Александра Маринина - Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток Страница 64

Помимо подробностей интимно-романтического плана, Руслан внес в досье на Бахтина сведения о том, что он три раза в неделю играет в волейбол, каждое воскресенье непременно проводит два часа на теннисном корте, а летом обязательно выезжает на отдых туда, где есть возможность заняться верховой ездой. В юности он посещал конно-спортивную школу, во время учебы в столице регулярно появлялся на ипподроме отнюдь не в качестве играющего на бегах, и вообще Бахтину усиленно советовали всерьез заняться конкуром. Он любил лошадей, чувствовал их, и животные платили ему нежным безупречным послушанием. Привычка к регулярным занятиям спортом у Бахтина была с детства, и даже годы, проведенные на зоне, эту привычку не искоренили.

Руслан знакомился с людьми, иногда представлялся журналистом, иногда придумывал какие-то легенды, задавал вопросы, записывал ответы, досье становилось все толще, но та единственная ниточка, потянув за которую можно было бы распутать тайну убийства брата, все не находилась. Ни одного намека на то, что в 1984 году в жизни Бахтина происходило что-то экстраординарное. Ни одного внезапно исчезнувшего врага, ни одного мгновенно, но непонятно как разрешившегося конфликта. Ничего интересного. Правда, не следует сбрасывать со счетов многочисленных любовниц убийцы. Он мог избавиться от кого-то из них, если девушка стала слишком назойливой. Или же избавиться от ее мужа или кавалера, замучившего своей ревностью. Чем дальше — тем увереннее Руслан приходил к выводу о том, что Бахтин совершил не одно, а два убийства, первое — по личным мотивам, а второе — чтобы убрать свидетеля. Со вторым-то убийством все ясно как божий день, а вот первое… Кто стал его жертвой, когда, где и при каких обстоятельствах?

Надежным источником информации в этом плане могли бы стать женщины — жена Бахтина Алла Григорьевна, от которой легкомысленный муж, по-видимому, своих любовных приключений не скрывал, а также девушка, на которой Бахтин намеревался в тот период жениться и которая летом уехала на стажировку в Хабаровский край. У несостоявшейся невесты можно узнать, не было ли у нее в 1984 году поклонника, любовника, жениха или даже мужа, которые могли бы помешать ее счастью с директором вычислительного центра. И если таковые были, то где они сейчас, какова их судьба. Не пропали ли, часом, из виду, и уж не в 1984 ли году? А вот имя этой, без сомнения, очаровательной дамы может назвать именно Алла Григорьевна, в разгар романа потерявшая надежду сохранить брак. Жены могут не знать любовниц своих мужей, но уж ту единственную, которая собирается стать преемницей на супружеском ложе, как правило, знают не только в лицо, но и по имени.

К встрече с Аллой Григорьевной Руслан готовился много месяцев. Он не представлял себе, что скажет ей, кем представится. Сказать правду, дескать, я — брат того человека, Михаила Нильского, которого убил ваш бывший муж? Рискованно, слишком рискованно. Алла Григорьевна уже однажды продемонстрировала незаурядную преданность этому человеку, несмотря на все его измены. Как знать, не сохранила ли она подобное отношение к нему и по сей день. А то сразу же после визита Руслана помчится к своему ненаглядному Бахтину докладывать, что один ушлый журналюга интересуется обстоятельствами убийства и подозревает, что было два трупа, а не один. Тут Руслану и придет логический конец, потому как такие богатые люди, как Бахтин, имеют не только личную охрану, но и службу безопасности, а в службе безопасности, состоящей из бывших милиционеров и комитетчиков, всегда найдется человек, который знает, как устранить излишне любопытных. Мало ли что Алла Григорьевна ушла от мужа, она однажды уже уходила, а потом случилась беда, нависла над Бахтиным опасность — она тут как тут, примчалась на помощь. И нет никаких гарантий, что это не повторится снова. Нет, для разговора с бывшей женой Бахтина нужна легенда, но вот какая? Чем объяснить интерес к жизни Бахтина, да не к сегодняшней, а к той, которую он вел двенадцать лет назад? И не просто к жизни, а к имени его любовницы (или даже любовниц) того периода?

