Наталья Солнцева - Иллюзии красного Страница 64

– Черт!.. – Влад оторопел. Мерещится ему, что ли? У него пересохло в горле. Не веря свои глазам, он протянул руку и взял фигурку. Она была твердой и прохладной; на основании, среди виртуозно исполненного древним мастером растительного орнамента, блестел эмалью Глаз Дракона.

– Прошу, – Валерия вкатила сервировочный столик, на котором стоял старинный кофейник и маленькие чашечки, открытая коробка шоколадных конфет, орешки в вазочке.

Влад не сразу повернулся, зачарованный явлением Будды в этой современной московской квартире, хозяйка которой уж точно не занималась ни мистикой, ни коллекционированием, ни оккультными науками.

– «Тайные знаки судьбы» – промелькнули у него в памяти слова Сиура. Жизнь не переставала удивлять его, из скучной и бессмысленной рутины, она неуловимо превращалась в полное неожиданностей и сюрпризов приключение, со всеми атрибутами жанра – таинственным и страшным противником, загадочными убийствами, роковыми женщинами, невероятными совпадениями, странными символами.

– Откуда у вас эта фигурка? – Влад не любил обходных путей и старался, когда возможно, действовать напрямик.

– Будда? – Валерия удивленно подняла глаза. Она разливала дымящийся кофе, густой аромат которого был превосходен. – Это наследство. От мамы. Она отдала мне ее, взяв страшную клятву, что я ни при каких обстоятельствах не продам божка и буду его хранить, как зеницу ока. А он красивый… Евгений тоже любовался им. Кстати, он мне сказал, что фигурка очень древняя и довольно-таки дорогая.

– Евгений?.. Кто это?

– Это мой… друг. Он ювелир.

Влад насторожился. Да нет, не может такого быть! Но совпадение – Евгений и ювелир?! Неужели…

– Евгений Ковалевский? А где проживает, не на Кутузовском, случайно?

– Да. Проживал… Откуда вы знаете?

Влад пропустил ее вопрос мимо ушей, такой поток мыслей вызвало упоминание о Евгении.

– Почему проживал? Он что, уехал куда-то?

– Нет. Он… Я как раз собиралась вам рассказать об этом. Его… убили. Совсем недавно. Вот… Из-за этого, собственно, у меня и возникли проблемы. То есть… это нелепо, наверное. Человека убили… а я тут с какими-то проблемами. Но что же мне делать? – Она заплакала.

Влад никак не мог сосредоточиться. Мысли метались, как зайцы по полю, вспугнутые гончими. Он пожалел, что Сиура нет в Москве. Теперь ему придется нести всю ответственность за стремительно развивающиеся события. Несомненно, женщина никакая не истеричка, как он подумал вначале. Ей действительно грозит нешуточная опасность. Влад вспомнил убийство старика-антиквара, его племянника и подмосковной вдовы. Евгений – следующая жертва? Но почему? У него ведь не было божка! Сиур и Тина только ходили к нему проконсультироваться и показывали Будду. Только показывали.

Валерия рассказала, как погиб Евгений. Кровавое убийство никак не напоминало изящный почерк первых двух. Сташкова, правда, тоже застрелили, но не так топорно. Влад задумался. Он не сомневался, что ювелир погиб из-за Будды. Но почему он? Ведь фигурка находится у Валерии.

– Вы не давали Евгению Будду? На хранение, или просто так, полюбоваться. Он обожал подобные вещицы.

– Нет… Нет. Он даже и не просил. А я не предлагала. Зачем? – Женщина задумалась. – Почему вы об этом спрашиваете?

Влад повертел божка в руках. Захотелось посмотреть, есть ли под знаком Глаза тайник с изображением Колесницы Осириса. Он незаметно надавил на верхушку шапочки, и Глаз с тихим щелчком отъехал в сторону.

На эмали цвета слоновой кости был изображен человек в золотистом одеянии мага, в руке у которого что-то наподобие волшебной палочки, поднятой верх. Взмах Творца… Влад посмотрел на Валерию: она не удивилась. Значит, уже видела тайник.

– Евгений показывал мне это… и даже рассказывал, что значит символ. – Она вздохнула. – Он говорил, что есть какая-то Книга Тота,[32] которая раскрывает все тайны. И что этот символ оттуда. Это не изображение самого Осириса. Вы знаете, кто такой Осирис?

– Ну… египетский Бог.

