Мери Райнхарт - Альбом Страница 63

Это заявление и распространенное описание внешности Лиззи Кромвелл дали некоторые результаты этой же ночью. Лиззи видели рано утром в понедельник. Рано утром женщина ее внешности, но без чемодана, зашла в центре города в дешевый ресторанчик, где позавтракала. За завтраком заплатила крупной купюрой и подождала, пока кассир разменял ее.

Выглядела она очень усталой, но одета была чисто и вела себя спокойно. Кассир заметил камею, которой был застегнут воротник ее платья.

Полиция с самого начала решила, что в чемодане находилась голова убитой женщины. И теперь к поискам Лиззи прибавились усиленные поиски чемодана.

Было уже поздно, но полицейские отправились выполнять задание. Они стали проверять все камеры хранения не только на вокзалах. Полицейским штата поручили побывать на всех близлежащих к городу железнодорожных станциях и пройти по путям и дорогам, ведущим к городу. Но чемодан, как помнят все, кто следил за развитием этого дела, был найден значительно позднее. Его нашли, когда с помощью землечерпалки углубляли канал под одним из мостов в нашем штате. В нем было полно песку и еще кое-что ужасное.

В тот день я была не в курсе событий. Наш поселок погрузился в летаргию, граничащую с фатализмом. Прислуга паковала чемоданы, собираясь покинуть нас, а моя тетя Каролайн постоянно звонила нам по телефону, требуя, чтобы мы закрыли дом и приехали жить к ней в город. В полдень полиция попросила Маргарет Ланкастер установить личность человека, лежавшего в больнице. Отпечатков пальцев у полиции еще не было, а миссис Тэлбот наотрез отказалась встать с постели. Маргарет зашла к нам. Выглядела она как тень самой себя и очень старой.

Тогда я подумала, что Лора Дэлтон больше никогда не будет ревновать к ней своего мужа. Пришла она без шляпы, и я с удивлением заметила, что волосы ее, которыми я всегда любовалась, были крашеными, а теперь видны были их седые корни.

Я сама впустила ее в дом, так как Энни была наверху и паковала свои вещи.

— Я могу войти, Лу? — спросила она. — Мне нужно идти в больницу, и я хотела бы взять у вас альбом, который отдала твоей маме. Не понимаю, почему Эстер Тэлбот не хочет пойти туда. Это ее дело, а не мое. Если дядя Джон так изменился, что мог здесь работать многие месяцы и мы не узнавали его, как я могу узнать его сейчас?

Она хотела взять альбом, чтобы посмотреть старую фотографию Джона Тэлбота. Она могла бы взять эту фотографию с собой, и это помогло бы ей узнать его. Во всяком случае, она надеялась на это.

Я не знала, что мне делать. В это время в комнату вошла мама и сказала, что альбом находится в комнате, где я в детстве делала уроки. Его, конечно, там не оказалось. Около часа мы искали пропажу, но Маргарет пришлось уйти без фотографии.

Это был первый визит в наш дом в тот день. Вскоре последовал второй, цель которого была та же самая. Пришел Джордж Тэлбот, очень злой и выглядевший так, как будто не спал целую неделю.

— Мама хочет, чтобы ты отдала нам альбом, который Маргарет принесла твоей матери. Будь я проклят, если знаю, зачем он ей. И я должен принести его в том виде, в каком он был отдан, то есть завернутым в бумагу и завязанным шпагатом! Лу, даю тебе слово, что наш дом — это сумасшедший дом! Она не открывает дверь в свою комнату до тех пор, пока не услышит голос того, кто стучит. Я два раза приглашал доктора Армстронга, но она не впускает его. А чтобы поднять ее с кровати и установить личность этого бедного старика в больнице… Ведь он мой отец! Я сказал, чтобы за ним ухаживали как можно лучше.

— Значит, ты не веришь…

— Верю? Не будь дурочкой, Лу. Насколько мне известно, он жил той жизнью, которая его устраивала. У него были его любимые книги, работа. Если бы я знал, кто он такой! Представляешь, я каждый день проходил мимо него, иногда здоровался с ним, если было настроение. Ну ладно, где альбом?

Я сказала, что мы не смогли его найти, Джордж возмущенно посмотрел на меня.

— Черт знает что творится! — воскликнул он, поднимаясь со стула. — Сообщи мне, когда найдете. Там его фотография, и она хочет получить ее. Зачем это ей нужно, не понимаю!

Я стояла и смотрела на него, пока он шел к своему дому. И подумала: может быть, стоило рассказать ему правду — что полиция зачем-то взяла этот альбом. Но теперь я рада, что не сделала этого.

ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ

Эта ночь вспоминается мне, как страшный сон.

Началось с того, что в доме все смешалось. Мы обедали. Обслуживала расстроенная Энни. Вдруг мама решила, что мы должны ехать к тете Каролайн.