Никаких плодотворных идей в голову не приходило, и Руслан пытался решить задачу другим путем. В охотничьем домике с Бахтиным целых две недели отдыхали трое мужчин, его старых друзей. Наверняка было выпито немало водки, и трудно представить себе, чтобы за две недели да на фоне постоянных возлияний четверо мужиков не говорили «о бабах». Быть того не может. Наверняка говорили. И Бахтин наверняка рассказывал о своей молодой любовнице, уехавшей на стажировку. И называл ее имя и фамилию или хотя бы место работы. Имена и тогдашнее место работы этих троих мужчин в уголовном деле были, их допрашивали в качестве свидетелей. Следователь, как показалось Руслану, вполне добросовестно отработал версию о случайной встрече и внезапно завязавшейся драке между Бахтиным и Нильским, потому что задавал этим свидетелям вопросы о том, не упоминал ли Бахтин о своем знакомстве с потерпевшим, не планировал ли встречу с ним, не рассказывал ли о возникших между ними неприязненных отношениях. Ответы у всех троих на данные вопросы были отрицательными, но ведь сами ответы могли быть ложью. Друзья просто-напросто прикрывали Бахтина, заранее сговорившись дуть в одну дуду. А может, и в самом деле не знали правды, ведь если Бахтин совершил еще одно убийство, то не дурак же он полный трепаться об этом на каждом углу. Убил — и в тину, и все шито-крыто. Так и вышло бы, если бы случайно каким-то образом об этом убийстве не узнал Миша Нильский. И снова все могло бы сойти убийце с рук, если бы не грибники, случайные свидетели даже не самого преступления, а всего лишь присутствия Бахтина неподалеку от места убийства. Этого оказалось достаточным, чтобы его арестовать. Наверное, и сам Михаил оказался таким же вот случайным свидетелем…

Но опять же — как подъехать к этим людям, как задать свой вопрос? Показать интерес к прошлому Бахтина означает нарваться на возможность того, что они тут же ему сообщат о Руслане. Друзья все-таки. Хотя жизнь показывает, что от людей, совершивших преступление и отбывших срок, друзья частенько отворачиваются, перестают общаться и вообще всячески делают вид, что незнакомы. Знать бы, как дело обстоит в этом случае…

Чем больше Руслан думал, тем больше укреплялся в мысли о том, что нужна легенда, прочно прикрывающая его интерес к Бахтину. Он разыскивает девушку, улетевшую летом 1984 года в Хабаровск. Имени не знает, как выглядит — не знает, где работает — тоже не знает, знает только, что улетала она на четыре месяца на стажировку. Маловато, пожалуй. К тому же самому ему было в то время всего четырнадцать лет, какие дела у него могли быть с уже закончившей институт девушкой, о которой он ничего не знает?

Наконец, легенда составилась. Все в ней было более или менее хорошо, кроме одного существенного недостатка: с такой легендой следовало идти прямо к Бахтину. Обращаться к кому бы то ни было другому — верх идиотизма, причем моментально вызывающий кучу подозрений. Вот если Бахтин откажет Руслану во встрече, желательно — откажет неоднократно, тогда можно и к другим людям обращаться, к Алле Григорьевне, например. Конечно, в легенде было огромное количество уязвимых мест, например, внешний вид девушки, лицо, прическа, цвет волос, рост, одежда. Но тут Руслан надеялся выкрутиться, он не пожалел времени и сил, лично взглянул на всех любовниц Бахтина, которых ему удалось выявить за последние годы, и убедился, что все они на одно лицо, высоченные худощавые брюнетки с крупными яркими губами и длинными прямыми волосами. Любимый типаж господина убийцы? Ну что ж, если после освобождения из колонии он предпочитает исключительно таких девушек, то нет оснований полагать, будто до осуждения он любил пухленьких маленьких блондинок. Как там фильм-то назывался? «Джентльмены предпочитают блондинок»? Да, господин убийца у нас явно не джентльмен.

Соваться к Бахтину Руслану ох как не хотелось, особенно не хотелось показывать редакционное удостоверение или даже паспорт. Фамилия… Эксперт, следователь, любой другой милиционер наверняка не вспомнит фамилию молодого человека, убитого двенадцать лет назад. У них таких убитых — десятки, сотни. А у Бахтина Нильский — один, он за этого Нильского срок мотал, и имя это до гробовой доски не забудет. Прийти к Бахтину без документов? Фигушки! Охрана первым делом спросит, назначена ли встреча, а потом паспорт потребует.

И тут Руслан столкнулся с негативными последствиями особенностей собственного характера. Он никогда не был болтлив. То есть он мог быть душой компании, охотно и умело поддерживал разговор в любой ситуации и с любым количеством людей, но — так уж повелось еще со школьных лет — с уважением и трепетом относился к тому, что входило в понятие «личная тайна». Много чего он сумел разузнать сначала о жителях своего города, потом о коллегах по редакции, потом и о разных других людях, проживающих в Кузбассе, но никогда эти знания не обретали с его помощью форму сплетни или скандальной публикации, если на то не было редакционного задания. Чужие секреты не распирали его изнутри, не рвались наружу, не зудели хронической болячкой, которую непременно хочется потрогать или почесать, поэтому хранить их не составляло для Руслана Нильского ни малейшего труда. И точно так же он относился к секретам собственным, к которым в первую очередь причислял поиски правды о смерти своего брата. Никому, кроме матери и работника милиции Петра Степановича Дыбейко, он никогда не говорил о том, что пытается выяснить, за что на самом деле Бахтин убил Мишу. Разумеется, у Руслана были друзья, и девушки у него тоже были, но никому из них он этой единственной своей тайны не открывал. Зачем? Он как-то привык, что это его личное дело. Даже мать не поддерживает его идею.