Патриция Вентворт - Внимающее око Страница 8

ДЕРЗКАЯ КРАЖА ДРАГОЦЕННОСТЕЙ

ПОХИЩЕНО ОЖЕРЕЛЬЕ БЕЛЛИНГДОНА

СЕКРЕТАРЬ ЗАСТРЕЛЕН

Как и Салли Фостер, мисс Силвер слышала об ожерелье Беллингдона. Она читала о нем в той же статье, что и Салли. Мисс Силвер знала о приписываемом Люшесу Беллингдону намерении передать его дочери, чтобы та могла надеть его на устраиваемый им костюмированный бал. Быстро пробежав глазами подробности, она вернулась к тому немногому, что было известно об ограблении. Ожерелье хранилось в сейфе банка графства в Ледлингтоне. Мистер Беллингдон, имевший в банке солидный счет, предупредил письмом, что его секретарь Хьюберт Гэррет явится за драгоценностью в полдень 14-го числа текущего месяца.

Секретарь, снабженный, как положено, соответствующими документами, прибыл точно в указанное время, расписался за ценный пакет и уехал на машине, которую вел сам. Это был последний раз, когда его видели живым.

Автомобиль обнаружили спустя двадцать минут на обочине дороги, отходящей от Лондонского шоссе, — секретарь за рулем убит, а ожерелье исчезло. Дорога представляла собой кратчайший путь к «Мирфилдсу» — загородному дому Люшеса Беллингдона.

Снимки, сопровождавшие статью, изображали «Мирфилдс», самого мистера Беллингдона — джентльмена с властным лицом и волевым подбородком, его дочь, миссис Херн, и злополучного секретаря.

Как только мисс Силвер дочитала статью, зазвонил телефон. Она не удивилась, услышав голос полицейского инспектора Фрэнка Эбботта. Так как он назвал себя именно так, вместо обычного «это Фрэнк», мисс Силвер сразу поняла, что он звонит из Скотланд-Ярда.

— Мисс Силвер у телефона, — отозвалась она.

В голосе Фрэнка Эбботта звучали официальные нотки, весьма непривычные, учитывая связывающую обоих давнюю дружбу. Фрэнк питал к пожилой леди величайшее уважение, что, впрочем, не мешало ему добродушно подтрунивать над ее причудами. Он считал мисс Силвер живым реликтом минувшей эпохи — во всем, от эдвардианской[8] прически и до увлечением творениями покойного лорда Теннисона[9] и набора возвышенных сентенций, которые Фрэнк именовал «нравоучениями Моди».

— Полагаю, вы уже видели газету? — осведомился он.

По мрачному тону ее ответа Фрэнк догадался, что объяснения излишни.

— Шеф был бы рад, если бы вы смогли заглянуть в Ярд, — продолжал он. — Это касается вашей позавчерашней беседы. Он хотел бы с вами потолковать.

Примерно через три четверти часа мисс Силвер проводили в кабинет старшего инспектора. Это был отнюдь не первый их разговор в Скотланд-Ярде, но когда Лэм поднялся из-за стола, чтобы приветствовать ее, вид у него был обеспокоенный и раздосадованный. После кратких предисловий старший инспектор снова сел. Это был крупный мужчина с румяным лицом деревенского жителя и густыми темными волосами, которым мешала виться только короткая стрижка.

Стоявший у камина Фрэнк Эбботт выглядел полной противоположностью своему шефу — худощавый, стройный, элегантный, с длинным тонким носом, гладкими светлыми волосами и светло-голубыми глазами, умеющими превращаться в ледышки. Впрочем, при виде мисс Силвер они всегда теплели.

Мисс Силвер заняла предложенное ей место в торце письменного стола. На ней было черное суконное платье, верой и правдой служившее ей много лет, и — по причине холодного ветра — старомодная горжетка из пожелтевшего меха. Черная фетровая шляпка, не старше двух лет, последней переделке подверглась прошлой осенью: теперь ее украшала черная лента с букетиком фиалок, намекающим на приближение весны. Туалет дополняли черные лайковые перчатки и видавшая виды сумочка.

Лэм откинулся на спинку стула.

— Ну, мисс Силвер, — нараспев, по-деревенски заговорил он, — надо думать, вы догадываетесь, почему я захотел повидаться с вами.

Мисс Силвер кивнула.

— Я читала в газете.

Старший инспектор поднял широченную ладонь и-хлопнул себя по колену.

— И вы, ясное дело, подумали: «Я же их предупреждала, а они не обратили внимания».

— Надеюсь, — чопорно отозвалась мисс Силвер, — я еще не дошла до подобной несправедливости.

Глаза Лэма, которые Фрэнк Эбботт непочтительно сравнивал с мятными драже, на мгновение обратились куда-то в пространство поверх мисс Силвер.

— Нет, скажите пожалуйста! Ледлингтон! Подумать только! Вы мне тут толковали про ограбление, поди знай, где и кого у нас ограбят — королевство-то большое, я вроде как и сам назвал по телефону пару-тройку мест — и ни словечка про то, что именно эти голубчики собираются украсть!

