Джонатан Крейг - Тайна нагой незнакомки Страница 7

- Что ещё за инспектор манежа? - переспросил я.

Барни вздохнул.

- Я. оказывается, старше, чем мне казалось. "Инспектором манежа", Пит, в старое время назывался парень, который имел секс-цирк - это было задолго до тебя. - Он помолчал. - Ладно, вернемся к нашему стукачу. По его словам, Грир процветал. Крутой был парень со всеми полагающимся прибамбасами. Как только Грир наезжал в Чикаго, они со стукачом заваливались в кабак, пили и базарили про всякие лекарства. Этот стукачок - химик-любитель, а Грир якобы кумекал в лекарствах и фармацевтике поболее дипломированного врача. Так уверяет стукачок. Ну, ты можешь себе представить такую картину: парень с тремя судимостями и "инспектор манежа" сидят в кабаке и обсуждают последние достижения в фармацевтике? Я не могу. Как бы там ни было, Грир и этот стукачок были кореша не разлей вода, и в тот вечер, когда Грир рвал когти из Чикаго, они оба упились так, что Грир едва не опоздал на самолет. Стукач говорит, он был чем-то страшно опечален. Он впервые видел Грира накачавшимся до такой степени. По его словам, Грир все время озирался по сторонам, точно боялся, как бы ему не всадили нож под лопатку. Стукач и сам разнервничался и пытался было слинять, но Грир его не отпустил. А через пару дней стукач выяснил, отчего это Грир так мандражировал. Прошел слух, будто Грир крепко насолил своему корешу и тот поклялся его убить. И на следующий день после отъезда Грира из Чикаго этот самый кореш отправился на охоту. - Барни замолчал. - И учитывая события сегодняшнего утра, можно предположить, что он его-таки настиг.

- И кому же он встал поперек дороги?

- Нет, ну ты смотри, какой нетерпеливый!

- Барни, ну что ты такое говоришь! Боже ты мой, ну сам подумай, разве тут можно утерпеть...

- Ладно, ладно! Парень, с которым он что-то не поделил, известный грабитель, к тому же подозреваемый в убийстве. Большой негодяй по имени Рой Дуган. Его прозвали "Ударник" Дуган - из-за того, что он взламывал двери огромной кувалдой. Он каким-то образом умудрялся одной рукой напирать на дверь, а в другой руке держал эту самую кувалду и дубасил по ней, так что она слетала с петель. Он, конечно, быстренько проникал куда нужно, но после всего этого грохота ему приходилось поторапливаться и времени на осмотр местности почти не оставалось...

- И чем Грир его обидел?

- Стукач говорит, что не в курсе. Он только знает, что они крупно повздорили и что Дуган на всех перекрестках грозился убить гада.

- У чикагцев есть описание Дугана?

- Наиподробнейшее! И не беспокойся - я уже объявил Дугана в розыск.

- Спасибо, Барни. Итак, как он выглядит?

- Возраст - чуть за пятьдесят. Рост - пять футов одиннадцать дюймов. Вес - сто семьдесят-сто восемьдесят, каштановые...

- Погоди-ка, - прервал я его, быстро записывая все это в записную книжку. - Так, продолжай.

- Каштановые волосы с проседью, карие глаза, крупные черты лица. Успеваешь?

- Да, а как насчет шрамов и особых примет, Барни?

- Особые приметы конечно, есть, Пит. Самое интересное я приберег напоследок. У бедняги Дугана такие особые приметы, что закачаешься!

- Что ты имеешь в виду?

- Проказа! Ударник Дуган - прокаженный.

Мне доводилось видеть фотографии прокаженных. Я вспомнил их и постарался побыстрее забыть.

- Ты меня слушаешь? - рявкнул Барни.

- Да.

- Беда только в том, что язвы невидны. По крайней мере, большинство. Они в основном у него на спине, на ногах и руках. И он обычно носит рубашки с длинным рукавом или перевязывает запястья шарфиками.

Я глубоко вздохнул.

- Итак, у нас теперь ещё имеется и прокаженный.

- Нет, пока нету. - возразил Барни. - Но хотелось бы заиметь его. Так что поймай этого прокаженного поскорее.

- Это все, Барни?

- Все, - ответил он. - Счастливой охоты!

ГЛАВА 6.

Прошло, должно быть добрых десять секунд, пока я не осознал, что Барни уже отключился, а я стою в будке, крепко сжимая в ладони онемевшую телефонную трубку. Я медленно водрузил её на рычаг, вышел из будки и, пройдя через вестибюль, оказался на улице.

Солнцу уже удалось обратить холодный туман в тяжелую расслабляющую влажность, от которой потеешь так, что хоть рубашку выжимай. Выйдя из вестибюля с кондиционером на нью-йоркскую улицу, я все равно что попал из мясницкого холодильника прямехонько в парилку оздоровительного клуба.

