Террорист из «Гринго» - Александр Мокроусов Страница 73

– Кстати, все забываю спросить, откуда у вас новая одежда? – Вероятно тело Пателя уже затекло, по крайней мере он начинает ерзать, чтобы как-то сменить положение рук. – Я ведь вас с десятью фунтами пару часов назад отпустил, откуда вещи? Или вы помимо хранилища, еще и магазин ограбили? Так ведь в Англии сроки суммируются, здесь сидят по совокупности преступлений…

– Ну что вы сразу о преступлении. Я заработал около двух миллиардов за двадцать лет, это, – я делаю небольшую паузу, чтобы прикинуть цифры, – это почти двести пятьдесят тысяч в день. Почему сегодняшний должен был стать исключением?

Сингх едва слышно хрюкает, вероятно так он смеется.

Мне тоже весело. Но от веселья я тут же перехожу на менее приятные мысли. У меня нет плана, я не вижу выхода, я не знаю, как мне отсюда выбраться. Причем из-за того, что вот уже почти который день я почти исключительно говорю на английском, думал я тоже на нем.

Наверное, я слишком задумался. Потому что я даже не понял, как я произнес вслух: «Господи помоги мне!».

И в этот момент из-под потолка раздался такой знакомый, такой приятный и впервые приятный голос:

– Я бы не уповал на супер героя из библии, а заручился поддержкой более материальных ребят.

Глава 30

Возможно, дверь люка уже была какое-то время открыта. Дом был совершенно темным, не горела ни одна лампа, а шторы на окнах, даже небольшое окошко на входной двери, были задернуты плотными портьерами.

Мои глаза отлично привыкли к темноте, но все же я опознал его по голосу, спортивную фигуру и серый костюм дорисовало уже мое воображение.

По лесенке в подвал спускался серый слуга. Щелкнул выключатель и помещение сначала наполнилось каким-то электрическим пощелкиванием, и только через пару секунд осветилось тускло-белым светом.

Он что-то говорит на незнакомом мне языке, Патель ему даже отвечает, но это не диалог шефа и подчиненного. Это разговор друга, пришедшего к умирающему больному, и самого больного, который уже смирился с исходом болезни. В этом царстве уныния и безнадеги совершенно не хватает лучика света. Как там Добролюбов писал о героине «Грозы»? Я не специалист по этим вопросам, но мне срочно нужно вызвать в этот подвал Катерину!

Я уже пускал пробный шар, когда говорил, что Сингху не так важна судьба его сына, как судьба Пакистана. Он в ответ промолчал. Как «сплит» в боулинге, когда после первого броска две кегли остаются стоять по разным сторонам дорожки. Шансы выбить все конечно есть, но нужно очень постараться…

– Мистер Патель. А вам не приходило в голову, что ваши знания и опыт могут быть применены не только внутри какой-то организации, но и в масштабах, прям не знаю, страны?

Мимо. Он меня не слышит. А ведь сейчас все может окончиться очень плохо. Очень скоро и очень плохо. Для меня. Ведь я не нужен ни Пателю, ни тем более его серому слуге. Сейчас они пустятся в бега а меня, либо сами убьют, либо, что будет иметь такие же результаты, оставят меня тут.

Время, очень мало времени. Мне нужно очень быстро стать лучшим другом для Пателя. А кто такой друг? Это тот, с кем тебя связывают отношения, основанные на понимании, уважении и наличии общих интересов. А еще, друг готов подставить тебе плечо, чтобы подтолкнуть из темного здесь и сейчас в светлое там и скоро. Ну что же, не самый оригинальный прием. Показать проблему и даже чуть сгустить краски вокруг нее, а потом дать понять собеседнику, что только ты можешь его из этой ситуации вытянуть. Я уже набрал воздух в грудь, чтобы начать рассказ, но Патель меня опередил.

– Вы знали, что в бутылке с водой простая стекляшка?

Два варианта ответа. Либо «да», либо «нет». И у обоих вариантов есть и плюсы и минусы.

Мой мозг заточен на то, чтобы получать прибыль, получать выгоду из любой ситуации. Может я неисправимый оптимист, но я и правда не вижу смысла планировать что-то с отрицательным результатом. Я не буду браться за дело, если допускаю проигрыш. А если я вынужден за него взяться, если у меня нет варианта отказаться от участия – ну ок, просто буду рассматривать плюсы и к ним идти.

– Да, я знаю, что в бутылке стекляшка за восемь фунтов.

Я впервые вижу, как мои слова бьют человека. Он умен. Он очень умен. И он отлично знает свою организацию. Не может террористическая группа быть «социально ориентированной». По определению, по самой сути такой организации, все, кто не стоит в самом верху – материал. Расходники. Солдаты. Если солдат ошибается – его наказывают. Если его ошибка фатальна – таким же будет и наказание. И причина ошибки никого не волнует. Так же, как и предыдущие заслуги. Корпоративная память она такая…

Патель очень умен. Он отлично знает, что означает мой ответ. Вероятно, в отличие от моих эмпирических размышлений о жестокости его организации. У него есть вполне конкретные примеры, это доказывающие.

Никому не интересно, почему человек, на которого Патель поставил – предал. Этого человека разумеется убьют, но и пакистанца наверняка накажут. Значит у нас уже есть общие интересы, а это первый шаг к дружбе.

– И вы скажете где находится Кохинур?

– Это не тот вопрос, который вы хотите задать. Вас интересует, поверят ли вам, что вы не знали про подлог. Но даже это не главное. У нас в России есть такой анекдот, про украденные ложки. То ли он украл, то ли у него. Главное, что он был замешан в истории с воровством.

Он это знал. Но одно дело просто знать что-то внутри себя, и совершенно другое, когда это говорит кто-то еще. Свои мысли еще можно спрятать за ширму «это я так думаю, другие так не решат». А вот когда вам вслух говорят…

– А вы Максим, храбрый человек. Ведь вы не можете не понимать, что мне ничего не стоит вас убить.

– Я не храбрый, я умный. Храбрец может выиграть бой, а войну выиграет только умный.

Тем временем серый костюм освободил руки пакистанца от пластиковых стяжек и помог ему подняться на ноги. Вот он, момент истины. Либо сейчас они вдвоем поднимутся в дом и я их никогда больше не увижу, либо мы сделаем это втроем. Во втором варианте у меня появляется шанс прожить чуть больше, чем несколько часов.

– Мистер Патель, помните, вы