Терри Хейз - Я Пилигрим Страница 66

Когда директор Национальной разведки покончил с серией звонков, закупорив основные каналы возможной утечки секретной информации, его машина уже въезжала в ворота Белого дома.

Глава 46

Как это ни удивительно, Джеймс Гросвенор был чрезвычайно умен, привлекателен и скромен, иными словами, совсем не похож на типичного политика. Никто и не предполагал, а меньше всего об этом думал сам Гросвенор, что однажды он станет президентом Соединенных Штатов.

Почти всю свою трудовую жизнь он был бизнесменом, занимаясь главным образом превращением бедствующих производственных компаний в успешные. Можете назвать его старомодным, но Гросвенор свято верил в промышленность США, в мастерство американских рабочих, в то, что трудолюбивые мужчины и женщины заслуживают достойной заработной платы и приличного медицинского обслуживания. Не верил он только в профсоюзы, считая, что, если капитал управляется должным образом, в них просто нет необходимости. Нет нужды говорить, что работники ценили такое отношение и очень уважали Гросвенора: производительность труда на его предприятиях была одной из самых высоких в стране.

Успехи Гросвенора в бизнесе и сопутствующее им богатство позволили ему брать под свой контроль все более крупные компании. В результате он обрел репутацию человека, призванного спасти национальную промышленность. «Феникс восстает из пепла» – так назывался посвященный ему сюжет в программе «Шестьдесят минут». Вскоре после этой телевизионной передачи ему предложили пост министра торговли. Денег у Гросвенора хватало, и он с радостью принял этот новый вызов. Для человека, который сделал себя сам, засилье бюрократии в правительстве стало откровением, но он был не из тех, кто отступает, и добился на этом посту таких успехов, что, когда в результате очередного коррупционного скандала отстранили от должности министра здравоохранения, на этот пост назначили Гросвенора.

Его жена Энн умерла от рака груди, и он привнес в деятельность министерства яростную энергию, которой долгие годы не знали в этом пропахшем плесенью здании на Индепенденс-авеню. Гросвенор неоднократно защищал интересы простых граждан, чем вызвал ярость могущественного медицинского лобби, но это лишь повысило его рейтинг в обществе. Через два года его попросили стать кандидатом в вице-президенты США. Кандидатом в президенты была женщина, первая в истории страны дама, претендовавшая на высший пост в государстве. И Гросвенор понимал, что он, будучи мужчиной, должен, так сказать, уравновесить соотношение сил.

Никто из друзей министра здравоохранения не ожидал, что он согласится, но у них с Энн никогда не было детей, и ему становилось все труднее заполнять вакуум, образовавшийся после ее смерти. Гросвенор искал еще более напряженную работу и готов был принять новые серьезные вызовы. Он был полон энергии и развивал бурную деятельность, однако за этим фасадом скрывался совершенно другой человек: грустный, ранимый и, безусловно, глубоко порядочный.

Проведя два дня в раздумьях, Гросвенор согласился участвовать в президентской кампании, в глубине души не слишком рассчитывая на успех своей кандидатки. Опросы общественного мнения подтвердили обоснованность его сомнений. Хотя страной еще не так давно правил темнокожий президент, но смириться с женщиной в роли Верховного главнокомандующего… Нет, к этому избиратели пока еще не были готовы.

Когда кандидатка за десять недель до выборов выступала на митинге в Айове, у нее случилась аневризма сосудов головного мозга, и она упала прямо на сцене. Следующие четыре дня несчастная женщина отчаянно цеплялась за жизнь, а родные круглосуточно дежурили у ее постели.

Гросвенор прошел через все это, не только оставшись верным своему ритму жизни, но и не отказавшись от большинства обязательств своей партнерши, фактически в одиночку взвалив на себя дальнейшую президентскую кампанию. При любой возможности он рассказывал, как сам пережил болезнь и смерть жены, напоминая аудитории о том, что было в их жизни действительно важным: хорошее здоровье, долголетие, любовь близких. В кои-то веки раз в ходе политической кампании прозвучали искренние нотки.

Гросвенор всегда был блестящим человеком: толковым, остроумным, красивым. Разрыв с соперником, как показывали опросы общественного мнения, сокращался. Но поворотным моментом стал тот вечер, в который родные кандидатки решили отключить ее от системы жизнеобеспечения. Гросвенор находился там же, в больнице, и, когда все было кончено, вышел через боковую дверь, чтобы глотнуть свежего воздуха. Через несколько мгновений за ним последовал муж кандидатки. Они оба думали, что их никто не видит.

