Леена Лехтолайнен - Мое первое убийство Страница 7

— Привет! Слушай, а можно следующей зайдет Пия? Мы хотим потом пойти куда-нибудь посидеть, поужинать, помянуть Юкку. Только Антти не хочет идти с нами. Так что пусть он пропустит Пию, хорошо? Ты ведь вызываешь нас в алфавитном порядке, да? — Тулия старалась говорить спокойно, но голос срывался.

— О’кей. Остальные еще сидят в коридоре?

— Да. Никто не хочет уходить ни поодиночке, ни вдвоем. Ведь непонятно, кого следует бояться. Послушай, так странно, ведь я знала Юкку почти двадцать лет, а теперь… С Антти и Юккой мы в школе учились в одном классе.

— А чем ты занимаешься сейчас?

— Изучаю историю мировой культуры в Турку, раз в неделю хожу на летние курсы в университете, пару раз в неделю работаю нянькой — гуляю с ребенком, — а остальное время бездельничаю и пью пиво. В общем, ничего особенного, а ведь мне почти тридцать, — усмехнулась Тулия.

— Что ты можешь рассказать про вчерашний день? — Я против воли улыбнулась ей в ответ.

Рассказ Тулии не отличался от других описаний. Сидели вместе, репетировали, наслаждались красотой летнего вечера. Мирья первой отправилась спать, затем Юри — по словам Тулии, она была рада, что Юри уснул, поскольку ей не хотелось принимать его ухаживания. Следующими ушли Тимо и Сиркку, а потом все остальные.

— Я пожелала Юкке спокойной ночи где-то после часа и отправилась на боковую. А утром постучала ему в дверь, чтобы сказать, что можно уже вставать, кофе сварен, но никто не откликнулся. Я открыла дверь — никого. Я подумала, что он, наверное, пошел плавать. А может, вообще ничего не подумала…

— Почему ты не пошла на берег, когда услышала, что с Юккой что-то случилось?

— У меня не было ни малейшего желания любоваться на труп. Тем более я считала, что Юри преувеличивает. Этот мальчишка к утру не проспался. Мирья, конечно, побежала туда из чистого любопытства, она всегда всюду сует свой нос. А Антти… Они с Юккой были лучшими друзьями, не следовало ему на это смотреть… — Тулия закрыла лицо руками, у нее дрогнули плечи.

Нет, я не могла допустить, чтобы она расплакалась у меня в кабинете, и продолжала методично задавать вопросы.

— Вы с Юккой давно знакомы. Как думаешь, кто мог его настолько ненавидеть, чтобы убить?

— Да откуда я знаю? Я и так все время об этом думаю, но не могу придумать никакого разумного объяснения. Единственный, кого можно представить в роли хладнокровного убийцы, это Мирья, но я не представляю, зачем ей это могло понадобиться?

— Может, она была в него тайно влюблена или что-нибудь в этом роде? — Меня позабавило, как девушки по очереди обвиняли друг друга.

— Да ничего подобного! Она же бегала за Антти с тех пор, как он расстался с Сарианной пару лет назад. И это всем известно. Однажды я видела, как она пыталась заигрывать с Юккой — для того чтобы привлечь внимание Антти. Но конечно, у нее ничего не вышло. И вчера с этой рыбой — странный способ обратить на себя внимание мужчины, правда? На мой взгляд, Антти подойдет более мягкая женщина, а не эта ледяная глыба.

— А какие у тебя были отношения с Юккой?

— О, отличные отношения. Я его очень хорошо понимала, и иногда мы весело проводили время вместе. У нас был заключен договор типа «О дружбе, сотрудничестве и взаимопомощи». Иногда мы спали вместе, появлялись вдвоем на вечеринках у друзей, одалживали друг другу деньги. И так до сих пор… Жаль, что такая прекрасная дружба так ужасно закончилась… — Тулия собралась было опять заплакать, но потом, видимо, сообразила, что полицейский участок — не лучшее место для слез, и снова взяла себя в руки. — Я очень надеюсь, ты обнаружишь у Мирьи какой-нибудь мотив для убийства, мне бы не хотелось, видеть на скамье подсудимых кого-либо другого из нашей компании. — Тулия попыталась улыбнуться, но улыбка получилась довольно кривой.

— А почему вы с Юккой до сих пор пели в Хоре Восточной Финляндии? Это ведь студенческий хор?

— Но я же еще не закончила учиться! — встрепенулась Тулия. — И мне нравится петь в молодежном коллективе, после репетиции всегда есть с кем пива выпить. Я пыталась прошлой осенью перейти в Хор Кантиамо, но там поют люди среднего возраста, семейные. Так скучно… Да, согласна, наверное, Хор Восточной Финляндии — это просто попытка продлить молодость, с двадцатилетними так забавно общаться… А Юкка всегда хотел быть главным, королем. В хоре более высокого уровня у него бы ничего не вышло. Антти тоже много раз собирался уйти, но, к счастью, всегда удавалось уговорить его остаться. — Тулия поднялась. — У тебя еще есть ко мне вопросы, или я могу пригласить Пию? Давай сходим с тобой как-нибудь в бар, попьем пивка, когда все это закончится.

