Анна Князева - Черный бриллиант Соньки Золотой Ручки Страница 8

– У него брюки короткие. И тонкая шея.

– Ты не знаешь, какой он, – Лидия затушила сигарету и стала размахивать руками, разгоняя повисший в воздухе дым. – Прости, забыла, что ты в положении.

– Я тоже забыла… Когда вас здесь увидела. Ему что, западло снять гостиницу?

– Он зашел на пару минут.

– Я это заметила.

– В следующий раз будешь стучаться.

– Теперь – обязательно!

Глава 8

Не только банное дело

Сергей встретил Тимофеева в коридоре.

– Почему здесь, Валерий Иванович? – спросил Дуло.

– Тебя жду.

– Идем ко мне…

Они зашли в кабинет, где уже сидели Курочка и оперативник Морозов.

– Долго еще? Мне нужно идти, – посетовал последний.

– Не гони. – Сергей прошел к своему столу. – Поспешать нужно медленно. Слышал?

– Козьма Прутков? – Наклонившись вперед, Морозов посмотрел на Сергея.

– Октавиан Август, основатель Римской империи, – ответил Дуло. – Ему доверять можно.

– Я тоже тороплюсь, – вмешался Тимофеев.

– Обсудим банное дело.

– Заключения по оторванной ручке пока нет, – заметил Валерий Иванович.

– У нас много чего нет… – зло проронил Сергей. – А лучше сказать – ничего. Нет ни одной вразумительной версии. Нет подозреваемых… – Он усмехнулся: – Кроме дверной ручки, по которой нет заключения… Что с неопознанным трупом?

– Никаких следов ни в одной базе данных, – сказал Тимофеев.

– Он что? С Луны прилетел? Никогда не поверю, что с таким быком, как Миша Крюк, гулял добропорядочный гражданин. Это же их бандитские привычки: с бабами в сауну.

– Тем не менее ничем обрадовать не могу.

– Хоть бы не расстраивал, и то – хорошо.

– Могу быть свободным?

– Погоди, Валерий Иванович.

– Что еще?

– Ты это… Просмотри на всякий случай все камеры наблюдения вокруг ресторана, включая камеры банкоматов и частных объектов.

– Сделаю, – пообещал Тимофеев. – Я пошел?

– Иди.

Тимофеев направился к двери.

Курочка сообщила:

– Сергей Васильевич, у меня есть новая информация по делу о взрыве.

– Почему не сказала Флегонтову?

– Не успела, – пробормотала она.

– Взашей гнали? Гнилая причина. Стыдно, Нина Витальевна.

– Сергей Васи-и-ильевич…

– Ну, говори.

– Официантка рассказала мне одну вещь.

– Ну…

– Погибшая Милькина…

– Сусанна Васильевна.

– …часто обедала там примерно в одно и то же время.

Дуло расслабленно выдохнул:

– Спасибо тебе, Курочка.

– За что?

– Камень с души сняла. – Сергей сказал эти слова безо всякой иронии. – Я ведь, знаешь, чувствовал себя виноватым. Все думал: если б не я…

– Ты серьезно? – спросил Морозов.

– Куда уж серьезней. Ведь если б я не позвонил и не попросил о свидании…

– Она бы все равно пришла в ресторан «Камилла» обедать.

– Теперь-то я знаю. Спасибо Нине Витальевне. – Дуло посмотрел на помощницу: – Не зря я тебя вчера с собой прихватил.

Та очень обрадовалась:

– Я же говорила, что пригожусь.

– Значит, покушались на Милькину? – Морозов с интересом взглянул на Дуло.

– Ты же слышал, о чем говорили в кабинете Флегонтова, – устало заметил Сергей. – Такая версия есть. Прежде чем уйдешь, расскажи, что у тебя имеется по банному делу?

– Практически ничего.

– И у тебя тоже… – Дуло недовольно скривился.

– В окружении Крюкова погибшего мужика не знают.

– Снимок показывал?

– Как же без этого? – Морозов продолжил: – По девушкам вот что: вчера говорил с родственниками погибшей Саньковой. Ничего интересного. Сегодня пойду в банк, где работала Иванова.

– Сначала поговори с ее родственниками.

– Нет у нее никого. В Москве проживала одна в съемной комнате. Несколько лет назад приехала из Петропавловска-Камчатского. Что ж мне, туда прикажете ехать?

– Туда не надо, – сказал Сергей. – И в банк пока не ходи.

– Это еще почему?

– Займись поиском «Гелендвагена».

– Лучше не вспоминай! – Морозов, дурачась, схватился за голову.

– Давай-давай…

Морозов вышел из кабинета. Сергей Дуло внимательно взглянул на помощницу:

– Теперь с тобой…

– Что? – встревоженно спросила она.

– Говорила с банщицей?

– Говорила. Ничего нового она не рассказала.

– Так-таки ничего?

– Клянусь вам, Сергей Васильевич! Я ее и так, и этак выспрашивала.