А речь-то, гляди-ка, шла о Ледлингтоне и ожерелье Беллингдона! — Он мрачно усмехнулся. — Жалко, эта ваша мисс Пейн не смогла прочитать по губам что-нибудь полезное.

Мисс Силвер посмотрела на старшего инспектора так, как, по мнению Фрэнка Эбботта, птичка смотрит на червяка. В ее взгляде не было ни малейшего презрения, только живой интерес.

— Не помню, чтобы я упоминала имя мой посетительницы.

— Вы его не упоминали — наверняка намеренно, а? Но вы дали мне адрес галереи, сообщили, что портрет вашей визитерши висит там, что художник, написавший его, арендует верхний этаж ее дома и что его фамилия Морей. Не нужно быть Шерлоком Холмсом — даже Фрэнку, — чтобы узнать адрес художника и повидать его. Вы здорово удивитесь, когда услышите, что ему удалось выяснить. Ваша очередь, Фрэнк. Валяйте, рассказывайте.

Мисс Силвер переключила все внимание на инспектора Эбботта.

— Значит, так, — начал он, — в галерее сразу поняли, о какой картине идет речь, когда я сказал, что это портрет глухой женщины, принадлежащий кисти художника по фамилии Морей. Портрет, кстати, превосходный — в сто раз лучше всех других картин, которые там висят, — поэтому меня не удивила табличка «Продано». Зато меня удивило имя покупателя. Старик по фамилии Пеглер, беря с меня деньги за вход, меня совсем заболтал. Он изо всех сил пытался как-то связать эту картину и сегодняшние статьи в утренних газетах, потому что человек, купивший портрет мисс Пейн, был не кто иной, как Люшес Беллингдон! «Тот самый, у которого бриллиантовое ожерелье и у которого секретаря убили, вон в газетах написано», как изволил выразиться мистер Пеглер.

— Господи! — промолвила мисс Силвер.

— Пеглер еще долго распространялся насчет мисс Пейн, рассказал, как она пришла посмотреть свой портрет, как здорово читает по губам и как дала ему совет насчет его внучки, которая глохнет. Потом он рассказал о джентльмене, который был в галерее одновременно с мисс Пейн, и как тот не мог поверить, что она может увидеть на расстоянии, что говорят другие люди. «Я сказал ему, что очень даже может, потому что слышал об этом от самого мистера Морея. Тогда джентльмен ушел, причем не слишком довольный». Я спросил Пеглера, узнал бы он этого мужчину. Он ответил, что узнал бы, но когда дело дошло до описания, не сумел сообщить ничего, за что можно было бы ухватиться. Пеглер не знает, высокий был этот джентльмен или низкорослый, смуглый он или светлокожий — помнит только, что на нем были черная шляпа и поношенный плащ-дождевик. — Инспектор Эбботт повернулся к шефу. — Вряд ли мы располагаем данными о том, сколько мужчин в Большом Лондоне носило в тот день черные шляпы и поношенные дождевики…

— Вы не отвлекайтесь, — одернул его Лэм.

Фрэнк повиновался.

— Я раздобыл адрес Морея — Порлок-сквер, тринадцать — и отправился туда. Женщина, которая открыла дверь, сказала, что она снимает цокольный этаж, а когда я спросил мисс Пейн, она приложила платок к глазам и ответила, что мисс Пейн, возвращаясь домой позавчера вечером, попала под автобус, ее отвезли в больницу, но она умерла, не приходя в сознание.

Глава 8

Эта новость явилась для мисс Силвер настоящим шоком. Она сразу вспомнила тот момент, когда Полина Пейн резко свернула разговор и ушла — навстречу собственной гибели. Может быть, следовало еще раз попытаться убедить ее обратиться в полицию? Хотя вряд ли это что-нибудь бы изменило. Или нужно было настоять на том, чтобы вызвать по телефону такси? Но кто знает, принесло бы это пользу? Если сведения, которыми располагала мисс Пейн, настолько опасны, что из-за них ее убили, то это с равным успехом могло произойти в другое время и в другом месте.

— Мне было не по себе, — заговорила наконец мисс Силвер. — Я чувствовала, что не должна ее отпускать.

— Простите, но это форменная чепуха, — отозвался Лэм. — Вы никак не могли ожидать, что эту женщину убьют — если только ее действительно убили, что, по-моему, невозможно доказать.

— Мисс Пейн казалось, что за ней следили по дороге ко мне. Выйдя из дому, она увидела стоящее такси, в котором сидел мужчина, вернулась и попросила одну из своих квартиранток вызвать ей такси по телефону. По ее словам, та машина поехала следом за ее такси, но вроде бы затерялась среди транспорта. Вероятно, она ошиблась. Когда мисс Пейн уходила от меня, я предложила вызвать для нее такси, но она отказалась, заявив, что сделала из мухи слона, потому что у нее просто разыгрались нервы. Мне было не по себе, но я позволила ей уйти.