Марина Серова - Черные псы Страница 7

Глеб Сергеевич некоторое время смотрел на психоаналитика, раздувая тонкие ноздри, неожиданно изящные для этого рыхлого небритого лица, потом буркнул нечто вроде: "Кхе!" - и вышел из комнаты, увлекая за собой Баскера и Воронкову. Через минуту звучно хлопнула дверь парадного входа, и Соловьев, глянув в окно, коротко заметил:

- Нет, Виля, он все-таки не читал Конан Доила. Иначе бы он знал: "Остерегайтесь выходить на болото в ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно..."

Голос этого железного человека дрогнул, и я невольно сжалась от ужаса, потому что в этих на грани надрыва словах я услышала приговор тем, ушедшим...

***

Больше я не могла находиться в этой комнате и потому, налив себе в большой фужер водки, проглотила ее одним махом. Почувствовав, как нервное напряжение чуть отпустило, я спустилась на первый этаж и зашла в сауну. За мной, волоча онемевшие ноги, вяло двигался Бельмов. По пути он натыкался на все, что могло послужить препятствием - мебель, лестничные перила, двери, а на самом входе в банный комплекс на первом этаже не вписался в дверной проем и ударился головой об косяк.

В лицо плеснул горячий воздух, веселый смех и плеск водяных струй. В предбаннике за деревянным отлакированным столом сидели четверо: двое молодых людей из охраны Аметистова и две девушки из офиса тимофеевского "Атланта". Они пили пиво, играли в карты и хохотали. Вся четверка была закутана лишь в белые простыни. Здоровенный парень по имени Дима встал, чтобы достать из стоящего неподалеку ящика очередную порцию пива, в тот момент, когда я и Бельмов заходили в предбанник. По неосторожности бравый телохранитель не охранил собственного тела, упустил простынку, и та, под хохот окружающих, свалилась к его ногам.

В этот миг они увидели нас.

- Эге, - сказал второй охранник, - откуда такие угрюмые, ваша мрачность? Шеф, что ли, задолбал?

- Можно и так сказать, - пролепетал Бельмов и сел на второй столик, откинулся назад, опершись на руки, а ноги бросил на спинку стоящего рядом стула. - Уф, как у вас тут здорово!

- Ну да, не жалуемся, - ответил потерявший простынку.

- Да тебе грех жаловаться, - приободрившимся голосом произнесла я, оценивающе глядя на его атлетическую фигуру.

Тот ухмыльнулся, но простынку таки поднял и обмотался ею.

- Ну их всех к черту! - громко объявила я. - Бельмов, возьми-ка пару-тройку пива и пошли плавать в бассейне.

- Кого к черту - нас? - внезапно ощетинился Дима.

- В какой бассейн, на улицу, что ли? - озадачился Бельмов.

- Прошу в порядке очереди, - последние остатки того непередаваемого кошмара, неприятно цепляясь и садня, окончательно покидали меня. Во-первых, к черту я рекомендовала идти той компании наверху, которая нас с Бельмовым чуть в гроб не вогнала. Причем некоторые уже последовали моему совету загодя.

- Это кто же?

- А это Глеб Сергеевич, Андрей Карлович и Аня. Они вооружились до зубов и пошли на болото отстреливать назойливо воющих собачек.

Охранники ухмыльнулись, девушки недоуменно глянули на меня.

- Воют там всякие, а Глеб Сергеевич и рассерчали, - подобострастно пропела я, паясничая. Чем больше отступали мои недавние страхи, тем циничнее мне хотелось высмеять их. - Схватили, понимаешь ли, левольверт и убежали с Андреем Карловичем. Зылы-ы-ые!! - прогнусавила я в нос.

Все рассмеялись, даже Бельмов, которому всего пару минут назад и в голову бы не пришло не только смеяться над странным поведением руководителя фирмы "Парфенон", но и смеяться вообще.

- Теперь по второму вопросу. Знаете ли вы, господин Бельмов, что каждый уважающий себя "новый русский" оборудует на своей даче два бассейна: один большой - на улице, перед или за домом и второй - малый - при сауне.

Вот в этот последний я и хочу идти. Не знаю, как вы, а я пошла.

...Бассейн оказался на диво современным.

Помимо джакузи, при нем имелись каскадные водопады, как в моем любимом водном комплексе в Тарасове "Русалка". Правда, под одним из этих замечательных устройств находился не менее замечательный архитектор Филипп Владимирович Солодков, а под вторым нежилась его несравненная супруга. Оба в костюмах Адама и Евы соответственно.

Впрочем, я никогда не страдала чрезмерной скромностью - при моей профессии она просто опасна для жизни. А потому я без раздумья освободилась от одежды и с нескрываемым наслаждением погрузилась в прохладные воды, Бельмов некоторое время таращился на меня - и Лену, вероятно, тоже, - потом решительно влил в себя бутылочку пива, содрал с себя одежду и, взметнув снопы брызг, свалился в бассейн, взвыл и поплыл на глубину. На том месте, куда он столь опрометчиво прыгнул, вода едва ли дошла бы ему до середины бедер...

