Дарья Калинина - Самба с зелеными человечками Страница 7

— Да, можно сказать, ничего необычного и не было! — огрызнулась Кира. — Подумаешь, мертвец в кабинете! Эка невидаль! Мы, может быть, с подругой каждое утро находим по свеженькому трупу в соседней комнате!

Настоявший на том, чтобы присутствовать при этом разговоре ментов с подругами, Олег Семенович юмора Киры не понял.

— Ага! — торжествующе закричал он. — Вы все слышали! Она сама призналась! Как чувствовал, не надо было брать ее на работу!

При этом говорил он в единственном числе. Видимо, чары Леси были все еще сильны. И Олегу Семеновичу хотелось изо всех сил оправдать ее, свалив все на Киру. Что все? Да что угодно. А если повезет, так и труп заместителя начальника отдела финансов.

— Тише! Разберемся! — поморщился оперативник, которого, как помнили подруги, звали Максимом, а фамилию они тут же забыли, до фамилий ли им сейчас было.

И он в самом деле начал разбираться. Однако чем дольше длился допрос, тем мрачней делались лица всех присутствующих.

— Предварительный осмотр места происшествия наводит на мысль, что убитый лично знал своего убийцу и не опасался его, — произнес второй оперативник, закончивший к этому времени осмотр кабинета убитого. — Картина преступления выглядит примерно так. Некто…

Тут Олег Семенович пристально уставился на Киру, здорово нервируя ее своим взглядом.

— Так вот, некто вошел в личный кабинет убитого, когда тот спокойно отдыхал на том самом диване, где его тело и было найдено впоследствии. Убийца подошел к жертве и дважды выстрелил тому прямо в грудь, в область сердца.

— Может быть, это он сам? Сам в себя выстрелил? — с надеждой пискнула Леся, но ее быстро заклевали.

— А оружие? — нахмурился Максим. — Да и ранения, если уж говорить начистоту, выглядят так, словно стрелявший стоял над убитым. Конечно, теоретически возможно было бы представить дело как самоубийство. Но уж больно неудобную позу выбрал покойник, чтобы всадить себе пулю в грудь. Нет, версия самоубийства, на мой взгляд, весьма и весьма спорна. И говорить о ней возможно только при наличии орудия убийства возле тела убитого и после проведения тщательной экспертизы.

— Оружие мог забрать кто-нибудь, — предположила Кира.

— Кто? — нахмурился еще больше Максим. — Вы же сами сказали, что сидели в своей приемной как пришитая с восьми часов утра?

— Точней, я пришла без пяти восемь, — с законной гордостью заявила Кира.

— И вы видели кого-нибудь?

— Нет, — покачала головой Кира. — Никто не приходил.

— Вот именно, — кивнул оперативник. — А вашего патрона, судя по предварительному заключению эксперта, убили как раз в промежутке между семью и девятью часами утра.

При этих словах подругам показалось, что это в них самих всадили по две пули.

— Как? — прошептала Кира. — Нет, это невозможно. Я была все время на месте. Никто к нему не входил.

— Об этом я и говорю, — сказал Максим.

Олег Семенович неожиданно вскочил со своего стула и, торжествующе указывая рукой на Киру, закричал:

— Она! Я же говорил, что это она его застрелила!

— Да с какой стати? — тоже перешла на крик Кира. — С какой стати мне было убивать человека, на которого я работала и который еще не успел сделать мне ничего плохого? Тем более что он за мной даже ухаживал! И чтобы я своими руками взяла и убила такого прекрасного кандидата в женихи? Соображаете, что вы говорите?

— Ха-ха! — разразился саркастическим хохотом Олег Семенович. — Кандидат в женихи! Да у Николая была невеста! Вполне порядочная девушка из очень хорошей семьи. Он мне сам говорил о ней. Папа — академик, мама — доктор наук.

При этих словах чувства Киры, касавшиеся Николая, претерпели разительную перемену. Только что она готова была рыдать от горя, а теперь ее буквально переполняли злость и досада. Надо же так обмануться!

Но и он-то хорош! Не мог прямо сказать, что у него уже есть невеста? К чему было таскать ей все эти шоколадки, водить во время обеденного перерыва в кафе, дарить цветочки и назначать свидания на пятницу? Ну, не гад ли он после этого! Нет, правильно, что его пришили! И кто бы это ни сделал, Кира испытывала к этому человеку в данный момент даже нечто вроде признательности.

— Вот вам и мотив для преступления! — продолжил Олег Семенович, и чувства Киры снова совершили кувырок.

