Искатель, 2001 №10 - Александр Дюма Страница 7

сделан на заказ. Во-вторых, на одной из его стенок чернела надпись: «Джон Макнэми, Уэнсли-стрит». Номер дома был тщательно срезан. Просмотрев телефонные справочники, Белшоу не нашел в них ни одного Джона Макнэми с Уэнсли-стрит. В списках пропавших без вести тоже не было человека под таким именем. Но это не обескуражило опытного сыщика, и он отправился на Уолнат-стрит, в ателье, ярлык которого красовался на пиджаке убитого. Однако и здесь его ждало разочарование.

— Я этого не шил, — заявил лейтенанту портной, едва взглянув на пиджак. — Его сметывали на машинке, а у меня все стежки делаются руками.

— Стало быть, кто-то пришил к этому пиджаку ваш ярлык?

— Вот именно.

Лейтенант подивился хитрости преступника. Но он и сам был не лыком шит и потому сразу же догадался, что если ярлык пришит к одежде для отвода глаз, то и зубы, обнаруженные в черепе, вполне могли служить той же цели.

Догадка подтвердилась. Пересчитав все найденные зубы, Белшоу увидел, что их тридцать семь. А ведь у человека не может быть больше тридцати четырех!

Итак, вырисовывалась весьма занятная картина. Сыщик столкнулся с убийцей, который сделал все возможное, и даже больше, чтобы направить полицию по ложному следу.

Тогда дотошный и неутомимый Белшоу решил исследовать обнаруженные в чемодане волосы. Было совершенно ясно, что каштановые и седые пряди упали не с одной и той же головы. Белшоу не кончал университетов, но прекрасно видел разницу: каштановые волосы были мягкими и шелковистыми, а седые — жесткими и грубыми.

Сделав это открытие, лейтенант понял, что перед ним стоит задачка, с какой не сталкивался и знаменитый Шерлок Холмс. Только методом дедукции и можно было ответить на вопрос, какие волосы принадлежали убитому — седые или каштановые. И тех, и других было примерно поровну.

Наконец Белшоу решил, что обнаруженная в подвале жертва преступления при жизни, скорее всего, была мужчиной моложе сорока лет, с каштановыми волосами. В пользу этого вывода говорила зубастость покойника: он не только сохранил все свои зубы в целости, но и успел разжиться чужими.

Итак, седые волосы тоже были подброшены в чемодан для отвода глаз. И, по-видимому, они принадлежали самому убийце.

Теперь лейтенант Белшоу знал об участниках этой драмы довольно много. Убийце было за сорок, убитому — меньше сорока. Кроме того, судя по найденным в его карманах молитвеннику и распятию, он принадлежал к католической церкви.

Просмотрев документы мэрии, Белшоу обнаружил, что здание, в котором лежал ящик со скелетом, было занято в течение трех месяцев, с марта по июнь 1914 года, то есть его арендовали через пятнадцать месяцев после убийства. До этого фабричный цех пустовал целых пять лет. Иными словами, в декабре 1912 года, когда было совершено преступление, здание никому не принадлежало, хотя и охранялось ночным сторожем.

Лейтенант снова призвал на помощь Шерлока Холмса и попытался встать на место убийцы. Допустим, я угробил человека, рассуждал сыщик. Что же мне, прятать его в громадный чемодан, тащить в охраняемое здание, копать яму в подвале и заливать ее свежим цементом? Едва ли я действовал бы таким образом: возни не оберешься, да и сторож может заметить. Убийца пошел бы на это, лишь зная наверняка, что сторож не потревожит его.

Придя к такому выводу, лейтенант Белшоу снова осмотрел ящик, в котором лежал скелет, и заметил странную особенность — неправильные пропорции. Казалось, ящик изготовили специально, чтобы запрятать туда чемодан. Белшоу обошел все мастерские по изготовлению тары, и в одной из них ему повезло: оказалось, что человек по имени Джон Макнэми заказывал такой ящик, и тот был доставлен к нему на дом в шестой квартал Уэнсли-стрит.

Но тут возникла новая сложность: ящик был привезен 14 марта 1914 года, за двадцать один месяц до страшной находки в фабричном подземелье, а вовсе не три года назад. Что же, медики ошиблись с определением времени смерти? Не могли же они так дать маху!

— Почему же? — ответил врач на вопрос удивленного лейтенанта. — Еще как могли! Нас сбила с толку температура воздуха: ведь ящик лежал рядом с трубой отопления. Да еще негашеная известь. Все это ускорило разложение трупа.

Это в корне меняло всю картину преступления. Значит, тело спрятали в подвале не в то время, когда здание пустовало, а когда здесь располагалась компания под названием «Прачечная «Красная звездочка».

Квартира, в которую Джон Макнэми распорядился доставить ящик, была одним из номеров мрачного доходного дома. К счастью, за прошедшие месяцы это предприятие не пережило смены владельца. Более того, хозяин прекрасно помнил жильца, который заказал ящик. Это был молодой человек лет двадцати пяти, рослый, белобрысый и с торчащими, как у вурдалака, зубами. Такого и впрямь не забудешь. Записей хозяин не вел, но вспомнил, что жильца, кажется, звали Макнамара «или как-то так». Тогда лейтенант извлек из кармана найденный на трупе ключ и попытался открыть им несколько дверей. Ключ подошел к замку квартиры на втором этаже. По-видимому, именно здесь и произошло убийство.

Белшоу тотчас принялся наводить справки о владельцах прачечной «Красная звездочка» и выяснил, что двадцать один месяц назад фирма принадлежала человеку по имени Эдвин Клемпнер. Теперь он проживал на Фрэнкфорт-авеню в северной части Филадельфии. Лейтенант нагрянул к нему глубокой ночью. Дверь открыла супруга Клемпнера, а вскоре появился и он сам.

Его ничуть не удивил приход полицейского.

— Я жду вас с тех пор, как прочел в газете о находке в здании, которое когда-то занимала моя прачечная, — сказал он. — Но я вовсе не уверен, что сумею вам помочь.

— Знаете ли вы человека по имени Джон Макнэ-ми? — спросил Белшоу.

— Да, я знаком с этим мальчиком, — ответил Клемпнер, проводя пятерней по своей черной как смоль шевелюре. — Я нанял его ночным сторожем, но в марте 1914 года он вдруг куда-то исчез, и с тех пор — ни слуху ни духу.

— Ага… — задумчиво протянул лейтенант. Теперь ему стало ясно, почему убийца не боялся быть застигнутым врасплох во время рытья ямы в подвале. — А вы не припомните, какого именно числа он покинул вас?

Клемпнер покопался в картотеке и сказал:

— Макнэми отработал всю ночь с 13 на 14 марта, но на следующее дежурство не явился. Больше я ничего не знаю.

Похоже, следствие зашло в тупик. Но лейтенант Белшоу не любил оставаться побежденным. Вернувшись в ратушу, он заперся у себя в кабинете и погрузился в раздумье. Наверняка у жертвы были какие-то ценные вещи — часы, перстень, возможно, другие безделушки. Разве не логично предположить, что убийца забрал