Иван Сербин - Дикие псы Страница 79

– А родители где?

– Погибли в автокатастрофе семнадцать лет назад. На Украине. Он не очень об этом распространялся, так что подробностей никто не знает. Да и маленьким он тогда еще был. Четыре года. Не помнит, наверное, толком. Я с одной женщиной в бухгалтерии беседовал. Так она о Борисове с таким чувством рассказывала – кажется, была бы возможность, усыновила б. А три дня назад парня уволили.

– За что?

– Деньги украл.

– И много денег?

– Около четырехсот тысяч.

– Сколько? – удивился Жигулов. Изумление перебило даже мрачные мысли. – Это как же он вынес такую кучу денег?

– Да какая куча, Толя? О чем ты говоришь? Восемь пачек пятисотрублевок. Всего делов.

– Это если пятисотрублевками. Хотя… Восемь – тоже немало. Попробуй, спрячь на себе восемь пачек так, чтобы охрана ничего не заметила.

– Охрана и заметила, – ответил Олег. – Деньги, само собой, отобрали. Парня вышвырнули.

– Получается, что этот Борисов поставил на карту свою репутацию, работу, а учитывая личность Конякина, еще и здоровье, и даже жизнь. При этом он должен был отчетливо понимать, что кража такой суммы не может остаться незамеченной. И тем не менее – украл. Почему?

– Это еще не все, – продолжал Олег. – Оказывается, в течение шести месяцев, которые Борисов работал в бухгалтерии, из фирмы пропало около семидесяти тысяч долларов. По две-три тысячи за раз. И именно из бухгалтерии. Это мне главбух рассказал.

– Что же они раньше не обратились в милицию? Или хотя бы видеокамеру не поставили?

– Говорит, решили не поднимать шум, чтобы не спугнуть вора.

– И они, конечно, думают, что это Борисов, – утвердительно кивнул Жигулов.

– Конечно. А ты, разумеется, так не думаешь, – в тон ему сказал оперативник.

– Нет. Если бы Борисов украл столько денег, то ни при каких обстоятельствах не стал бы брать последние четыреста тысяч. Он же умный парень, ты сам сказал.

– Сказал, сказал, – кивнул Олег. – Ну что? Поехали в отделение? Михмихыч ждет.

– Поехали, – обреченно ответил Жигулов.

«Девятка» была на месте. Стояла там же, где и в прошлый раз. Анна и Костик подошли к машине. Артем и Славик остановились чуть в стороне. Они то и дело оглядывались, руки держали под полами курток. Евгению не пришлось объяснять, что прячут эти двое. Накачанный охранник открыл заднюю дверцу, но ни Анна, ни Костик садиться не стали. Девушка звонко хлопнула ладонью по крыше. Евгений опустил стекло, посмотрел на Анну, улыбнулся приветливо:

– Анечка, золотко, что случилось? Ты даже в машину ко мне сесть отказываешься?

– Отдай ему деньги, – кивнула Анна Костику. Тот достал из кармана пакет, швырнул Евгению на колени.

– Здесь десять, – жестко сказала девушка. – Остальные три завтра. В два часа. Здесь же.

– Анечка, солнышко, ты же знаешь, я весь день в бегах. Кручусь, как белка на лесоповале, – Евгений все время улыбался. – В два никак не получится. Давай хотя бы в это же время?

– Завтра в это же время мы будем далеко. Так что, если хочешь получить свои три штуки, приедешь. Все. Разговор закончен.

– Постой, – остановил Анну Евгений. – А денежки-то проверить? Деньги – они, знаешь, счет любят. Анна посмотрела на него, наклонив голову к плечу. Евгений принялся извлекать пачки из пакета, вытаскивать по одной-две купюры из середины и смотреть на свет.

– Рубли, – разочарованно протянул он. – Вообще-то я давал в долларах. Ну ладно… Порядок, – Евгений сунул деньги в отделение для перчаток, кивнул на Славика с Артемом. – А этих-то зачем притащили? Не доверяете, что ль?

– Нет, – серьезно ответила Анна.

– Ну-ну, – Евгений криво усмехнулся. – Значит, завтра в два? Он дернул рукоять коробки передач, нажал на газ. «Девятка», заложив резкий вираж и проскочив в паре сантиметров от Артема со Славиком, свернула на Брестскую. Костик проводил ее взглядом, спросил, не поворачивая головы:

– Думаешь, он нас сдаст?

– Сдаст, – кивнула Анна. – Вот если бы мы принесли ему пять штук, он бы еще подумал. Побоялся бы потерять деньги, если нас убьют раньше, чем мы успеем отдать вторую часть долга. А теперь сдаст и не поморщится. На губах девушки появилась жесткая улыбка. В это время в салоне «девятки» Евгений посмотрел в зеркальце заднего вида и процедил:

– Сука.

– Что, Седой? – расплылся на заднем сиденье приятель. – Обломили?

