Светлана Алешина - Хочешь жить — стреляй! Страница 7

— Hу, Санек, вмажем? — предложил он. — Завтра развлечений у меня прибавится.

— Ты что, куда-нибудь ходил? — обмер Саша.

— Hе, мне теперь никуда ходить не надо, — усмехнулся Мячик, — у меня все теперь будет с доставкой на дом. А эта ваша Машка, она вообще ничего.

— Ты что? — Саша задохнулся от ужаса. — Ты к Машке приставал? Она же совсем пигалица, тихоня, испугается, всем раззвонит, в милицию заявит!

Мячик разлил водку и, довольно улыбаясь, дружелюбно сказал:

— Hе боись. Она у меня теперь вот где. — Он продемонстрировал сжатый увесистый кулак. — Hикуда не денется и даже не вякнет. А если вякнет, то знает, что я ее из-под земли достану, и тогда жизнь медом ей не покажется.

Как ни странно, в тот вечер Саша и Мячик напились совместно и за весь вечер ни разу не поссорились. Саша пытался выяснить, как удалось этому хряку обработать воспитательницу детсада. Мячик на это лишь загадочно улыбался и обещал все рассказать чуть погодя — ему нравилось дразнить Сашино любопытство.

Кроме того, он всячески намекал, кивая в телевизор, где крутились голые мужики и бабы, что сможет раскрутить ее, припугнув, на то, чтобы отыметь в групповухе, да и снять пару забавных фильмов с ней в главной роли. Саша, не в силах представить свою скромнягу соседку в такой комбинации, смеялся, но Мячику почему-то верил.

Hаутро, правда, Саше пришло в голову расспросить Машу о том, что же произошло прошлым вечером, однако, увидев его на кухне, она будто забыла о необходимости почистить зубы и вылетела оттуда, даже не сняв с плиты чайник. Саша пожал плечами и чайник выключил.

«Если уж она так себя ведет, то и помогать ей незачем — в конце концов, это вовсе не мое дело», — подумал он.

Он еще раз попробовал порасспросить Мячика о Маше, но дружелюбное настроение того с похмелья куда-то улетучилось, и он погнал Сашу за пивом.

Саша вернулся домой с тремя бутылками теплого и мерзкого дешевого «Волгаря», решив отомстить хаму таким образом. Однако, открыв входную дверь, он столкнулся с Мячиком едва ли не нос к носу. Тот, разозленный, выходил из Машиной комнаты. Хлопнув дверью, проследовал в место своего пребывания. От удара дверь снова отворилась, и Саша услышал недовольный голос Машиного ухажера Миши:

— Маш, ну откуда у тебя такие знакомые? Это же попросту неприлично, мне даже стыдно за тебя! Так дело не пойдет. Если ты хочешь, чтобы наши отношения продолжались, ты обязана вести себя соответственно. В конце концов…

Маша стояла молча, опустив голову, и выслушивала порицания своего «приличного» друга.

Мысленно Саша согласился с ним. Мячик и по его мнению был в высшей степени неприличен.

Весь день Мячик был явно не в себе. Поначалу он просто методично напивался и подогревал себя агрессивными эмоциями. Словесный, хоть и невнятный поток лился из него рекой, а подробности его интимной жизни становились все более красочными.

В конце концов Саша не выдержал — настроение было никудышное — и под вечер пошел к знакомым. Мысли его путались, он представлял себе Мячика и Машу в различных позах, причем преимущество отдавалось весьма неприличным, и молча сопел.

Позднее, уже в баре, ему захотелось поскорее все позабыть. И он по-свински напился. Глумливые слова Мячика эхом отдавались у него в ушах, и он, пытаясь что-то доказать самому себе и окружающим, вел себя развязно. Однако в какой-то момент и язык, и остальные его члены отказались его слушаться, и ему осталось в результате попросить знакомых довезти его до бабушкиного дома…

Утром Саша продрал глаза и, вздыхая, все же направил свои стопы к дому. Возле подъезда стояла машина с милицией, и у него сильно забилось сердце. Когда же он обнаружил милиционеров в собственной коммуналке, все похолодело у него внутри, ноги подогнулись, и, сам не зная как, он еще умудрился относительно спокойно спросить, что здесь произошло.

Hа предложение попытаться опознать труп он согласился уже как-то машинально и вслед за милиционером вышел на балкон. Перед ним на полу лежало распростертое толстое тело Мячика.

Глава 5

Рабочие, которых Лариса пригласила для ремонта новой теткиной квартиры, были ее старыми знакомыми. В свое время они принимали участие в обустройстве их с Евгением нынешних апартаментов. Это были двое мужчин средних лет, Сергей Арчевский и Валерий Милованов.