Но за ними кто-то наблюдал – возможно, больничный санитар, – сняв всю сцену на камеру мобильника. Нечеткое изображение, полученное со значительного расстояния, тем не менее показало, как разрыдался, потеряв самообладание, муж кандидатки. После некоторой паузы, когда стало ясно, что он не в силах совладать с эмоциями, Гросвенор обнял вдовца и несколько минут держал того в своих объятиях.

Два немолодых человека стоят рядом с больницей, и один из них – кандидат в вице-президенты – поддерживает другого в момент мучительной душевной боли. Это была такая человечная, столь непосредственная сцена, что через считаные минуты после того, как анонимный фотограф выложил запись в Интернете, множество людей захотели увидеть все собственными глазами. Избиратели поняли, что из-за ширмы тщательно созданного имиджа им навстречу вышел человек, который не слишком отличается от каждого из них.

В первый вторник ноября вновь произошло изменение в распределении голосов: совсем незначительное, но этого оказалось достаточно, чтобы с небольшим преимуществом победу одержал Джеймс Гросвенор, наверное самый неожиданный кандидат в современной американской политике.

– Я все равно как Линдон Джонсон, вот только убийства не было[13], – сказал он друзьям накануне инаугурации.

Но на один вопрос, который буквально вколачивал в сознание избирателей его оппонент во время предвыборной кампании, не мог ответить никто: обладает ли Джеймс Бальтазар Гросвенор необходимой твердостью характера, чтобы в случае чего справиться с серьезным кризисом?

И вот все мы – страна, мир и сам человек, к которому был обращен этот вопрос, – оказались перед необходимостью дать на него ответ.

Глава 47

Шептун вошел в Овальный кабинет и обнаружил, что Государственный секретарь США, а также министры обороны и внутренней безопасности уже вызваны и сидят за рабочим столом Линкольна. Глава администрации президента Гросвенора делал пометки в блокноте, используя одновременно маленький mp3-плеер, чтобы записывать сказанное. С какой целью он это делал – для потомства, личного архива или просто потому, что не доверял своей памяти, – никто не знал.

Президент объяснил трем министрам[14], составлявшим костяк правительства, суть произошедшего, и таким образом уже девять человек оказались посвященными в тайну. Гросвенор предупредил собравшихся: если кто-нибудь из них разгласит информацию об угрозе, нависшей над страной, в беседе с женой (детьми, любовницей, слугой – с кем угодно, список они могут продолжить сами), это будет считаться государственной изменой.

Министры мрачно кивнули. Гросвенору оставалось только уповать на их порядочность. Президент хотел огласить составленную впопыхах повестку дня, но министр обороны прервал его, поинтересовавшись:

– Исходя из того, что нам известно, не будет ли правильным начать с чтения Библии или с молитвы?

Гросвенор увидел, что Шептун и Государственный секретарь при этих словах выразительно закатили глаза. Теперь он знал, что в его «кухонном кабинете» есть по меньшей мере два атеиста.

– Хорошая идея, Хэл, – спокойно ответил он министру обороны, – и я уверен, что каждый из нас в эту ночь лично попросит Господа о необходимой духовной помощи. А сейчас давайте сразу перейдем к делу.

Это был удачный, весьма дипломатичный ответ, который, казалось, устроил и министра обороны Хэла Эндерби, и сидящих позади него атеистов.

Президент повернулся к Шептуну:

– Прежде всего, есть ли уверенность, что вирус создан с таким расчетом, чтобы сокрушить вакцинную защиту?

– Да. Мы обнаружили ген, очевидно связанный с иммунной системой, который внесен в его ДНК. Это не может быть случайностью.

– И это действительно работает? Вирус побеждает вакцину? – спросил президент. – Я хочу сказать, что это выходит за рамки известного науке. Ведь такого раньше никогда не было?

– К сожалению, было, сэр, – ответил Шептун и обвел собеседников взглядом, давая им понять: то, что он сейчас скажет, – строго секретно. – В конце восьмидесятых годов в Советском Союзе произвели по меньшей мере десять тонн вирусов оспы для использования в боеголовках индивидуального наведения. По данным нашего высокопоставленного агента, этот вирус создан с таким расчетом, что вакцина на него не действует. У нас есть все основания считать: подобное возможно.