– Не знаешь, когда ее смена?

– Сегодня.

– Точно?

– Я узнавала. – Курочка подняла глаза и шепотом посчитала четные и нечетные дни, после чего подтвердила: – Точно – сегодня.

– Еду к ней. – Дуло достал из кармана ключ и жестом пригласил Курочку проследовать к выходу.

– Тогда я – в ресторан, – на ходу сказала она.

– Опроси всех, кого сможешь.

– Об этом уж не волнуйтесь.

Спускаясь с крыльца, Сергей столкнулся с высоким, плечистым мужчиной.

– Прошу прощения, – он отступил и, оглядев объект столкновения, узнал в нем журналиста Успенского. – Это вы?

– Здравствуйте, Сергей Васильевич! – Стас располагающе улыбнулся. – А я как раз к вам.

– Зачем? – насторожился Сергей.

– Только вы можете рассказать…

Не дослушав, Дуло зашагал к машине.

– Ну, что же вы?! Стойте! – окликнул его Успенский и поспешил следом. За несколько метров до машины они поравнялись. – Вы не дослушали.

Сергей вдруг резко повернулся:

– Что ты за человек! Неужели не понимаешь, что задерживаешь меня, мешаешь работать.

– Один вопрос. О чем вы говорили с адвокатом Милькиной?

– Кто тебе сказал, что мы говорили? – невозмутимо поинтересовался Сергей.

– Вы забыли, ведь я сидел неподалеку от вас.

– О любви. – Дуло с вызовом уставился в глаза журналисту.

Оценив шутку, Успенский буквально переломился в приступе смеха. Сергей между тем распахнул дверцу машины.

– Постойте. – Журналист мгновенно пришел в себя. – Я знаю, вы расследуете тройное убийство!

Дуло уселся в машину и хотел захлопнуть дверцу, однако Успенский, схватившись за нее, протянул фотографию неопознанного тела из сауны:

– Вам удалось установить его личность?

– Откуда у тебя этот снимок?

– Какая разница.

– Дверь отпусти, – сдержанно процедил Дуло.

– Что рассказал Крюков? Вы его допросили?

Чуть помедлив, Сергей выбрался из машины, не спеша подступил к журналисту и вдруг с силой толкнул его в грудь. Успенский отлетел метра на два.

– Я же просил тебя… Отойди… – Дуло приблизился и снова его толкнул, только на этот раз резче и злее.

Не устояв на ногах, Успенский упал на брусчатку. Дуло как ни в чем не бывало протянул ему руку и помог встать. А потом сел в машину и быстро уехал.

Автомобиль Дуло припарковал у небольшого двухэтажного здания, стоящего особняком от промышленных корпусов, наскоро приспособленных под офисные и торговые нужды. Перед входом лежали несколько досок, по которым Сергей перебрался через огромную лужу.

Из дверей навстречу ему вышли спортсмены с большими сумками. Они тяжело протопали по гнущимся доскам и направились к автобусной остановке. В воздухе после них остался крепкий пивной дух. Входя в здание сауны, Сергей думал о том, что сам бы не отказался от хорошей парной и бутылочки темного пива.

Он подошел к кассе, вытащил из кармана блокнот и, предварительно заглянув в него, обратился к кассирше:

– Здравствуйте, могу я пройти к директору? И напомните, пожалуйста, его имя и отчество.

– Востриков Леонид Николаевич. – Кассирша протянула руку в указующем жесте. – Он сейчас у себя.

Дуло направился к двери с табличкой «Директор». Пару раз стукнув, вошел в тесное помещение.

– Чем могу? – Из-за стола поднялся щупленький человечек, такой же маленький, как его кабинет.

– Я был у вас, – заметил Сергей.

Присмотревшись, Востриков вспомнил:

– Да-да… Вы – тот самый следователь. Фамилия, кажется, Дуло? – Он снова повторил: – Чем могу?

– Вы – ничем. – Сергей заглянул в свой блокнот: – Мне нужна Зинаида Ивановна.

– Она сегодня работает.

– Я знаю.

Востриков вышел за дверь:

– Да вот она!

Увидев старую женщину, которая выходила из подсобного помещения со шваброй в руках, Дуло направился к ней.

– Здравствуйте!

Зинаида Ивановна взглянула на него так, как будто его «здравствуйте» таило в себе грядущую неприятность.

Он подошел ближе:

– Нужно поговорить.

– Сколько уже говорено, – вздохнула она и отставила швабру. – Что ж, думаете, приятно мне о том вспоминать?

– Никому не приятно, – согласился Сергей и предупредительно поинтересовался: – Где можем присесть?

– Я больше не нужен? – громко спросил Востриков.

Сергей сказал:

– Нет, – и снова обратился к банщице: – Давайте присядем.

– Сколько уж говорено… – повторила старуха и поплелась к стульям, стоящим возле стены. – И с вами говорила, и с девочкой вашей. Только зря вы ее присылали: молодая, неопытная, что с нее взять…