Оскал тьмы - Алексей Николаевич Наст Страница 7

— Надо идти смотреть, — вырвалось у Александры. — Не чай пить…

— Через час рассвет, все и увидите. А пока темно. У нас здесь с электричеством проблемы, — отозвался Фарафа.

— У вас со всем здесь проблемы! — почти прокричала Александра, сатанея, но смогла унять себя: «Тише, Саша, тише… Сбавь обороты…»

Дверь открылась — вошли пилоты.

— Давайте, Илья Ильич, Паша, наливайте себе чай и пойдете отдыхать, — сказал Вепрев пилотам.

Вернулись заместитель начальника базы полковник Синицын и великан Гущин. Следом вошел завхоз.

— Капитан Бабкин, — представился он. Тридцатилетний невзрачный мужчина, немного полноватый, но с хилыми руками. Он сразу сел за стол и, по-хозяйски откупорив трехлитровый термос, стал разливать чай в пустую посуду.

Наступила тягостная тишина. Перед Александрой легла пухлая папка с личными делами офицеров базы.

— Наши самодоносы, — пошутил Синицын.

Александра автоматически развязала тесемки папки, открыла — личные листки с фотографиями, служебные характеристики, автобиографии. Официальная, бюрократическая галиматья, оставшаяся в армии еще с советских времен… Четыре убийства. Надо срочно начинать работать. Каждая потерянная минута грозит еще живым обитателям базы и существованию оборонного объекта.

Видя растерянный взгляд Александры, упертый в папку, Фарафа сказал:

— Вы, конечно, переговорите со всеми сотрудниками базы… После начала этого кошмара у нас здесь тяжелый психологический климат — служба брошена, все здесь, на базе. Оружия ни у кого нет — я запер его в ящике, а ключ у меня. Но все преступления совершены холодным оружием — здесь не стреляли.

— Федор Осипович, давайте переговорим с вами отдельно, — попросил Ваня Купчик. — Пусть офицеры пьют чай, а вы нам все объясните с самого начала. Идет?

— Конечно. — Фарафа встал. — Пойдемте в соседнюю комнату. Берите личные дела. Пойдемте…

В канцелярии размещались, помимо железной печи, письменный стол, несгораемый шкаф, застеленная серым армейским одеялом железная кровать, стулья. Фарафа сел за стол. Александра и Ваня Купчик уселись на стулья перед начальником базы. Петя стоя примостился у двери.

— Вы слышали о пропаже в этих местах вертолета с золотом? — спросила Александра.

— Слышали. Сообщили из центра, когда была связь. Упал где-то рядом — это точно, — отозвался Фарафа.

— Вы говорите об этом так спокойно.

— А что волноваться? У меня здесь вот волнений сверх головы. Туда выбросят спасателей. А здесь вы. Спасайте нас.

— Спасем, — заверил Загин.

— Тогда по порядку, — вздохнул Фарафа. — Я вам представлю своих подчиненных и расскажу, что знаю.

Он взял у Александры папку с личными делами офицеров, вытащил прозрачный пластиковый файл с подборкой документов, громко вздохнул — переживал он больше всех, ибо разжалования и уголовного преследования за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей ему было уже не избежать. Он это понимал и считал своей личной трагедией ЧП на вверенном ему объекте. Недобрая ухмылка судьбы. Оскал тьмы.

— Так. Первый у нас Синицын Георгий Дмитриевич, мой заместитель. Вы с ним знакомы. Отличный офицер, тридцать семь лет.

— Подождите, Федор Осипович. Вы пока только главное говорите — психологическое состояние, взаимоотношения с другими сотрудниками, семейное положение, прошлые и нынешние увлечения, — уточнил Ваня Купчик.

— У нас все семейные. Холостяков нет. У кого семьи в Красноярске снимают квартиры, кому повезло — в общежитиях живут от военной части. Квартир обещанных пока не получили, хотя министр обороны при посещении с инспекцией нашего округа дал указание в течение трех лет обеспечить — переслали нам отчет о его пребывании. Мы верим — сейчас все для армии делают. У меня семья в Омске, живем вместе с моими родителями, на их жилой площади. Поскорее бы уж новоселье — все мысли об этом! — Фарафа протяжно вздохнул. — Да. Служба у нас специфическая. С семьями встречаемся, только когда в отпуск уходим. У нас отпуска по сорок пять суток. Вот и выходит — полтора месяца отдыхаем с семьей, остальное время сидим в тайге.

— А почему вас не меняют заездами?

— Специфика службы. Чем меньше людей знает об объекте, тем лучше… Да и привыкли уже. Даже спокойнее так. Делаешь свое дело, и никто нервы не мотает.

— Вы о женах? — спросила Александра.

Фарафа смешливо хмыкнул:

— Нет, я о начальстве. По женам мы скучаем.

— Сейчас есть отпускники?

— Нет. Одни приехали, другие еще не уехали… Ладно. Синицын: отношения со всеми хорошие, ровные.

— Вы излагаете, как в фильме про Штирлица.

Фарафа, снова ухмыльнувшись, мотнул головой, поправился:

— У нас команда очень дружная. Хорошая команда. Тесные отношения у Синицына со мной, с Гущиным, с Бабкиным. Да и с остальными хорошие, ровные, служебные и дружественные отношения.

— Нет, так не пойдет, — нетерпеливо встал Ваня. — Мы сами разберемся с личными делами персонала базы. Давайте папку с бумагами сюда… Александра Сергеевна, задавайте полковнику вопросы по существу дела.

— Расскажите о вашей службе, — попросила Александра.

Фарафа кивнул:

— Да, чтобы было понятно, надо объяснить смысл, суть нашей службы. База имеет форму креста. В центре располагаются поселок персонала и центральный пункт обработки информации — штаб, мы его называем операторской. От центра, на расстоянии ста пятидесяти километров в разные стороны расположены четыре установки слежения и атаки, они автономны, в то же время они связаны с центром. Каждые сутки около каждой установки дежурит по два офицера — в случае выхода из строя центра или других составляющих базы они смогут произвести атаку вражеских спутников с уцелевшей установки… Когда строилась база, еще при Брежневе Леониде Ильиче, во времена Великого Противостояния (сейчас мы к этому же вернулись), было плановое задание — ядерный удар ракеты США охватит диаметр поражения сто километров. То есть каждая установка остается вне зоны удара… Многое поменялось с той поры, но наша база очень и очень опасная для наших недругов… Оборудование у нас очень старое, но до сих пор действенное. Еще тридцать лет назад планировалось заменить такие стационарные базы мобильными комплексами, но руки у властей до сих пор не дошли — спешат обновить ядерный потенциал. Короче, служим на том, что есть. Двойки дежурных меняются каждые сутки. То есть сегодня к установке номер один выдвигаются Гущин и Васин, завтра — Прозоровский и Пастухов, послезавтра