Елена Арсеньева - Имидж старой девы Страница 7

Кстати, о чем там говорит Арина? Какие девчонки? С какими паспортами? Что-то у них было не в порядке?

– Ну да! Я стояла вон там, довольно близко к контролю, и видела все-все. Вообще я этих девок сразу приметила. Они собирались в Шарджу, но были без мужчин, понимаете?

– Нет, – откровенно признался Кирилл, все еще не вполне врубаясь. – При чем тут Шарджа? Нам же в Париж?

– Да тут половина народу летит в Эмираты. Сейчас там начинается туристический сезон. Море, солнце, фрукты, и уже не очень жарко. Самое время будет в ноябре, но сейчас тоже очень хорошо. Ну и вот. Это же мусульманская страна, и я точно знаю: туда не так просто получить визу женщине до тридцати, если она едет одна, без мужа.

– Почему?

– Потому что после развала Союза в Эмираты ринулись девки из всех бывших республик – зарабатывать. Сами понимаете, как. Там от «советских» проституток деваться некуда. Вот и ввели негласные ограничения. Даже когда девушки едут в составе тургруппы, к ним очень внимательно присматриваются. А эти были сами по себе. Ну и внешность соответствующая. Такие оторвы… И отнюдь не с Большой Покровской улицы! Дуры, конечно. Хоть бы оделись поскромней. Да еще поперли на паспортный контроль чуть ли не в первых рядах. И всей своей гоп-компанией, вы представляете?! – Арина возмущенно покачала головой. – Кретинки, не могу просто! По-моему, если уж ввязываешься в какую-то аферу, то надо все продумать, все распланировать так, чтобы комар носа не подточил, от вещей глобальных до мало-мальских деталей, до одежды, до макияжа, манер…

– Это в вас ваша профессия говорит, – усмехнулся Кирилл.

– Да нет, просто женщина!

Ох, как она это сказала… Вроде бы самые обыкновенные слова, но у Кирилла даже что-то задрожало внутри. И в душе, и в теле. Да еще она так глянула при этом… Вот уж да – женщина! Она настоящая женщина, вдруг сообразил Кирилл. Из тех, что делают с мужиками все, что хотят. Не вампы какие-нибудь дешевые, а такие тихие чародейки. Наверное, умеет все-все-все и даже больше.

Он мгновенным, привычным, тренированным усилием воли подавил в себе острое желание узнать, что же именно она умеет. Такие мысли далеко заводят. Это ему сейчас совершенно ни к чему! Да и вообще… Что он может предложить такой девушке, кроме своих черных глаз и отточенных па в «Латине» или «Стандарте»? Сам-то он про себя знает, что вовсе не такой Казанова, каким его все считают. По большому счету, он парень скорее скромный. И ему ни к чему какая-нибудь райская птица вроде этой Арины. Ему нужна девушка, за которую он не будет ежеминутно бояться, что она начнет глазками стрелять направо и налево. Такие красотки на подиуме хороши. А для жизни, для любви другое нужно. Так что… притихни, дружок.

Эй ты , слышишь? Притихни, кому говорено!

– То есть вы хотите сказать, что этих девушек контролеры сразу просекли? – спросил Кирилл, с неудовольствием ощущая в своем голосе предательскую хрипотцу.

– Конечно! С первого взгляда! И немедленно повели дур в отделение.

– Да за что, не понимаю! Это же не преступление – ехать в Эмираты. Может, они просто выглядят не бог весть как, а на самом деле нормальные девушки…

– Да нет, вы не поняли! – воскликнула Арина. – У них явно что-то с документами не в порядке, потому что контролеры именно на паспортах зациклились. Может, они фальшивые или еще что-то, не знаю.

– А зачем им фальшивые паспорта? – упрямо допытывался Кирилл. – Разве трудно получить нормальный загранпаспорт?

– Ой, не знаю! – с досадой отмахнулась Арина. – А может, эти девицы на учете в милиции состояли, вот и боялись, что им визы не дадут. Нет, правда, ну откуда мне знать?! Я могу только догадываться. Но что я знаю точно, так это что после них паспортный контроль пассажиров, летящих в Шарджу, приостановили. И наш рейс отложили.

– А мы тут при чем? – жалобно вопросил Кирилл. – Париж и Шарджа! В огороде бузина, а в Киеве дядька. Нас-то могли выпустить!

– Ну вы разве не знаете, что в действиях милиции и всяких таких органов вообще нет никакой логики? У Тургенева, помните? «Мужчина может сказать, что дважды два не четыре, а пять или три с половиной, а женщина скажет, что дважды два – стеариновая свечка». А с этими ребятами все еще круче.