— Вы с Мэри можете остаться на ночь, — сказала она Энни. — Вы бросаете меня после стольких лет, поэтому я считаю, что тоже могу вас бросить.

Энни расплакалась и ушла, а мы стали быстро собирать вещи. Если мама отправляется в путешествие хотя бы за тридцать кварталов от своего дома, то она действительно отправляется в путешествие. И в течение часа или двух я лихорадочно паковала маленькие подушечки-думочки, ночные рубашки, кофточки и даже взяла фотографию отца в рамке, которую она всегда возила с собой.

Наши две служанки собрались раньше нас. Помню, как стучали о лестницу их сундуки, когда они спускали их вниз, помню, как я расстроилась, когда попрощалась с ними.

К тому же ночь была очень жаркой, собиралась гроза, вдалеке гремел гром. Когда около девяти вечера в дверь позвонили, я, спускаясь вниз, почувствовала, что нервничаю. Но это пришел Герберт Дин, и я впустила его.

— Уезжаете? Очень правильно делаете, дорогая. Я буду гораздо спокойнее.

— Но если вы арестовали убийцу, как пишут в газетах…

— Дело еще не совсем закончено, — ответил он уклончиво. — Сейчас главное, чтобы с вами было все в порядке, во всяком случае до… до конца сентября примерно.

— Что случится в конце сентября? — спросила я его, чувствуя, что он немного расслабился.

— А разве я не говорил? — спросил он удивленно. — Наша свадьба. Я все время был очень занят, конечно, но не может быть, чтоб я сообщил об этом Хелен и ничего не сказал вам!

— Надеюсь, Хелен отказала вам от моего имени?

— Отказала? Боже мой, она была счастлива. И уточнила, что не может быть счастлива, пока вы будете стоять у нее на пути в их отношениях с Джимом.

Все это кажется невероятным на фоне того, что произошло позже, и я уже говорила, что это не любовная история. Но все так и есть. Именно так он сделал мне предложение, хотя сейчас утверждает, что все было совершенно прилично и что в ответ на его предложение я опустила глаза и скромно ответила «да».

А произошло это на следующий день в больнице на Либерти-авеню. Подходящее место, правда? В палате рядом Джон Тэлбот, будучи в полусознательном состоянии, словоохотливо давал показания, которые полиция записывала на диктофон и запись которых дублировалась стенографом, сидевшим за ширмой.

Первым звеном в событиях того вечера был мой рассказ Герберту о том, что два человека приходили за альбомом. Это произвело на него эффект удара током. Герберт попросил меня повторить наши разговоры как можно подробнее. Он был возбужден как мальчишка, когда я закончила рассказ.

— Мы уже близки к концу, Лу! — воскликнул он радостно. — И слава Богу, что есть такие девушки, как вы, которые не болтают лишнего. Однако сейчас вы должны сказать все, что знаете. — Он посмотрел на часы. — Послушайте, дайте мне минут тридцать. Через полчаса я вернусь, и тогда вы должны будете кое-куда позвонить по телефону. Сможете задержать здесь свою маму на полчаса?

Я решила, что смогу, и он уехал как всегда со скоростью ракеты. К счастью, к тому времени гроза была уже совсем близко, а мама боится молнии. Я нашла ее на втором этаже, собравшейся ехать, но несколько испуганной. Провозившись с упаковкой своих вещей еще минут тридцать, я спустилась вниз с сумкой.

В тот вечер дом был совершенно пустым, и я чувствовала себя несколько странно. Не помню случая, чтобы в доме совсем не было прислуги. Ветер, усилившийся перед дождем, удивительно странно завывал, когда я спустился в холл в ожидании Герберта. Я вздрогнула, услышав шум его машины, и впустила его в дом.

— Все в порядке, — сказал он тихо и протянул мне завернутый в бумагу и завязанный шпагатом альбом. — Теперь я снова уйду, но сначала вам следует кое-куда позвонить. А пока вы будете звонить, я открою кухонную дверь, хорошо? Хочу войти в дом, когда вы уедете.

Я согласилась, хотя и была несколько удивлена. Мне нужно было, как оказалось, позвонить Джорджу Тэлботу и Маргарет Ланкастер и сказать им, что я всетаки нашла альбом в комнате, где делала уроки. Я должна была также сказать им, что мы уезжаем и я отдам альбом только завтра.

— Начинайте звонить, — сказал Херберт, — когда такси уже будет здесь. — Он быстро поцеловал меня и убежал. На этот раз он вел машину не на такой большой скорости, как раньше.

Я сделала все, как он мне сказал, отнесла альбом в комнату на третий этаж и, пока мама собирала свои последние вещи, стала звонить по телефону. Она услышала кое-что из моего разговора и была недовольна.