Антон Леонтьев - Часовня погубленных душ Страница 67

– Но зачем оно ей? – спросила Надя.

Ее прервал крик Ольги:

– А кто сказал, что дядя Крюк был мертв? Что бы ей дало обладание его трупом? Он ведь вполне мог быть еще жив! И ваша Лариса спасла ему жизнь!

Ливень усилился. Молнии сверкали над головами практически каждые пять секунд. Все уставились на градоначальницу.

– Илья Евгеньевич, я знаю, что вы честный и порядочный человек, – заговорила та. – Не то что Кот, Хвостов и их люди! Надеюсь, вы поможете нам. Мы должны узнать, что Бормотухина сделала тогда с дядей Крюком! Маньяк ведь убил ее сестру, она могла сама покарать его, например, казнить или пытать…

– Или выходить его, – высказала свое предположение Ольга. – И тогда дядя Крюк до сих пор жив. Так где проживает эта ваша Бормотухина?

Илья и Леонид осторожно подошли к гаражу. Из-под его металлической двери пробивался тонкий луч света, что означало – Лариса находилась внутри.

На звонок в квартире Бормотухиной никто не отвечал, и тогда Илья позвонил в больницу Михаилу Федоровичу. Молодой следователь добился, чтобы его с ним соединили, несмотря на поздний час, вкратце обрисовал выздоравливающему начальнику ситуацию и тотчас получил от Пономарева добро на вторжение в жилище журналистки.

– Илюша, действуй по своему усмотрению. Господи, не может того быть, чтобы дядя Крюк тогда не сдох! Неужели он все еще жив? Держи меня в курсе! Как только смогу, вырвусь отсюда!

В квартире Бормотухиной, куда, взломав дверь, проник Илья, был беспорядок: все указывало на то, что на кухне имела место схватка. На грязном полу обнаружились пятна свежей крови, а в мойке лежала чугунная сковородка, к днищу которой прилипли волосы и частички кожи. В коридоре же валялись грязные мужские ботинки, а также висела куртка. В ее кармане нашлись документы на имя Андрея Владимировича Смирнова. Однако троица следопытов по фотографии узнала в угрюмом лысеющем мужчине с изрытым угрями лицом Андрея Онойко. Это значило, что журналистка каким-то образом была связана с сыном дяди Крюка. И, не исключено, именно у нее тот прятался все время, пока совершал в Заволжске убийства.

Во время импровизированного обыска в кладовке были обнаружены четыре головы последних жертв, а в письменном столе журналистки лежали документы на квартиру, некогда принадлежавшую семье Онойко. Оказывается, именно Бормотухина купила ее. Также там были документы на гараж, который много лет назад принадлежал дяде Крюку. Его владелицей теперь тоже являлась Лариса.

Часы показывали почти три часа ночи. Надя, Ольга и госпожа мэр находились в автомобиле – Илья и Леонид приказали им оставаться там и не приближаться к гаражу. Ведьма, она же гражданка Сычугина, куда-то исчезла, но Илью это не волновало. Сейчас важнее всего было узнать, что сделала журналистка – куда она дела дядю Крюка и его сынка.

Ставить в известность о своих действиях коллег Илья не стал – ведь пришлось бы сначала убеждать Хвостова и Кота, а на это ушло бы много драгоценного времени. Да и они наверняка начали бы вставлять ему палки в колеса.

Леонид дернул металлическую дверь гаража, но та была заперта изнутри. Тогда, недолго думая, Илья забарабанил по створке:

– Лариса, открывайте! Мы знаем, что вы здесь! И что у вас находятся Андрей Смирнов, он же Андрей Онойко, и дядя Крюк-старший!

Через пару минут загрохотал засов, дверь раскрылась, и на пороге возникла массивная фигура журналистки.

– А, Илья Новгородцев… – произнесла она сварливо. – Что ты здесь делаешь? Какого черта тревожишь меня?

– Пропустите нас! – заявил Леонид, пытаясь шагнуть в гараж.

Но журналистка оттеснила его необъятной грудью, на которой качалась брошь-спрут.

– А ты кто такой? Хотя твое лицо мне знакомо… Ну конечно же, ты Леонид Архипов, продюсер из Москвы! Ты же раньше жил в нашем городке, ведь так? Я тебя мальчишкой помню.

– Еще бы, – вставил Илья, – ведь вы видели, как Леонид и его подруги закопали на берегу Волги дядю Крюка. А вы его вырыли. И не пытайтесь отпираться! Что вы сделали с ним? И с его сыночком?

Лицо Ларисы побледнело, и она процедила:

– Идите к черту! Это мой гараж, и вам здесь нечего делать!

– Гараж, может, и ваш, но раньше он принадлежал Онойко. Но вы зачем-то купили его! Для каких таких целей?

Журналистка попыталась захлопнуть дверь, однако Леонид оказался проворнее и, нанеся молниеносный удар, отправил женщину в нокдаун. Лариса, хрипя, повалилась на пол. Илья прошел в гараж.

