Синтия Хэррод-Иглз - Некрочип Страница 62

Сначала все шло довольно неплохо. Мики, как мог, угождал своему тестю, работал не покладая рук и придерживал свой язык. Но долго так продолжаться не могло. Терпение непривыкшего к строгим иерархическим отношениям Мики истощилось в один прекрасный день до такой степени, что он стал не стесняясь высказывать в присутствии старика свое мнение и постоянно вступал с ним в спор. Мики хотел, чтобы у них с Эми было побольше свободного времени, но так как его жена не отваживалась перечить своему отцу, он уходил с работы без нее, предоставляя ей одной переносить домашнюю бурю, которая разыгрывалась после каждого такого ухода.

– Но он делал это ради меня, вы понимаете? – поторопилась объяснить Эми. – Поначалу я об этом не догадывалась и даже сердилась на него. Но однажды Мики мне все растолковал. Оказывается, он еще у кого-то работал во время своих отлучек и откладывал деньги на потом. Он готовился к тому, чтобы когда-нибудь забрать меня и ребенка из дома отца и открыть свое собственное дело. Но отец как-то обо всем этом прознал и страшно на нас разозлился. Он отобрал у Мики все его деньги и заставил еще больше работать. Тогда Мики стал действовать осторожнее. Он делал вид, что полностью повинуется воле отца, но сам продолжал работать на стороне. А деньги хранил в таком надежном месте, что отец даже никогда бы не смог догадаться, где их искать.

– Скажите, вам известно имя человека, на которого работал ваш муж?

– Мики мне его ни разу не называл. Но он говорил, что это очень важный человек, который занимается самым разным бизнесом. Еще Мики говорил, что он будет нашим хорошим другом и сделает нас богатыми.

– А какого рода работу выполнял ваш муж для него?

– Не знаю. Мики этой темы не касался, а я сама как-то не решилась спросить. Одно могу сказать, Мики иногда отсутствовал целые сутки, а то бывало даже уезжал куда-то на два или три дня. Мики всякий раз приходилось идти на хитрость, чтобы получить согласие отца, но чаще всего он совмещал это с какой-нибудь поездкой по его поручению, например, ездил покупать продукты для ресторана или что-нибудь еще в этом роде.

– И как часто он это делал?

– Не очень часто. В прошлом году это было всего два раза, но заплатили ему очень хорошо. Мики положил деньги в банк, а книжку запрятал в таком месте, что отец ни за что не найдет. – Она озорно посмотрела на Атертона. – Вы никому не скажете? Так вот, он положил книжку в детский горшочек, ни один мужчина не подумает туда заглянуть. Ведь здорово придумано, а? Вообще, Мики очень умный. Он уже накопил двадцать тысяч фунтов. Еще немного добавит, и мы навсегда сможем уйти из дома моего отца.

– Значит, и во время своей последней поездки в Гонконг ваш муж должен был помимо поручения вашего отца выполнить еще какое-то задание?

Щеки Эми покрылись легким румянцем.

– Мики просил, чтобы я никому об этом не говорила.

– Понимаю. Но сейчас, после того как ваш муж пропал, вы просто обязаны мне все рассказать. Иначе я ничем не смогу вам помочь. Вы ведь хотите знать, что же в конце концов с ним приключилось?

– Да, я хочу знать, но...

– Вашему отцу я ничего не передам, можете быть спокойны, – заверил Атертон. – Пожалуйста, расскажите мне все, что вам известно.

Эми с выражением решимости на лице кивнула головой, но потом вдруг задумалась и некоторое время молчала, видимо, собираясь с мыслями или раздумывая над тем, как лучше поступить в этой ситуации.

– Мики очень волновался перед этой поездкой. Он сказал, что едет в последний раз по поручению этого человека. По его словам, задание было особенно серьезное и за его выполнение он собирался получить такие деньги, что вообще можно было больше не работать. И еще он сказал, что мы наконец сможем уехать подальше от отца и зажить своей собственной семьей.

– А что он должен был сделать?

– Не знаю.

– Тогда скажите хотя бы, где ему предстояло сделать эту работу. В Гонконге?

– Думаю, что там. Потому что Мики сам предложил отцу направить его в Гонконг. А это значит, что тот, другой человек, был заинтересован в том, чтобы Мики туда поехал.

Атертон ненадолго задумался. Его обескураживало то обстоятельство, что, накопив в ходе следствия такую массу сведений, они на самом деле мало что знали. Что до него лично, то он так толком и не разобрался, кто у шефа главный подозреваемый.

– Вы уверены, что ваш муж ни разу не назвал имя своего хозяина?