– Посмотрим еще, кто кого обломит, – удерживая руль одной рукой, Евгений достал из кармана телефон, набрал номер. – Георгия Андреевича Конякина, пожалуйста. Георгий Андреевич? Это Евгений, приятель Анны Борисовой. Вы звонили мне вчера, просили связаться с вами, если она вдруг объявится, и даже обещали заплатить за ин… Да, объявилась. Мы должны встретиться с ней завтра, в два часа дня. Нет, приедет обязательно. Вы же ее знаете. Кстати, если вам это интересно, вечером ни Анны, ни ее брата, ни их друзей уже не будет в Москве. Да, обязательно заеду. В десять? Да, смогу. Конечно. Обязательно буду. Всего доброго, Георгий Андреевич. – Евгений закрыл телефон, бросил на соседнее сиденье, улыбнулся и не без торжества сказал: – Завтра в десять он ждет меня в своем офисе. Вот такие пироги. Накачанный охранник загоготал.

Тяглов собирался спать. Никогда еще он не чувствовал себя настолько спокойно, как сегодня. Потому что именно сегодня его карьера подошла к благополучному завершению. Завтра с утра он подаст заявление об увольнении. Еще две недели – и перед ним все дороги мира. Впрочем, даже в этой стране можно неплохо устроиться с полумиллионом долларов. Последнее место работы и вовсе оказалось конфеткой. Этот молоденький дурачок Костя Борисов сам загнал себя в ловушку. Нет, Тяглов не сомневался, что его слова вызовут у юноши нужную реакцию, но что тот поступит настолько опрометчиво… Об этом Тяглов не мог даже мечтать. Борисов выкопал себе могилу своими же собственными руками. Степан Михайлович аккуратно сложил брюки и повесил их на спинку стула. Стрелочка к стрелочке. Тщательно начищенные ботинки стояли в прихожей. Свежая сорочка и галстук пока еще висели в шкафу. Натянув пижамные штаны и халат, Степан Михайлович умылся и почистил зубы. Погасив свет в ванной, проверил, отключен ли газ в кухне, открыл форточку. Затем вернулся в комнату. Тяглов мог бы позволить себе квартиру и попросторнее, но, будучи очень осторожным, предпочитал не афишировать наличие крупных средств. Ему не пришлось ничего выдумывать. Линию поведения он почти полностью перенял у бессмертного персонажа Ильфа и Петрова, подпольного миллионера. С одной лишь разницей: Степан Михайлович не доверял камерам хранения. Слишком много ворья развелось. Тяглов держал денежки в обычном пакете, под грудой ненужного тряпья на антресоли. Завтра после работы он достанет заветный пакет, извлечет часть «накоплений», которую не успел перевести в полновесную американскую валюту, подъедет к знакомому, и тот конвертирует шаткие отечественные дензнаки в твердые доллары. Тяглов погасил свет, снял халат и, забравшись под одеяло, выключил ночник. Зевнул сладко и закрыл глаза. В этот момент зазвонил телефон. Степан Михайлович вздрогнул от резкой трели. Девять часов вечера! Ему никто не звонил в такое время. Степан Михайлович вздохнул, включил ночник, сбросил ноги с кровати и пошел к столу. Сняв трубку, нарочито заспанным голосом сказал:

– Тяглов.

– Степан Михайлович? – сухой женский голос. Красивый, впрочем, голос. – Это сестра Кости Борисова.

– Аня! – оживился Тяглов. – Как хорошо, что вы позвонили. Сегодня в бухгалтерию заходил какой-то молодой человек, интересовался Костей. По-моему, он из милиции.

– Слушайте меня внимательно, Степан Михайлович, – прежним сухим голосом отозвалась Анна. – В свете недавнего происшествия с Костей я решила предпринять собственное расследование и обратилась к одному знакомому, бывшему сотруднику ФСБ. Он навел справки обо всех сотрудниках бухгалтерии. Так вот, у меня на руках имеется очень интересный доклад о вашей работе в течение последних нескольких лет. Начиная с ЗАО «ЛИТ». Тяглов почувствовал, как в горле встал плотный комок. Эта стерва, несомненно, знала… Все его надежды на благополучную старость рушились, как карточный домик. Он не мог ей этого позволить. Степан Михайлович привык мыслить быстро. Конечно, эта молодая стервочка ничего не сообщила Георгию. Иначе приехала бы не она, а компания коротко стриженных бандитов. Чего она хочет, тоже понятно. Денег. Все они любят открывать свои ненасытные маленькие ротики на деньги, заработанные чужим трудом. Как быть? «Ты знаешь, как быть, – ответил он сам себе. – Ты знаешь».

– Чего вы хотите? – спросил Тяглов.

– Обсудить сложившуюся ситуацию и получить некоторую компенсацию за то, что пришлось пережить моему брату. – Она говорила о деньгах без зазрения совести, эта маленькая конякинская побл…шка! Даже голос не дрогнул! – Думаю, нам не составит труда договориться.