Леонид же пробормотал, глядя на поверженную журналистку:

– Вообще-то я женщин не бью, но вы сами напросились…

А затем, увидев в гараже старый красный «Запорожец», московский продюсер вскрикнул:

– Это же машина дяди Крюка! И зачем она ей?

Тут послышался лязгающий звук, и мужчины заметили, что Лариса, которая успела прийти в себя, исчезла в подполье, закрыв за собой люк. Пришлось использовать обнаруженный в гараже лом, чтобы поддеть крышку, сломать щеколду и проникнуть внутрь. Леонид, бледнея, произнес:

– Мы здесь уже были двадцать пять лет назад… Это логово дяди Крюка.

Снизу раздался приглушенный вопль, и Илья стал быстро спускаться по лестнице под землю. Спрыгнув на утоптанную площадку, он понял, что находится в бункере. И тут же увидел Ларису, которая стояла около металлической клетки и возилась с навесным замком. А в клетке находился Андрей Смирнов, он же Андрей Онойко. Сынок дяди Крюка, вцепившись в решетку руками, стонал:

– Тетя Лора, почему вы это сделали? Я же вас любил больше, чем маму!

А на стене Новгородцев разглядел полку с десятками желтых лакированных человеческих черепов. И вдруг следователь понял – это черепа жертв дяди Крюка, которые Бормотухина невероятным образом где-то отыскала! Там же, на стене, висел и сверкающий стальной крюк.

– Твоя тетя Лора – сумасшедшая гадина! – раздался откуда-то хриплый мрачный голос, и, повернувшись, Илья заметил еще одного пленника.

В отличие от Андрея, тот находился не в клетке, а, как дворовая собака, сидел на цепи, прикованной к огромному кольцу, вмонтированному в стену. Новгородцев вздрогнул, разглядывая создание, которое было сложно назвать человеком. Но тем не менее это был человек. Картина была жуткая: огромная бугристая голова, покрытая то ли струпьями, то ли наростами, вместо глаз узкие щелочки, а губ не имелось совершенно. Субъект был абсолютно голым, не считая набедренной повязки, и все тело его покрывали бордовые рубцы от давних ожогов. Вместо правой руки и левой ноги у него были культяпки, а уши отсутствовали напрочь.

Заметив, что Илья его рассматривает, чудовище оскалило черные зубы, изо рта вывалился огромный лиловый язык.

– О, гости пришли! – прохрипело оно. – Впервые за двадцать пять лет!

Тут по лестнице в бункер спустился Леонид и, тоже увидев пленника на цепи, тихо вскрикнул и попятился. А монстр, шумно втянув воздух, прогундосил:

– Я тебя знаю… Ты – тот самый засранец, который мне когда-то все испортил вместе со своими двумя чертовыми подружками! Из-за вас я здесь. Именно вы меня тогда закопали на берегу. А Лариса, жирная тварь, откопала и сюда перетащила.

Лариса, взяв висевшую на стене рогатину с металлическим наконечником, ткнула ею в бок жуткого человека.

– Это же… это же дядя Крюк! – выдохнул Леонид.

Илья, вырвав у Ларисы рогатину, спросил:

– Вы что тут устроили? Свой личный концентрационный лагерь? Как долго он сидит у вас тут?

– Да все эти годы! Двадцать пять лет! – заявила та с гордостью. – Я ведь была на берегу среди жителей, которые линчевали дядю Крюка. И когда он в воду сиганул, поняла, что мерзавец может спастись, поэтому с риском для жизни спустилась к воде. И стала свидетельницей того, как Ведьма прыгала по свежеутрамбованной яме и орала, что под ней лежит дядя Крюк. Как только она удалилась, я тотчас разрыла яму. Дядя Крюк был еще жив!

– Лучше бы я тогда сдох! – проревел маньяк, сидевший на цепи. А его сынок из клетки завопил:

– Папа, папочка, как же я рад тебя видеть! Я так мечтал встретиться с тобой!

– Да, и позволил жирной твари себя облапошить, – буркнул в ответ тот и завыл.

Лариса, выхватив у Ильи рогатину, снова ткнула ею дядю Крюка в бок.

– Сначала я хотела его задушить голыми руками, а потом поняла – вот он, мой шанс отомстить за смерть моей сестры и всех тех детей, которых сгубил этот ирод! И я выходила его. Все же недаром я раньше училась в меде! Он ведь был на грани смерти и в коме, а затем пришел в себя. К тому времени я, купив гараж, перетащила его сюда и посадила на цепь. Так дядя Крюк расплачивается за свои жуткие деяния уже в течение двадцати пяти лет. И это, поверьте мне, лучшее наказание! Нет, я не пытаю его…

– Врет, врет! – выл дядя Крюк, катаясь по полу. – Она садистка! Она надо мной издевается!

– Не больше, чем ты издевался над своими жертвами! Только их мучения рано или поздно прекращались, а твои будут длиться вечно! – захохотала Лариса. – Ведь хорошо я придумала? Маньяк сам стал жертвой! Причем с пытками я никогда не перебарщиваю – не хочу, чтобы он умер. Потому что он должен мучиться еще много лет!