз бегом, «скорую» вызвала да милицию.

– А почему, скажите, вы вызвали, если, по вашему мнению, хозяйка домой на машине приехала? Она бы и вызвала.

Тамара Васильевна в сердцах сплюнула. Что за люди! Хочешь сделать как лучше… Да, прошла по квартире, посмотрела, как люди живут… А сейчас еще скажут, что она взяла что!

– Пошла вниз и вызвала, – сердито ответила она. – Так «скорая» быстро приехала, а вы вот не расстарались поторопиться.

На Машин взгляд, выходило, что и здесь она ошиблась. Это не Мишка застукал Ивана на месте преступления, а совсем даже наоборот. Что же это получается? Что, наоборот, Мишка что-то искал, а Иван его застукал? Застукал и за это получил статуэткой…

Додумать ей не дали. Приехали криминалисты, еще трое мужчин. Они суетились в ее разгромленной квартире, снимали отпечатки пальцев, сыпали грязный порошок, размахивали кисточками. Капитан Сергеев и Маша устроились в той комнате, до которой разрушения не дошли. Сергеев записывал Машины показания, которых оказалось совсем мало. Потом он записывал Тамарины показания, а Маша тихо сидела в кресле, не зная куда себя деть. Хотелось позвонить Вадиму, все рассказать, но звонить при милиции Маша не решалась. Они ведь прицепятся сразу, кто и откуда, а доставлять Вадиму лишние проблемы ей не хотелось. Человек только что на работу вышел, а они приедут, начнут выяснять: а не вы ли, гражданин, вздумали ограбить квартиру своей сожительницы? А наверно, лучше и не говорить ему ничего до возвращения. Будет опять себя винить, что его рядом не оказалось, что не смог помочь ничем.

Глава 10. Парочка

Когда закончилось все то, что капитан Сергеев именовал «следственными действиями», и Машу наконец-то оставили одну, было уже довольно поздно. Но она все равно сразу же рванулась к Ваньке в больницу. Тем более что Вадим на суточном дежурстве каком-то.

– Ты посмотри, скоро ночь на дворе, – увещевала Тамара, встреченная на первом этаже, – кто же тебя пустит в больницу-то? Это ж не ночной клуб. Завтра с утра поедешь, а сейчас возвращайся и спать ложись. Виданное ли дело, стресс такой!

Но упрямая Маша не поддалась на уговоры, поехала.

Не то чтобы ее ждали с распростертыми объятиями, но и препятствий не чинили. В приемном покое ее просто не замечали, занятые своими делами. Кто-то сидел, лежал, стонал, охал от боли. Кто-то привычно и деловито заполнял необходимые бумаги, оказывал помощь, спасал. Только охранник равнодушно скользнул по ней взглядом.

– В реанимации он, второй этаж, – не сразу добилась Мария ответа на интересующий вопрос.

Двери в реанимационное отделение оказались закрыты на замок. Маша спиной съехала по стене, села на корточки под дверью и приготовилась ждать.

День выдался непростой. Она уткнулась лбом в высоко торчащие колени и закрыла глаза.

– И что это у нас тут за Аленушка у ручья? – раздался где-то над головой веселый голос. Веселый голос симпатичного веселого человека в зеленом хирургическом костюме и легкомысленной хирургической шапочке в яркий горох. Врач.

Маша резко вскочила на ноги, в ногах закололо миллионом острых иголок, и ей пришлось крепко ухватиться за его руку, чтобы не упасть.

– Да вы меня встречаете как Филлипа Киркорова поклонницы, – засмеялся реаниматолог. – Только сразу должен предупредить – петь не буду.

Не обращая внимания на шутки, не извинившись, Маша бросилась с места в карьер:

– К вам Ваньку привезли! Привезли, да? Ивана? Его у меня дома по голове ударили, да?

– Ну, раз вы утверждаете, значит, ударили, – согласился врач. – Вам виднее, где его по голове ударили. Вы, я так понимаю, пытаетесь узнать насчет больного Середы?