***

Впрочем, мы не успели насладиться всеми прелестями бассейна и сауны, потому что дверь, ведущая в предбанник, распахнулась, и оттуда пулей вылетел Кузнецов. За ним в дверном проеме показались любопытствующие охранники и тимофеевские дивы.

Кузнецов?!!

- Простите, где здесь Иванова? - подслеповато щурясь, сказал он, и, оступившись, упал в бассейн.

- Кузнецов, ты сошел с ума? - спросила я, подплывая к нему.

- Я-то нет, а вот пассия вашего толстопуза Аметистова - кажется, да.

- Ты что несешь?..

- Танечка, быстро одевайся и наверх, тебя зовет доктор Соловьев, выпалил он на одном дыхании, - только не задавай вопросов!

Бельмов, Солодков и Лена с интересом прислушивались к его словам, и неприкрытая тревога проступала на их лицах.

- Ну хорошо, хорошо, - я вылезла из бассейна, наскоро вытерлась и оделась. Все это в авральном режиме, без жеманных отворачиваний и закрываний. - Я готова.

- Идем, идем. - Он схватил меня за руку и поволок за собой. За нами, не попадая руками в рукава рубашки, бежал Бельмов, ругаясь на ходу.

...Первое, что я увидела, влетев в гостиную, это лицо Эвелины. Оно было совершенно белым и безжизненным, и на этой мертво застывшей маске, скованной каким-то страшным душевным недугом, с чудовищным усилием шевелились губы. Слишком алые и чувственные для этих помертвевших и как-то сразу истончившихся черт.

Я сразу подумала, что с ней что-то случилось, но, оторвав взгляд от ее безжизненного лица и окаменевшей фигуры, поняла, что самое худшее случилось не с ней.

На диване распростерлось массивное тело Баскера, над которым хлопотал Соловьев. Подойдя ближе, я увидела, что голова Андрея перевязана и бинт весь пропитался кровью, хотя повязка была наложена, по всей вероятности, только что. Из другого угла послышался короткий, сдавленный смешок, потом мерзкое хихиканье, сорвавшееся на хрип... Я повернулась и увидела Воронкову: ее удерживали в кресле двое молодых людей, один из которых был Казаков, а во втором я признала - в основном по очкам и кудрям - того самого Суворика, что рассказал нам историю о трех черных псах у столбов.

Я не обмолвилась, именно удерживали. Потому что Аня пыталась вырваться, вскочить, ее лицо странно кривилось, она то хихикала, то строила страшные гримасы, то что-то бормотала, всхлипывая и разбрасывая слюну... Я помертвела.

В этот момент Соловьев обернулся и, увидев меня, покачал головой, и на лице этого выдержанного, хоть и сильно чудаковатого молодого мужчины я увидела отчаяние.

- Что произошло? - сдавленно произнесла я, хватая его за плечо, Он махнул рукой, потом, собравшись с духом, произнес:

- Это я и хочу выяснить.

- Что с ними?!

- Их принесли вот эти молодые люди, - он кивнул на Казакова и Суворика, которые с явными усилиями удерживали девушку. - И он.

Кузнецов, в чью сторону был обращен взгляд Соловьева, с шумом выдохнул и выговорил:

- Он лежал с пробитой головой и не двигался. Она же бегала вокруг него на четвереньках с перекошенным лицом и бормотала что-то под нос, иногда выла.., смеялась и лаяла.

- Она успокаивается. - Суворик ослабил хватку на воронковской руке и плече.

- Да, я ввел большую дозу успокоительного, так что... - кивнул Олег Платоныч.

- Но где Аметистов? - вскричала я. - Только не говорите, что он...

- Он валяется у столбов на болоте с перегрызенным горлом и лицом... Кузнецов осекся и провел рукой по собственному лицу, словно желая удостовериться в его сохранности. - Лицо у него все вырвано...

- То есть как? - Я села на подлокотник дивана, на котором лежал Баскер, и ошеломленно уставилась на Кузнецова. - Как - вырвано?

- Зубами, - мрачно произнес стоящий в дверях Бельмов, - я прав, Костя?

Кузнецов кивнул.

- Пасть, наверно, у этой твари огромная, - пробормотал он.

- О господи, спаси нас и помилуй! - прошептала я и посмотрела на Соловьева. - Но что вы хотели от меня, Олег Платонович?

- Налицо убийство, - сухо ответил он. - А вы еще спрашиваете? Ведь вы детектив.

- Но... - я не находила слов, - я ищу преступников, а тут.., дьявольщина какая-то, мистика... Откуда там взялась эта собака?

- Псы, Танечка, - перебил Кузнецов, - чудовищные черные псы. И откуда они, кто натравил их на Аметистова - вот это и нужно выяснить, - вымолвил Кузнецов.