– Да. Я сама не знала. Уже после… – она хотела сказать «после смерти Евгения», но не смогла. – Я прочитала об этом все, что удалось найти. Этот символ как раз олицетворяет откровение сущности Осириса, как непостижимое Вечное и Бесконечное начало – Знающего. Посмотрите на положение его рук: он управляет Небесами и воплощает в реальность вещи на Земле. Его руки простираются повсюду, он видит все, что хочет, и слышит на любом расстоянии. Всемогущий и Вездесущий, он является господином над живым и мертвым. Величайший, он производит все, а сам ни из чего не исходит. Это изначальный океан. А человек – капля этого океана, обладающая всеми без исключения его свойствами. Этот символ говорит нам, что люди являются бессмертными Богами, а Боги были бессмертными людьми.

Влад молчал, пораженный. Он не ожидал услышать такую космическую философию из уст этой вполне современной женщины в коротком платье, открывающем соблазнительные коленки.

– Я бы не смог так рассказать…

– У меня хорошая память. – Валерия улыбнулась. – В школе я была математическим гением. Меня отправляли на все олимпиады. Мама мечтала о том, что я стану профессором математики и доктором наук. Как Софья Ковалевская. Странно… – Она подумала о чем-то и взглянула на Влада. – Вы знаете, как зовут маму Евгения? Софья Ковалевская! Да-да! Как же раньше я не обращала на это внимания? Удивительно. Ее зовут Софья Иосифовна, – очень трудно выговаривать, – а фамилия Ковалевская. Надо же! Мне только сейчас пришло это в голову.

Влада в данный момент занимало совсем другое. Но он решил из вежливости поддержать разговор. Вдруг, выплывет еще что-нибудь интересное?

– Но вы выбрали другой путь? Не математику? Почему?

– Я по натуре гуманитарий. Хотя мама почему-то всегда считала иначе. Мне нравится все красивое и необычное. А профессию пришлось выбирать наполовину практическую, наполовину интересную: иностранные языки. Я переводчик.

– Не трудно догадаться. – Влад кивнул в сторону словарей и компьютера. – Так Евгений рассказывал вам о символе Осириса?

– Конечно. Он был просто ходячей энциклопедией. А я любила его слушать. Мне было интересно с ним.

– Как вы думаете, почему его убили? – Влад внимательно смотрел на женщину. По ее лицу пробежала тень печали и еще чего-то… может быть, испуга. – Не из-за Будды?

– Из-за Будды? – Она несказанно удивилась. – Ради Бога, почему вы так подумали? При чем тут Будда? Нет… Я думаю… Мне кажется, он погиб из-за другого. Но это только мои догадки, больше ничего. Понимаете? Я очень боюсь.

Валерия боролась со своим страхом. Владу нужно рассказать все, иначе он не сможет помочь. Но нервная дрожь охватывала ее каждый раз, как только она задумывалась о серьге. Как рассказать? В горле запершило, начался приступ кашля.

– Извините. – Она вышла на кухню за ментоловым сиропом.

Влад слышал, как она там кашляла, и голова его шла кругом. Если Евгения убили не из-за Будды, то из-за чего? Женщине грозит опасность, это точно. Что же делать? Теперь ему придется отвечать одному за трех женщин. Как некстати уехал Сиур. Рано они успокоились. В глубине души каждый знал, что история непременно будет иметь продолжение. И, судя по началу, нешуточное.

– Ужасный кашель. – Валерия вернулась, вытирая выступившие слезы. – Не могу избавиться от бронхита. С тех пор, как… – Она махнула рукой. – Вы сами понимаете. Тоска, страх. Болезнь вот привязалась… Я просто погрязла в жалости к самой себе. Это отвратительное, мерзкое чувство, оно просто выпивает душу до дна. И ничего не остается. Одна пустота.

– Чего вы боитесь? – Влад пытался вернуть ее к причине гибели Евгения.

– Чего я боюсь… – У нее была странная привычка отвечать вопросом на вопрос. – Боюсь, что меня убьют. Те же люди, которые убили Женю.

Она оговорилась, назвав ювелира уменьшительным именем, и эта интимная обмолвка подсказала Владу, что они были любовниками.

– Но почему? Вы что-нибудь знаете?

Валерия подошла к серванту и достала оттуда большое, покрытое лаком пасхальное яйцо с каким-то мрачным «саврасовским» пейзажем в овале – церковная колокольня, грачи на голых ветках, потемневший талый снег.

– Вот, смотрите. – Она открыла яйцо и достала оттуда длинную, ало сверкнувшую подвеску – огромный рубин в золоте.

Влад затаил дыхание. В свете вечернего солнца рубин переливался густыми, вязко-тяжелыми цветами – от розового до черно-бордового, с пурпурными отсветами. Вся комната погрузилась в малиново светящийся полумрак, тревожный и завораживающий. Камень околдовал их обоих. Не в силах двинуться с места, они созерцали эту космическую симфонию красного, в самой глубине которой зарождалась дрожь серебристых колокольчиков…