Александра Маринина - Жизнь после жизни Страница 62

Почему же никто не звонит?

Она отвела Подружку в вольер, сходила на обед, и даже звонок Старкова с информацией о том, что никакой Риты Нечаенко в салоне у Татьяны Корягиной отродясь не было, Настю не успокоил. Ну, наврали они в письмах, что якобы Ритину жизнь искалечила зловредная Татьяна, и что дальше? От лжи по электронной почте до убийства — как от Земли до Луны. Правда, есть еще приезд Вешняка в Томилин, о чем сам Вешняк отчего-то не спешит поведать, но ведь и этому можно найти тысячу и одну причину, никак не связанную с убийством. Например, он не признается, потому что ездил в Томилин к своей любовнице Рите Нечаенко и теперь боится, как бы о его измене не узнала Татьяна, которая немедленно снимет мальчика с довольствия.

Настя нервничала все больше и больше, совершенно забыв о том, что уже не находится на службе и за ошибку ее никто ругать не станет. Об отдыхе речь уже не шла, надо было просто убить время и не дать разгуляться нервозности, и Настя отправилась в компьютерный зал понаблюдать за гостями, пишущими письма, читающими информацию в Интернете или играющими в игры. По залу расхаживали Костя Еремеев и еще один сотрудник-компьютерщик. Настя исподтишка наблюдала за Костей, прикидывая его на роль убийцы. А что, если он и есть маньяк? Вот просто живет в Томилине маньяк, который убивает пожилых женщин, а противные дядьки, желающие вынудить Бегорского закрыть клуб и продать усадьбу, этим воспользовались. Еще вчера Насте казалось, что эту версию можно отбросить, потому что Галину Ильиничну Корягину убил совершенно точно не маньяк, но сегодня она засомневалась в собственных выводах. А что, если она ошиблась и маньяк все-таки существует?

В самом центре компьютерного зала сидели супруги Путилины, и Костя часто проходил мимо них, а они все время обращались к нему с какими-то вопросами, и Костя останавливался, наклонялся и тихим шепотом, чтобы никому не мешать, что-то объяснял и показывал. При этом лица у всех троих делались мягкими и ласковыми, но в то же время слегка испуганными и даже напряженными. Нет, между Путилиными и Еремеевым явно что-то происходит. Интересно что? И имеет ли это отношение к убийствам?

Она с трудом дотянула до ужина, быстро поела в кафе и отправилась в зверинец. «Буду гулять с Подружкой, пока мне не позвонят, — твердила себе Настя, пристегивая поводок к ошейнику. — Пусть я окоченею, пусть у меня ноги отвалятся, но я буду ходить, пока не закончится эта проклятая неопределенность. Сидеть я уже не могу, лежать тем более, остается только ходить».

Но ее благих намерений хватило ненадолго, к вечеру температура воздуха резко упала, и хотя ногам в сапогах-«луноходах» было тепло, лицо у Насти замерзло так, что она не выдержала и вернулась к себе. Подружку она, разумеется, взяла с собой: если разговаривать вслух, то тревога немного утихает, но не разговаривать же с самой собой? Это уже шизофренией попахивает. А собака хоть и не человек, но все-таки живое существо.

В номере Настя переоделась в спортивный костюм, натянула на ноги теплые носки, завернулась в плед, включила телевизор и начала вслух комментировать собаке происходящее на экране. Шел какой-то бесконечный сериал, снятый за очень маленькие деньги. Неожиданно придуманное занятие помогло и даже увлекло: оказалось, что если пересказывать то, что видишь и слышишь, то получается откровенный бред, то есть становится совершенно очевидным, насколько плохо написан сценарий и как бездарно все это снято и сыграно.

Сериал закончился, началось ток-шоу, где все кричали, перебивали друг друга, и невозможно было разобрать, у кого какая позиция. Настя переключила канал и попала на соревнования по лыжным гонкам. Не то этап кубка мира, не то еще что…

— Давай лучше за наших болеть, — предложила она Подружке.

Собака вильнула хвостом в знак согласия. Настя смотрела на табло информации, то и дело появляющееся в углу экрана, и добросовестно пересказывала собаке, на каком месте идут российские лыжники и сколько у каждого из них секунд отставания от лидеров. Она так втянулась в процесс, что невольно начала переживать, особенно когда за километр до финиша двое наших спортсменов начали поджимать очевидных фаворитов и сокращать разрыв. Забрезжила надежда на призовые места, и Настя подскочила поближе к экрану:

— Ну давай же, родненький, давай, потерпи еще немножко, ты можешь, у тебя есть силы, давай, давай!

