Дарья Калинина - Тренинг для любовницы Страница 8

— Но почему водка? — удивилась Маруся.

— Помянуть Алену, — сурово сообщила ей Кира. — Не ликером же нам ее поминать?

— Собственно, почему бы и нет. Ей уже все равно, а нам приятнее.

Но первую рюмку водки все же было решено выпить, как и полагается по традиции.

— Подождите! — спохватилась Маруся. — У меня где-то были наши с Аленкой фотографии.

И вскочив с места, она подбежала к письменному столу. Из верхнего ящика она извлекла пакет.

— Не люблю хранить фотки на диске, — пояснила она. — Может быть, это и глупость, но мне важно ощущать под руками бумагу. В компьютерных фотографиях есть что-то нереальное.

Говоря это, она перебирала снимки.

— Вот и мы с Аленой. Сейчас я себя отрежу только. Погодите еще чуть-чуть.

И с этими словами она маникюрными ножничками аккуратно разрезала фотографию пополам. Поставила ее на стол, а к ней придвинула рюмку водки и, сбегав на кухню, принесла кусочек ржаного хлеба и несколько бутербродов с колбасой и паштетом.

— Бутерброды для нас с вами, а хлеб положу сюда.

— Язычество, — неодобрительно пробормотала Леся.

— Мне так спокойней.

И Маруся пристроила хлеб на рюмку с уже налитой в нее водкой. И все это придвинула к фотографии своей подруги.

— Хотя, конечно, странно так делать. Ведь Алена приняла ислам, — задумчиво произнесла она при этом. — А ислам запрещает своим последователям употреблять спиртные напитки. Но, думаю, теперь это уже все равно. Так что я налью ей, как полагается по нашему русскому обычаю.

— Алена была мусульманкой? — удивилась Кира. — Не похожа.

— Она приняла эту веру по настоянию мужа. Его семья, и в частности родители, иначе отказывала ему в благословении.

— А так они Алену все же приняли в семью?

— Условно приняли, — вздохнула Маруся. — Алена должна была родить ребенка, чтобы окончательно стать своей. Но внука или внучку она им подарить не сумела, вот родители и выгнали ее на улицу.

Перебирая фотографии, которые достала Маруся, Кира невольно обратила внимание, что там рядом с ней и с Аленой много девушек в низко повязанных платках, длинных юбках или темных брюках и кофтах с закрытым глухим воротом.

— А кто эти девушки? Тоже твои подруги?

— Это наша группа. Мы изучали историю Ближнего Востока.

— И ты?

— И я тоже.

— А зачем?

— Просто потому что интересно, — пожала плечами Маруся. — Я люблю учиться.

— И где ты училась?

— Это были двухмесячные курсы. Мне туда посоветовал записаться Рустам. И за совет я ему очень благодарна. Там я и познакомилась с Аленой.

Маруся снова погрустнела. И, кинув взгляд на фотографию подруги, напомнила:

— Давайте помянем ее, бедняжку.

Печальная церемония, однако, не сбила подруг с мысли. Тот факт, что Рустам отправил свою жену на те же курсы, где уже училась Алена, показался им немаловажным.

— А твой муж и прежде, выходит, знал Алену?

— Нет, — удивилась Маруся. — Откуда?

И не успели подруги расстроиться, ведь получалось, что чутье их подвело, как Маруся добавила:

— Он знал только ее мужа.

Опа!

— Ну да, они были как-то связаны в бизнесе, — продолжала рассказывать Маруся. — Деталей я не знаю, Рустам всегда очень четко разделял мужские и женские обязанности в семье. И никогда не посвящал меня в свои дела. Такие у них порядки.

— У кого?

— У мусульман. Муж не суется в домашние дела жены, а жена не лезет в его бизнес.

— Но твой-то Рустам как раз вмешивался.

— Когда?

— А помнишь, ты рассказывала, когда он из-за котлет тебе выволочку устроил?

— Ну да. Было дело.

— Так это же он тебя учил их жарить, так надо понимать?

Маруся грустно улыбнулась.

— Люди есть люди. Будь они хоть какой веры. Но если тебе в мужья достался подонок, то никакие предписываемые верой каноны поведения тебя не спасут ни от рукоприкладства, ни от лжи, ни от черствости. Ужасно жить, когда рядом с тобой постоянно дышит чужой человек.

— Зачем же ты за него замуж вышла?

— Зачем? Ну… отчасти из-за денег. У Рустама их полно. А потому мне казалось, что я смогу его со временем полюбить.

— Не вышло?

— А то сами не видели.

Оставив эту тему, Кира снова вернулась к убийству Алены.

— Но ты ведь могла спросить у Рустама, что его связывает с мужем Алены.

— Спросить могла, а вот ответ получить — вряд ли. Разве что в виде оплеухи, чтобы не лезла в дела мужчин.

