Эльвира Барякина - Рыба в чайнике Страница 7

— Пушкин! — не веря своему счастью, проговорила Лиля. — Это ты?!

— Я, я, — заверила трубка.

— Слушай, Пушкин, у меня к тебе дело космической важности. Меня надо сфотографировать и повесить на твой щит у «Прибоя»! Всего на две недели, но чтобы завтра было готово!

Когда дело пахло деньгами, Пушкин преображался. Даже его голос преображался, хотя Пушкин был вовсе не жадный, а просто деловой.

— Ты знаешь, сколько это стоит? — задал он единственный вопрос убойной силы.

Лиля понятия не имела, сколько стоит создать рекламную поверхность щита, и вообще не думала расширять свой кругозор в этом направлении.

— Мне наплевать, сколько это стоит! — закричала она в трубку. — Я все за него отдам, понял?! Я душу дьяволу продам!

Несколько секунд Пушкин размышлял, какую пользу можно извлечь из Лилиной души.

— Слушай, голубушка, я, помнится, задолжал за прошлый показ на презентации пива?

Пушкин был должен довольно много и обещал отдать завтра. Но сомнения были тут же безжалостно отметены.

— Ничего ты мне не задолжал, — соврала Лиля упавшим голосом.

Пушкин явно обрадовался.

— А еще ты обещала мне своих девочек на промоушн. Так почем они у тебя за штуку?

Пушкин издевался. Он знал, что сейчас настал час Лилиной расплаты и за факс, и вообще за все прошлые и будущие грехи.

— Нисколько! — простонала Лиля. Она уже знала, что ей придется работать на этого негодяя и буржуя за простое человеческое спасибо.

— А ты попозируешь мне ногой для рекламы обуви? Клиент хочет создать «лицо компании»…

— Попозирую!

— А…

Долго ли, коротко ли, Лиля попала в полную крепостную зависимость.

Около трех ночи рабочие притащили еще не просохшие листы будущей изобразительной поверхности и разложили их на полу пустого, только что отремонтированного Пушкинского офиса. Трепеща и волнуясь, Лиля вглядывалась в свое лицо, которое было размером с нее всю.

— А вроде ничего вышло, нормально, — прокомментировал Ванечка.

Сам Пушкин гордился изо всех сил. Он победно смотрел с высоты своих ста восьмидесяти девяти сантиметров, то и дело приговаривая:

— Как оперативно я сработал!

Лиля обняла его.

— Пушкин, ты — золотой фонд нашей страны!

— Ну, кто бы спорил! — согласился тот. — Только зачем тебе сдался этот плакат?

Краснея и волнуясь, Лиля описала ему свой план покорения Марко, и Пушкину тут же захотелось ей помочь. Советом, разумеется.

— Значит так, — размышлял он, расхаживая по офису. — Тебе, Лилька надо провести, так сказать, презентацию себя. И на самом высоком уровне. Поверь моему рекламному опыту, товар надо показывать лицом.

Лиля напряженно улыбнулась.

— Да у меня и лица-то, в принципе, никакого нет!

— Надо создать.

— А как?

Сесть в офисе пока было не на что, и Пушкин опустился на перевернутое ведро.

— Без вложений вы ничего не сделаете, — серьезно заявил он. — Вам надо достать клуб, а перед Новым годом это не так-то просто. Плюс флаеры, рекламные ролики, прически, макияж и то, что вы собираетесь показывать. Все стоит денег.

— Ох! — На Лилю стала медленно надвигаться паника. Она уже жалела, что наобещала Марко с три короба.

Но Ванечка решил, что паниковать рано.

— А чего нам?! А мы все сможем! А мы спонсоров найдем!

— Кто это «мы»? — спросила Лиля. — Ты имеешь в виду себя?

— Нет, тебя, — честно признался Ванечка. — Ты же умная. У тебя получится.

На это Лиля ничего не сумела ответить.

Весь остаток ночи в офисе рекламного агентства «Эльф» горел свет. Там шло грандиозное обсуждение перспектив и планов. Пушкин напоминал фельдмаршалов Жукова и Кутузова одновременно, Лиля напоминала витязя на распутье, а Ванечка никого не напоминал, а просто радовался возможной удаче и скорому обогащению.

К утру было сделано два существенных дела: во-первых, рабочие повесили щит перед гостиницей «Прибой», а во-вторых, Лиля решила действовать и добиться успеха во что бы то ни стало. После принятия этого решения она пошла отсыпаться в свое общежитие, а усталый Ванечка с видом политкаторжанина уселся писать пресс-релиз.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Лиля сидела в вестибюле городского телерадиоцентра и вглядывалась в лица проходящих мимо. Некоторые местные обитатели были очень добротно одеты, имели пузики, румяные щечки и говорили по сотовым телефонам. При виде их вахтер — маленький лысенький старичок — вскакивал и говорил почтительным голосом: «Здравствуйте!»