– Совершенно уверена, – сказала миссис Лэм. – Он англичанин – вот и все, что мне о нем известно. Когда Мики упоминал в разговоре этого человека, то называл его по-китайски «Белый Тигр». Думаю, он при этом имел в виду его могущество. Скорее всего, ом держал от меня в тайне настоящее имя своего хозяина из опасения, что я могу случайно его выдать.

– Очень предусмотрительно с его стороны, – заметил Атертон, и тут же спросил: – А сколько Мики собирался получить за свою последнюю работу?

Ее щеки опять зарумянились.

– Два миллиона долларов, – не без гордости сказала она. – Американских долларов, не гонконгских. – Атертон тихо присвистнул, и Эми еще больше зарделась. – С такими деньгами Мики сразу бы сделался важным человеком, и отец стал бы его уважать. – Эми поднялась со скамейки. – Мне пора идти. А то начнут ждать, а мне бы не хотелось сердить отца.

– Я вас провожу, – сказал Атертон, поднимаясь с места.

– О нет, пожалуйста. Будет лучше, если я пойду одна. А вы можете обещать мне, что найдете моего Мики?

– Да, – механически ответил Атертон, потому что его ум в этот момент был поглощен размышлениями о той кругленькой сумме, которая была обещана Мики за работу. Было ли все это правдой? Или это была ложь? А если ложь, то кто кому лгал? – Прошу вас, если вы еще что-нибудь вспомните, то сразу же сообщите мне. Особенно это касается имен, которые, возможно, когда-то упоминал ваш муж.

– Я буду думать, – сказала она печально. – Хотя я уверена, что он не называл ни одного имени.

Полин Смитерс знала Слайдера еще с тех времен, когда он получил свое первое назначение. По званию она всегда опережала его на одну ступеньку, и то, что в данный момент она была инспектором, лишний раз говорило о том, как нелегко им обоим давалось продвижение по службе. Слайдер с самого первого момента их знакомства чувствовал к себе с ее стороны какое-то особое расположение, но никогда не знал, что с этим делать. В силу определенной робости, которую проявлял Слайдер в подобных ситуациях, он не старался преодолеть разделявшую их дистанцию, так что инициатива всегда принадлежала ей и их нынешние короткие отношения были памятником ее терпению и такту. Где бы и как бы не пересекались пути Слайдера и Полин, они обязательно шли куда-нибудь вместе поесть или выпить. Она ни разу не встречалась с Айрин, но знала о жене Слайдера больше, чем, как тому казалось, он успел о ней рассказать. Сам же он не имел до сих пор ни малейшего представления о том, замужем его подруга или нет.

Просьба от имени Слайдера не могла не насторожить Полин Смитерс, о чем она не преминула высказаться с подобающей для приятельских отношений прямотой, когда услышала в трубке голос самого просителя:

– Привет, Билл! Что значит вся эта затея в стиле рыцарей плаща и кинжала? Ты, наверно, нанялся работать по совместительству? Кто-то задумал развестись со своей женой?

– Нет, совсем не это. Просто я хочу довести до конца избранное мною направление в следствии, но есть один человек, которому это очень не нравится.

– Другими словами, ты собираешься обойти Ивана Грозного, – сказала Полин с ухмылкой.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Очнись, Билл, это же я! Можешь не беспокоиться, никто нас не слушает. А я ведь с самого начала как только услышала, что его переводят к вам на место Диксона, была почти уверена, что ни к чему хорошему это не приведет. Вам нужен был совсем не такой человек.

– Да нет у нас с ним каких-то особых проблем, – возразил Слайдер, но потом добавил со вздохом: – Похоже, что в лондонской уголовной полиции один я о нем ничего не знаю.

– Возможно, так оно и есть, – усмехнулась она. – Ты всегда слишком сосредоточен на деле, и поэтому тебе просто некогда оглядеться по сторонам. Но скажи, Билл, у тебя действительно все в порядке?

– Ну да, я же тебе сказал, – ответил он. Нотки сочувствия, которые явно были слышны в голосе Полин, хотя и польстили его самолюбие, но все же в гораздо большей степени встревожили Слайдера. Потому что ему совсем не хотелось быть объектом чьего-то сострадания. И вообще он всегда старался избегать, чтобы его личные проблемы, мнимые или действительные, обсуждали другие люди. – Мне просто нужно было получить кое-какую информацию, и чтобы при этом все осталось между нами. Ведь это не такое уж большое дело, как мне кажется.

– Ах да, кое-какую информацию, – с легкой иронией произнесла она. – Мне понравилось, в какой оригинальной форме ты сделал запрос. Пусть старушка Полина срочно сообщит все, что известно о каком-то там типе, который два года назад открыл магазин в Фулхэме. И больше никаких сведений. И правда, зачем? Пусть потрудится себе как следует, а то ей наверняка нечем заняться.