— Но хоть что-то ты про Алениного мужа знаешь? Хотя бы его имя?

— Имя, конечно, знаю, — кивнула Маруся. — И где живут, вернее, где жили они с Аленой, тоже знаю. Бывала у них в гостях. И даже помню, где находится один из его магазинов. Мы с Аленой как-то раз туда заходили за продуктами. Там еще есть такой маленький цех, где они готовят разные полуфабрикаты.

— Полуфабрикаты?

— Ну не только. Еще и национальные кушанья. Манты там всякие замороженые, строго с бараниной, говядиной или другим мясом, исключая свинину. Долма там в виноградных листьях была, я помню. И уже готовый плов, дома его женщине только разогреть к приходу мужа оставалось. И, конечно, самые разные закуски. Баклажаны с орехами и гранатовыми зернами. Сладости восточные. Ну сами понимаете.

— Понимаем. И Алена брала там продукты.

— Вот именно, брала. Магазин принадлежал семье ее мужа. Она заходила, и там для нее было уже все приготовлено, как любил ее Саидик.

— Мужа Алены звали Саид?

— Да.

Подруги отметили про себя, что нужно выяснить: какие отношения связывали Рустама и Саида? Интересно, мужчины дружили так же, как и их жены?

— Я бы не сказала, — ответила Маруся, когда подруги задали ей этот вопрос. — Конечно, они были знакомы. Но дружба… Нет, дружбы между ними не было. Саид был очень добрый. И не одобрял отношения Рустама ко мне.

— Значит, Аленин муж ее не обижал?

— Что вы! — возмутилась Маруся. — Никогда! Он был такой славный! Очень ее любил, очень! Даже грубого слова или окрика от него не услышишь. Он был мягкий человек. А с Аленой вообще был мягче подтаявшего масла.

И немного подумав, Маруся продолжила, но уже без прежнего умиления в голосе:

— Пожалуй, даже слишком мягкий. И не только с Аленой, но и с другими членами своей семьи. Думаю, что отчасти он виноват в проблемах Алены со свекром. Хотя и не могу утверждать точно, но мне кажется, что Саид не пользовался в своей семье авторитетом.

И, покачав головой, Маруся внезапно воскликнула:

— Господи, о чем мы с вами только разговариваем!

— А что? — посмотрела на нее Леся. — Сидим и разговариваем.

Марусины глаза налились слезами.

— Мне только что в голову пришла мысль: а кто же будет хоронить Алену?

— А в чем проблема?

— Кто же из родственников пойдет за гробом? Саид погиб. Его родители от Алены отвернулись. А про ее собственных родителей я не знаю ровным счетом ничего! Понимаете? Ничего. Ноль! Пустота! Кто будет ее хоронить, а?

Это в самом деле была проблема, но вовсе не в том смысле, который вкладывала в свои слова Маруся. Отсутствие сведений о родителях Алены — это был большой пробел в начавшемся расследовании. И подруги отчетливо понимали, что пробел этот следует заполнить как можно скорее. Но кто это сделает?

О прежней жизни Алены могли знать родители ее мужа. Возможно, в этом и крылась их неприязнь к навязанной им сыном невестке? Надо обязательно поговорить с этими людьми. Как бы ни относились они к Алене, но, когда речь идет об убийстве, они должны помочь.

Маруся решение подруг поговорить с родителями Саида полностью одобрила. Но, зло сверкнув глазами, добавила:

— Сама-то я с ними говорить не могу, боюсь, не справлюсь с эмоциями, наговорю им грубостей и только испорчу все дело.

— Почему?

— Ведь это из-за их жестокости Алена, можно сказать, и погибла. Ведь если бы они ее не выгнали, она бы не поселилась у меня и ничего бы, возможно, не случилось.

— Этого мы знать не можем. Алена ведь не жертва маньяка. Ее не изнасиловали, не ограбили. Значит, ее убили просто потому, что она кому-то очень мешала.

— И что?

— А в таком случае, где бы ни жила Алена, убийца рано или поздно все равно добрался бы до нее. Пусть даже и в квартире ее мужа или у его родителей.

— Все равно, лучше поговорите с родителями Саида сами, без меня.

Подруги и не возражали. Им тоже казалось, что они провернут этот разговор более удачно.

— Не могу смириться с мыслью, что этот подонок, убивший Алену, действовал так нагло. Ведь мало того что он ее убил. Так еще и подбросил тело практически к дому, — негодовала Кира.

— И ведь знал, что рискует, — подхватила Леся. — Его могли увидеть. И вообще, раскатывать по дорогам с трупом в машине — верх цинизма.

Кира задумалась.

— Дело могло обстоять так. Если Алена доверяла своему убийце, он мог предложить подвезти ее до дома. Она села в его машину. Он почти довез ее до нашего дома. Но не доезжая нескольких сотен метров, задушил ее. Выкинул из машины, а сам уехал.