Другая категория телевизионщиков была укомплектована молодыми людьми в невообразимых по цвету и фасону брюках и куртках, причем мужчины обязательно носили бороды, а у всех женщин были неоформленные прически. Они много смеялись, много курили на крыльце и бросались обниматься, если только видели кого-нибудь из своих. Еще они то и дело бросались чудными фразами типа «Я не могу работать не на цифре!» или «Они все снимают на СВХС, а мы на БетаКаме!»

Старичок-вахтер очень уважал и этих граждан. Он тоже здоровался с ними и иногда даже за руку.

В третью категорию входили совсем молодые люди. Каждый из них был крайне серьезен и деловит, дабы посторонние в вестибюле знали, что перед ними только что прошла Большая Звезда Эфира, а не какой-нибудь мальчик на побегушках. «Звезды» носили широкие джинсы, рубашки навыпуск, бачки и кепки задом наперед. Только вот вахтер почему-то предпочитал с ними не здороваться, а иногда даже для порядка требовал документ.

Лиля только что разыскала по внутреннему телефону свою давнюю приятельницу Наташку Чулкову, главного редактора и ди-джея молодежной радиостанции «Радио 2000», и теперь терпеливо ожидала ее появления с пропуском. Наташка должна была по старой дружбе помочь с рекламой. Но, честно говоря, надежда на это была слабой, ибо главный редактор и ди-джей в настоящее время занималась разводом со своим мужем Серегой, который являлся директором станции.

Последний раз Лиля созванивалась с Наташкой пару недель назад и понятия не имела, что происходит в ее личной жизни. Очень хотелось верить, что у Наташки все хорошо.

Наконец за стеклянными дверями, перегораживающими вестибюль, показалась невысокая фигура и помахала Лиле рукой.

— Иди сюда! Документ с собой есть?

Лиля быстро подбежала к старичку-вахтеру и протянула ему паспорт.

— На радио? — осведомился он у Наташки.

Она кивнула.

— На «Радио 2000».

Старичок долго сравнивал Лилину фотографию с оригиналом. Когда же наконец злополучный турникет был преодолен, Наташка схватила Лилю за руку и потащила в неизменное место всех встреч на телецентре — в буфет.

Лиля видела, что Наташка явно не в себе: глаза слегка покрасневшие, светло-русые волосы растрепаны, а вид весьма довольный.

— Что у тебя стряслось? — спросила она заговорщическим шепотом, как только они уселись за дальний столик.

Наташка нагнулась и прыснула смехом.

— Лильк, я умираю… Вчера такой цирк был, просто чума!

— Ну?! — произнесла Лиля, невольно заражаясь ее весельем.

И тут Наташка рассказала следующую историю.

Вчера был чей-то день рождения. Чей, уже никто не помнил, но это не суть важно. Естественно, по этому случаю персонал перепился. Причем Наташка об этом узнала только в тот момент, когда звукооператор Бэлла принесла ей в эфирку бутыль шампанского.

Сидеть одной и вещать в микрофон все, что ты думаешь о глупых попсовых песенках, было скучно, и они с Бэлкой решили разбавить грусть-тоску. Откуда-то появились стаканы, шампанское как-то само собой открылось, и через полчаса в эфир полилась бодрая песня Пугачевой «Осторожно, листопад», причем помимо Аллы Борисовны композицию исполняла еще пара подвыпивших девушек. Им казалось жутко прикольным попеть для граждан на сон грядущий.

И в этот самый момент случилась катастрофа: Наташка нечаянно двинула локтем и опрокинула стакан с шампанским прямо на пульт. Что-то предательски затарахтело, звук в наушниках дернулся и заглох… В общем, дело кончилось тем, что все оборудование, кроме микрофона, пришло в негодность. Некоторое время девушки сидели, размышляя, сколько может стоить испорченный пульт. А потом Наташке пришло в голову, что если Бэлка позовет ремонтников, а она тем временем расскажет что-нибудь слушателям, то, может быть, аварию удастся скрыть. Главное не прерывать эфира. И тогда из всех приемников, настроенных на «Радио 2000», полился ее проникновенный голос:

— К нам на станцию часто приходят письма, в которых нас спрашивают: как же люди становятся ди-джеями? Так вот, сейчас я все вам расскажу на собственном примере. Родилась я в нашем любимом городе ровно двадцать восемь лет назад…

И далее пошло подробное описание всех мало-мальски значимых событий Наташкиной жизни. Ремонтники копались в пульте, а перепуганная и враз протрезвевшая Бэлка слушала, как Наташка, уставившись взглядом в одну точку, рассказывала, где и как она подцепила этого негодяя Серегу, как весело и хорошо они жили, и какой он стал дурак в последнее время…