Достоинство этой пары заключалось в том, что, будучи по своей природе абсолютно разными людьми, они прекрасно дополняли друг друга.

Арчевский, высокий хмурый мужчина с пышными усами, кого в простонародье называют «тормозом», был из тех людей, которые, если на них неожиданно валится ведро с краской по вине напарника, говорит: «Валер, ты не прав!..» Что-либо связанное со сферой, где он не был докой, доходило до него раза с десятого. Вместе с тем он знал свое дело и, когда у других кончалось терпение, продолжал спокойно работать.

Милованов, невысокого роста бородатенький мужичок, являл собой абсолютную противоположность своему напарнику. Он был заводным и импульсивным и в ситуации с падающим ведром развешивал гирлянды сложноматерноподчиненных предложений, сопряженных с угрозами физического воздействия. Но когда следовало проявить смекалку и творческий подход, он был незаменим рядом с недалеким, более склонным к кропотливой нудятине Арчевским.

Они явились в коммунальную квартиру через два дня после случившегося там трагического происшествия и сразу же попали в поле зрения Наташи Дебревой. Эта достойная дама либо перебрала по части кофеина (что в принципе было объяснимо на фоне нервной обстановки, царившей в квартире), либо оба пролетария не были мужчинами ее мечты, но так или иначе оба ей не понравились. Может быть, просто потому, что работали они в комнате, находившейся в непосредственном соседстве с жильем медсестры и мешали ей отдыхать после трудов праведных на поприще здравоохранения.

Она сразу же с ехидцей объявила обоим ремонтникам:

— А вы знаете, что недавно здесь произошло убийство?

Стоявший на стремянке экспансивный Милованов отреагировал бурно, едва не уронив молоток на голову стоявшего под ним Арчевского.

— Ни фига себе, блин!

— Причем заметьте, что убитый был не из тех, кто здесь проживает, а совершенно посторонний человек! Его нашли на нашем балконе!

Наталья придала своему лицу многозначительное выражение и пристально посмотрела на рабочих, что должно было означать, что и они, соответственно, находятся под некоей угрозой.

Арчевский же нахмурился чуть больше обычного и только протянул разочарованно:

— А-а!

Дебрева фыркнула и, поджав губы, вышла из комнаты.

Сделка по продаже комнаты Сарры Исааковны совершилась быстро. Семейный юрист Котовых, господин Мышинский, весь вчерашний день по просьбе Ларисы занимался этим делом и, изведя ее своим занудством, оформил, наконец, все документы. Сарра Исааковна сразу же после получения денег испарилась из квартиры. Мебель на следующий день разобрали ее многочисленная родня и знакомые.

Видать, старушка, несмотря на ее постоянные жалобы на бедность и беспомощность, где-то еще имела угол и до отъезда из России ей было где пристроить свои старые кости.

— Слушай, Серега, а неспроста эта старуха быстро отсюда свалила, будто с горки на лыжах… — заметил Милованов в очередной перекур. — Нам надо быть повнимательнее здесь, понял? А то мало ли что…

— Угу, — хмуро буркнул Арчевский.

— А то такая фигня на фиг не нужна. Можно и загреметь, понимаешь, под фанфары… Может, маньяк какой завелся или бандиты здесь стрелку забили, разобрались по-мокрому и теперь будут ездить сюда, выяснять…

— Угу.

— Да что ты заугукал-то? — раздраженно взвился Милованов. — Поугукаешь потом на кладбище!

Арчевский собрался было произнести что-то более осмысленное, но диалог их прервала появившаяся Лариса. Она тут же принялась осматривать наполовину уже вознесшийся над комнатой армстронг.

— Вы что же нас не предупредили, что здесь криминальная обстановочка-то? — недовольно спросил ее Милованов. — Трупы, понимаешь, по балконам валяются.

— Во-первых, не трупы, а труп! — внесла существенное уточнение Лариса. — А вам-то что?

— Да ничего. Только соседи говорят, что этим дело не ограничится…

— Какие соседи? — насторожилась Лариса.

— А вот эта, блондинка с зеленым отливом, — ткнул молотком в сторону двери Дебревой рабочий.

— С каким еще отливом? — нахмурила брови Лариса, которая прекрасно помнила, что проживавшая там Дебрева была рыжей.

Однако в следующую секунду она буквально обомлела. Медсестра вышла из своей комнаты, гордо неся кофейник и сверкая на весь коридор сусальным золотом волос, оттененных цветом майской листвы.

Уже дойдя до середины коридора, она вдруг обернулась и, вздымая голову еще выше, со снисходительной полуулыбкой поздоровалась с Ларисой. Скорее всего ей хотелось, чтобы та обратила внимание на ее новый облик. В ответ же Лариса сухо кивнула и перевела взгляд на пол.