Нет, все-таки убийца тоже порядочная свинья. Надо же так ее подставить! Не мог выбрать для своего злодеяния какое-нибудь другое время? А еще лучше и другое место. И почему Кире всегда так не везет? Почему эти трупы возле нее множатся со страшной силой?

— Не убивала я своего шефа, — сказала Кира. — У меня и оружия-то нет. Где бы я его спрятала? В горшке с пальмой?

— Рассуждая теоретически, вы могли выбросить его в окно, — предположил Максим. — Но меня смущают два обстоятельства.

— Какие? — хором спросили у него все.

— Во-первых, кровь на вашей правой руке, — сказал Максим, обращаясь к Кире.

— А что вас смущает? — тут же вмещался Олег Семенович. — А меня так нет. Напротив, все правильно. Она его убила и забрызгалась кровью!

— За что вы меня так не любите? — возмутилась Кира, глядя на начальника охраны. — Скажите честно, мы с вами уже встречались когда-то раньше? Нет? Так чего вы ко мне прицепились?

— Меня смущает, почему Кира не отмыла руки от крови, прежде чем выбегать из кабинета, — не слушая их перепалки, продолжил тем временем развивать свою мысль оперативник. — Ведь умывальник в кабинете имеется. Кира спокойно могла привести себя в порядок. И если у девушки хватило ума, чтобы спрятать оружие, то почему она не уничтожила и еще одну улику против себя?

— Специально не уничтожила, чтобы все думали, что она в шоке! — заявил Олег Семенович, который явно задался целью обвинить в убийстве бедную Киру.

К этому времени вернулись двое других оперов, которые вместе с работниками службы безопасности фирмы занимались тем, что опрашивали всех сотрудников, не заметил ли кто из них чего странного.

— В общем, так, — произнес один из оперов, явившись с докладом. — По словам дежурившего ночью на входе охранника, убитый явился в офис ровно в одиннадцать тридцать две вечера. Об этом свидетельствует оттиск на карточке на проходной и личная подпись убитого в журнале, где полагается расписываться всем, кто приходит в офис до или после окончания официального рабочего дня.

— И что, любой сотрудник может у вас прийти поработать ночью? — обратился к Олегу Семеновичу с вопросом Максим.

— Нет, не любой, — помотал тот головой. — Но имеется список сотрудников, главным образом это начальники отделов, их заместители, а также старшие менеджеры, которые могут приходить в офис в любое время суток. Разумеется, предварительно отметившись на проходной.

— Отлично, — задумчиво пробормотал Максим. — А кто еще, кроме убитого, явился той ночью поработать?

— Я выяснил, больше никто не приходил, — ответил оперативник. — Но в здании ночью дежурит четыре охранника. Один остается на посту, а трое других каждый час обходят здание. Они видели, что в кабинете убитого горит свет. Но мешать ему не стали. По их словам, все было тихо. Никого постороннего замечено во время дежурства не было.

— А утром как рано начинают подтягиваться на работу сотрудники?

— Рабочий день у младших сотрудников начинается в восемь, — ответил Олег Семенович.

— Первый сотрудник сегодня явился на свое рабочее место без четверти семь, — ответил опер. — Мы с ней уже побеседовали. Но эту девушку подбросил до работы брат. Она живет где-то за городом, в Павловске. И ей было удобней чуть раньше приехать на работу и посидеть тут до начала рабочего дня, чем потом тащиться общественным транспортом.

— Понятно, — кивнул Максим. — А другие?

— Остальные сотрудники начали подтягиваться после четверти восьмого. К половине восьмого тут уже находилось двадцать три человека, считая охрану. А дальше они начали прибывать и прибывать. К восьми часам утра в офисе должно было находиться около сотни человек.

— Вот видите! — обрадовалась Кира. — Кто угодно из них мог убить Николая Ивановича. — Убийца мог быть тут за десять минут, за пять, даже за минуту до моего появления. Он сделал свое дело и ушел, поэтому я его и не видела.

— Возможно, — почесан свой мужественный, покрытый двухдневной щетиной подбородок Максим.

— Нет! — возмущенно запротестовал Олег Семенович. — Невозможно! Где бы преступник раздобыл ключ от приемной? По словам охранников, которые совершали обход, Николай Иванович закрылся изнутри.

— Постойте! — воскликнула Кира. — Но когда я пришла, дверь в приемную была уже открыта. Я только сейчас это сообразила!

— А что же вы раньше молчали? — набросился на нее начальник охраны.

— Но я же тут работаю всего ничего, — отбивалась от него Кира. — Я подумала, что, может быть, уборщица была. Или кто-то другой зашел… Я думала, что, раз дверь открыта, то это так и положено.