Кирилл так и закатился. Разумеется, он этого выражения не помнил, потому что Тургенева только одну книжку какую-то проходил в школе. «Дочки-матери»… то есть «Отцы и дети». И если эти слова оттуда, то он мимо них очень быстро пробежал… Но выражение ему очень понравилось. Одно из тех, которое помогает мужчине свысока смотреть на слабый пол. Как и подобает! Сверху вниз!

Александр Бергер, 27 сентября

200… года, Нижний Новгород

То, что ночь пойдет псу под хвост, ему стало ясно уже с первой минуты, как только он увидел этот труп в парке Кулибина. Но ведь смотря какому псу! Ладно бы такому безобидному симпатяге, как бульдожка Финт. Даром что гайморитом замучен – трудно сыскать более добродушное существо. Но нет! Ночь Александра Бергера была выброшена под хвост самому злобному, кусачему, агрессивному псу, какого только можно вообразить. Вдобавок шелудивому.

Этот эпитет ему всегда казался не столько обозначением неких физических болячек, сколько моральных качеств. Для полунемца Александра Бергера слово «шелудивый» являлось почему-то синонимом слова «пакостный»… В какой-то степени он был прав, и прибывшая милицейская бригада подтвердила его самые наихудшие опасения. Ребята были в подпитии, но это еще полбеды. Гораздо хуже, что им хотелось выпить еще и как можно скорей, а тут пришлось тащиться на вызов, какой-то труп осматривать, показания снимать… Бергер сильно подозревал, что, не очутись он на месте в момент прибытия этих ухарей, не придержи свидетеля, который вдобавок оказался на редкость законопослушен, оперативная группа не погнушалась бы затолкать труп в машину и, отъехав буквально на два десятка метров, выкинуть его снова в укромном уголке, а потом отправиться восвояси, сообщив дежурному, что вызов был ложный. Ровно в двадцати метрах находится только улица Белинского и, если пересечь трамвайные пути, начинается другой район – Советский. И головная боль в виде неопознанного трупа теперь принадлежала бы соседям. А наши мальчики могли бы ехать дальше – в поисках «святого источника».

Такое, между прочим, не раз случалось раньше. И понятно, что после этого шансы на поиски преступника практически сходили на нет.

Ох как они поджали губы, когда Бергер назвался! Ох какие стали корчить рожи, услышав, что он бывший следователь, вдобавок – районной Семеновской прокуратуры! О своем переходе в разряд загадочных личностей, именуемых частными детективами, Бергер пока не стал говорить, чтобы пресечь град издевок, которые в этом случае на него непременно посыпались бы. Просто, чтобы предупредить вопрос, почему простился с прокуратурой, сухо сообщил, что ушел с работы после тяжелого ранения. И показал удостоверение инвалида второй группы.

После этого бригада «ух» стала вести себя повежливей: примерно так, как нормальные люди ведут себя с шизофреником, который одержим манией преследования.

Какой труп? Где вы видели труп?! Ах да. В самом деле, вот он… Ну и что? Почему это вас так волнует? Мало ли трупов на улицах валяется! Лежит себе, никому не мешает, особенно в этот тихий ночной час, в этой уединенной аллейке. Кстати, с чего вы взяли, что здесь налицо убийство, а не элементарный несчастный случай? Признаков насильственной смерти не видно (ни ножевых ран, ни следов выстрелов, ни странгуляционной борозды), скорей всего, неизвестного настиг приступ астмы. Он упал, ударился головой об асфальт, после чего и наступила смерть.

Тут возмутился хозяин Финта. Все-таки чувство гражданского самосознания было в нем развито очень сильно! И он снова стал кричать про женщину, которую сначала обнимал труп, а потом…

А потом, после этого и в самом деле неудачного выражения, опергруппа просто-таки попадала от смеха. Начались хиханьки да хаханьки по поводу некрофилии и прочих сексуальных издержек.

Бергер стоял, молча слушал и жалел – давно он с такой силой не жалел ни о чем! – что не прошел сегодня по другой аллее. Что вообще свернул в это проклятое место – бывшее кладбище, чьей-то административной прихотью превращенное в парк: одно из самых зловещих и неприятных мест в городе. Деревья здесь вымахали под небеса, а оттого в аллеи никогда не проникало солнце, здесь всегда стояла промозглая сырость.

– Не слабая бабенка оказалась! – сказал шофер, который тоже принимал участие в общем веселье. – Так сказать, убийство на почве личных неприязненных отношений. Ка-ак толкнула любовничка – ему и каюк! Не баба, а Илья Муромец. А я недавно в газетке читал, что на одного парня упала со стола стриптизерша и задавила его грудями. Насмерть! Может, и здесь такой же факт налицо?

– Никто никого не давил! – начал было объяснять свидетель. – Она просто махнула рукой…