Ране крайне осуждающе посмотрел в спину уходящей девушке. Он считал, что женщина должна сидеть дома и рожать детей, а таких, как Тулия, просто терпеть не мог. И заметил мне ехидным тоном, что с подозреваемыми следует вести себя официально, а не по-товарищески. Во всяком случае, так его учили в полицейской школе двадцать лет назад.

Я молча проглотила его замечание, поскольку в этот момент в кабинет без стука вошла Пия Валроз. Девушка выглядела скорее встревоженной, чем расстроенной. Она тряхнула головой, отбросив назад блестящие волосы, и начала нервно крутить обручальное кольцо на тонком пальце. В каком-то женском журнале я прочла, что это движение обозначает подсознательное недовольство браком и желание избавиться от супружеских оков. Хотя согласно этим же психологическим тестам меня можно было считать душевной женщиной с ярко выраженным материнским характером.

Пия и Петер были женаты уже более полутора лет. Полгода назад Петер начал участвовать в парусной регате, и через три недели они с Пией должны были встретиться в Соединенных Штатах. Несмотря на все ранее мной услышанное, в голосе Пии звучала неподдельная грусть.

— Я попросила Юри вести машину по пути на виллу «Майсетта», потому что немного нервничала. От Петера уже два дня не поступало никаких известий. Передавали, что там, у побережья, сильные штормы, а про участников регаты в прессе не говорилось ни слова.

Судьба мужа явно беспокоила Пию куда больше, чем смерть Юкки.

— Какие вас с Юккой связывали отношения? — Я предпочла перейти к существу вопроса без околичностей. Пия сначала покраснела, а потом у нее гневно сверкнули глаза.

— Ах вот как, оказывается, и до вас дошли эти грязные сплетни! Когда Петер уехал, я чувствовала себя очень одинокой, а у меня нет возможности встречать его в каждом порту. Юкка — старый друг Петера, младший брат Юкки, Ярмо, тоже участвует в гонках «Мальборо Финляндии». Мы с Юккой проводили вместе много времени, ожидая от них новостей, ходили вместе ужинать и в кино. Но у нас ничего такого не было… Хотя некоторым мне это приходилось объяснять… Даже Сиркку говорила маме, что я сплю с ним, но это неправда!

— А Юкка предлагал тебе спать с ним? Извини, что спрашиваю о таких вещах, но на этом этапе расследования еще не очень ясно, что является важным, а что нет, — торопливо сказала я и тут же раскаялась, что извиняюсь за свою работу.

— Да, предлагал, и вчера тоже. Но я не хотела.

— Тебе не кажется, что Юкка хотел произвести на окружающих впечатление, что между вами что-то было?

— Не знаю… Юкка был не таким простым, каким хотел казаться. Иногда я почти верила, что он влюблен в меня. Но не воспринимала его всерьез, ведь у него репутация ловеласа. А вчера он был какой-то странный, говорил, что ему страшно оставаться одному, просил, чтобы я просто находилась рядом. Конечно, я не восприняла это всерьез, однажды он уже так говорил, закончилось это тем, что мне пришлось выставить его из своего дома. Но сейчас… Может, он был бы жив, если бы я вчера осталась с ним…

Я как зачарованная смотрела на театральные слезы в глазах Пии. У нее не потекла тушь, не покраснел нос, не пошли пятнами щеки. Она будто и не плакала, просто слезы, как в кино, скатывались по лицу и падали вниз.

— Ты можешь точно вспомнить, что и когда Юкка тебе сказал?

— Мы уже шли спать, кроме нас, бодрствовали только Антти и Тулия. Юкка попросил зайти к нему на второй этаж, там он начал меня целовать и все такое… Ну я была немного пьяна, а он такой настойчивый, и я сказала ему что-то грубое. А потом он тихо произнес, что не хочет этой ночью оставаться один, что ему страшно. Я ответила, что на другом конце коридора в комнате спят Юри и Антти.

— А потом?

— Он как-то странно усмехнулся и сказал, что от Юри и Антти мало толку. Я разозлилась и ушла вниз.

— У тебя есть какое-нибудь предположение, чего он боялся? Он тебе что-нибудь объяснил?

— Нет. Я думала, это просто способ заманить меня в постель.

Я отпустила Пию и вышла на секунду в коридор, где сидела вся компания: Тимо обнимал Сиркку, Юри лежал, положив голову на колени Тулии. Я попросила их не выезжать в течение ближайших нескольких дней из города на случай возможных новых допросов. С комментариями «хорошо, что нас вообще за решетку не посадили», они направились к выходу. Но остался еще Антти Саркела. Было видно, что он очень переживал, бледное лицо прорезали глубокие морщины, выглядел он гораздо старше своих тридцати. Я даже на секунду представила, что он осознал свою вину и теперь мучается раскаянием. На рутинные вопросы он отвечал совершенно спокойно. И все же меня не покидало чувство, будто я играю на гитаре, струны которой настолько перетянуты, что вот-вот лопнут.