Собака встала рядом с ней, задрала морду и стала тихонько подскуливать.

— Есть! — радостно завизжала Настя, когда российский лыжник пришел вторым и взял «серебро». — Ура! Подружка, мы победили!

Собака уперлась передники лапами ей в грудь и лизнула Настю в лицо.

А потом позвонил Федулов. Голос его был усталым и злым.

— Пишут «чистуху», — сообщил он. — Сейчас допишут, и повезем их в Томилин.

— Значит, оба признались? — с облегчением выдохнула Настя.

— А куда они, на фиг, денутся.

— Мы завтра идем на квартиру Павловой?

— Ну… — в голосе Федулова послышалось неудовольствие, — пойдем, если вы не передумали.

С чего бы ей было передумывать? Она решила не обращать внимания на интонации оперативника, мало ли, отчего у него плохое настроение. Может, устал, а может, просто живот болит, такое тоже бывает.

Надо было радоваться. Но радости отчего-то не было. Не было ни усталости, ни удовлетворения. Не было просто ничего. «Наверное, я перенервничала», — подумала Настя, выводя собаку на улицу. Ничего, сейчас она отведет Подружку на место, вернется к себе, примет горячий душ и ляжет в постель. Утром все пройдет.

Глава 12

Квартира Аиды Борисовны Павловой была небольшой, однокомнатной, но с просторной светлой кухней и большим балконом. Понятые — пара молодых супругов из соседней квартиры — сидели на диване, робко прижавшись друг к другу, а Федулов и местный участковый устроились на кухне и оживленно обсуждали кадровые перестановки в городском отделе внутренних дел. Настя первым делом включила компьютер, она была уверена, что сейчас найдет что-то очень важное и интересное, но ее ждало разочарование.

Переписка у Аиды Борисовны была активной и обширной, она обменивалась посланиями не только с живущими в Канаде братом, сыном и его семьей, но и с любителями кулинарии, и с цветоводами, и с участниками самодеятельного театра из областного центра, и даже с теми, кто брал из усадьбы бездомных животных. Настя быстро просмотрела переписку и, разумеется, ничего не обнаружила: ни жалоб на угрозы, ни самих угроз.

В отдельной папке хранились тексты сказок, как вошедших в сборник, который лежал у Насти в номере, так и более поздних. Последняя сказка недописана, вернее, работа над ней только-только была начата и содержала, помимо собственно текста, авторские пометки Павловой. Настя посмотрела на дату создания файла — 18 сентября, за четыре дня до смерти. Надо прочесть повнимательнее, может быть, в этой сказке есть хотя бы намек на личные обстоятельства автора?

Жили-были в лесах Амазонки две черепахи, муж и жена. Однажды черепаха-жена отложила яйцо, закопала его в теплое местечко и стала ждать, когда из яйца вылупится маленький черепашонок. Но в тех местах обитал злобный и вечно голодный крокодил, который нашел место, где было спрятано яйцо, украл его и съел. Черепаха-жена и черепаха-муж очень горевали, им так хотелось иметь маленького черепашонка!

И вдруг черепаха-муж нашел в траве упавшее с дерева гнездо, а в нем чье-то яйцо. Он очень обрадовался, взял это яйцо, принес домой и сказал жене:

— Закопай это яйцо, мы подождем, и из него вылупится маленькое существо. Мы оставим его у себя, будем растить, как своего ребенка, будем его любить, заботиться о нем, кормить, баловать, учить кушать травку, ползать и прятать головку под панцирь.

Жена-черепаха тоже очень обрадовалась и закопала яйцо. Муж и жена тщательно готовились к тому моменту, когда из яйца вылупится существо, которое они сделают своим черепашонком.

(Дать в нескольких фразах описание их действий: как они готовились, что делали, как охраняли это место, чтобы крокодил снова не украл яйцо, и т. д.)

И наконец наступил торжественный день: из яйца вылупилось маленькое смешное существо с крылышками и острым крошечным клювиком. Муж и жена умилялись, существо казалось им таким красивым, таким чудесным, хотя и не было похоже на черепашонка, но для них внешнее сходство было не главным. Главным было то, что оно, это существо, будет жить с ними, и будет питаться так, как питаются они, и передвигаться так же, как они, и жить той же жизнью, которой живут они. Они сделают из него настоящего черепашонка, несмотря на внешнюю непохожесть на них самих.

(Дать картину, как они растили птичку, как учили есть траву, медленно передвигаться по земле и втягивать голову.)