Удушливая влажная жара становилась все тягостнее по мере того, как я катил в казенном "плимуте" к дому Джейка Мэннинга - того самого "Джейка", чье имя и телефон Грир нацарапал на своем гостиничном счете.

Вообще-то путешествие мне предстояло недолгое: надо было проехать всего с десяток кварталов. Однако я направлялся с Западной стороны на Восточную. И хотя кварталы улиц в средней части Манхэттена куда короче, чем кварталы манхэттенских авеню в центре, движение в утренний час пик становится здесь настолько интенсивным, что нетерпеливые владельцы автомобилей и мотоциклов оставляют свои транспортные средства где-нибудь на стоянке и остаток пути до нужного места идут пешком. Если бы не полное отсутствие свободных мест для парковки, я бы с превеликим удовольствием пустился бы в такой же пеший поход.

Дом 381 по Восточной Тридцать седьмой улице оказался шестиэтажкой белого кирпича с крошечным, но безупречно чистеньким вестибюлем - и без лифта. Я скользнул взглядом по ряду почтовых ящиков, обнаружил тот, что принадлежал, как явствовало из карточки, мистеру Мэннингу, поднялся на второй этаж и постучал в дверь квартиры 2D.

На мой вкус, блондинка - это девушка с соломенными волосами, а вот платиновая головка - это нечто совсем иное. Молоденькая девица, открывшая мне дверь, оказалась настоящей блондинкой. Копна её волос имела самый желтый, какой только можно себе вообразить, оттенок, а ресницы над голубыми и чуть косящими глазами были необычайно густыми и длинными. По-моему, ей было семнадцать, самое большее около восемнадцати. Девушка обладала великолепным телом, покрытым густым глубоким загаром - цвета каленой бронзы. Это сногсшибательное молодое тело оказалось практически полностью обнажено - единственным её одеянием был тугой белый бюстгальтер, из-под которого откровенно выглядывали верхние и нижние округлости полной груди, а также тугие белоснежные шортики, столь короткие, что едва прикрывали упругую бронзу её ляжек, причем их нижний обрез отстоял всего-то на дюйм от пояска, цепко окольцевавшего её феноменально тонкую талию.

Я оторвал взгляд от её прелестей только поняв, что она ко мне обратилась.

- Что? - пробормотал я.

- Я спросила, что вам угодно. На вас что жара плохо действует? услышав её звонкий голосок, я сделал вывод, что ей, может быть, нет и семнадцати.

- Можно и так сказать. - ответил я. - Джейк Мэннинг дома?

Она покачала головой.

- Он вышел ненадолго. А вы его приятель?

- Пока нет. Он скоро вернется?

- Да вот уже должен.

- Не возражаете, если я его подожду?

Блондинка бросила взгляд на свое почти нагое тело, потом пришла к какому-то решению и облизала губы кончиком розовенького остренького язычка.

- Пожалуй, лучше бы вам подождать на лестнице.

Я достал бумажник, раскрыл его и продемонстрировал девице свой значок.

- Вы не передумали? Моя фамилия Селби, мисс. Шестой участок.

Она подалась вперед, поджала губки и изучила мое удостоверение. Потом перевела взгляд на меня и сквозь густые ресницы внимательно осмотрела мое лицо.

- Пожалуй, вы похожи на полицейского, - сказала она неуверенно.

- То есть вы все ещё сомневаетесь?

- Ну, сейчас в газетах так часто пишут о... сами знаете.

Я усмехнулся.

- Однажды я попал в родильное отделение. Там в яслях было семьдесят или восемьдесят новорожденных. Как только малыши меня увидели, все они как по команде завопили: "Мамочка! Вон идет полицейский!"

Губы разъехались в вежливой улыбке, но в глазах все равно таилось подозрение.

- Ну ладно, наверное, можно вас впустить, - Она приоткрыла дверь и отошла в сторону. - Входите.

Комната оказалась не такой роскошной, какой предстала моему взору гостиная Верна Ходжеса, но она была со вкусом обставлена и содержалась в идеальной чистоте, а небольшой кондиционер, прилепившийся к окну, хотя и работал шумновато, свои функции исполнял исправно.

Девица уселась на край кушетки и мотнула головой на кресло-качалку напротив.

- Сядьте там, мистер Селби, - сказала блондинка, скрестив голые ноги и тут же поспешно их расставила. - Это самое удобное место в доме.

Я сдвинул качалку чуть влево, чтобы смотреть ей прямо в лицо, и сел.

- Вы случайно не миссис Мэннинг?

- Боже, нет конечно, Мне только семнадцать.

- Ясно.

Она отвернулась. Даже под слоем бронзового загара было видно, как она вспыхнула.

- Я сестра Джейка. Кара.

Я кивнул.

- Чудесный возраст - семнадцать лет.

- Да, мне нравится. Мистер Селби, а что случилось?

- Обычная проверка, мисс Мэннинг, вам не о чем беспокоиться.