Павел Генералов - Охота на олигархов Страница 8

— Гошка, зачем ты запустил в СМИ реальные цифры по нефти?

— А это разве я запустил? — Гоша сделал брови «домиком» и посмотрел на Катю ясными карими глазами.

— Не строй из себя девственницу, Сидоров. Лёвка без твоей отмашки и не рыпнулся бы, — Катя вовсе не собиралась шутки шутить.

— Лёвка дал только ма–алюсенькую информашку мелким кеглем в комментариях к материалам съезда промышленников…

— И из этой ма–алюсенькой, как ты выразился информашки, журналисты раздули ба–альшой костёр, — Катя скопировала умильные Гошины интонации и добавила серьёзно. — Ты даже не представляешь, Гоша, насколько большой…

— Кать, не гони волну… Спасибо, — Гоша лучезарно улыбнулся официанту, принесшему закуски и бокалы со странными напитками кислотных оттенков. — Ну что, потушим костёр, Кэт, подсобными средствами?

Гоша взял ядовито лимонный напиток и чокнулся с Катиным бокалом, где плескалось что–то синее, похожее на разбавленные чернила.

— У меня нечто ментоловое, — Катя осторожно отглотнула коктейль. — Зубной пасты добавили, что ли? Так вот, Гоша, ты как декабристы, разбудил тех, кого не следовало бы будить. Всё правительство и наша горячо любимая Госдума теперь на ушах стоят по поводу ма–аленьких цифирек.

— А что правительство так разволновалось? — удивился Гоша. — Можно подумать, их колышет, что казна недополучила налогов.

— Дело не в налогах, — поморщилась Катя. — Просто узнав реальные доходы, они поняли, насколько их, лично их надувают с откатом.

— Н-да, это уже серьёзнее…

— Ну! Наконец–то дошло! — Катя махом допила своё синее зелье. — Они начали с Герцензона, который откатывал на пару порядков меньше, чем положено, а закончат тобой, хотя ты и платишь по–честному! Во вкус они войдут, Гошенька. Аппетит–то приходит во время еды. Позавтракают любезным Герцензоном, на обед отведают Бондаренко или Магомаева, а вот на десерт попросят тебя, мой дорогой!

— Если следовать твоей логике, то ма–а–аленькая информашка может спровоцировать четвёртую нефтяную войну… — Гоша задумчиво рассматривал остатки своего коктейля. На его вкус в этом подозрительном пойле было слишком много лимона.

— Боюсь, что уже спровоцировала, — вздохнула Катя.

— Ты не бойся Катерина, я с тобой! — незаметно подошедший Лёвка обнял Катю за плечи и дружески поцеловал в висок. — Чего ты боишься–то? Его, что ли? — Лёвка звонко хлопнул рукой по подставленной ладони Гоши.

— Его инициатив, — подчёркнуто строго сказала Катя и рассмеялась. — Как же я рада вас видеть, ребята!

— Надо чаще встречаться! — заявил Лёвка и попросил подскочившего официанта. — Нам синий, зелёный и красный. Каждого — по три, — уточнил он.

— Синего — два, — попросила Катя. — Я не люблю зубную пасту.

— Ты просто не умеешь её готовить! — радостно заржал Лёвка. — Слушайте, есть идея нового проекта! — он победным взором обвёл лица друзей. — Вы чего такие серьёзные? Мало, наверное, выпили?

— Что за проект? — Гоша отогнал дурные мысли. Война так война — пожалуйста, он готов. Бронепоезд завсегда на запасном пути.

— У меня на НРТ, уже решено, делаем новое политическое ток–шоу. «Вспышка» называется. Катя — ты наш почётный гость. Прикиньте, ребята. Прямой эфир, скандальные политики, коммунисты рубятся с демократами, а потом, объединившись, грызутся с партией власти. А? Каково?

— Никаково, — отрезала Катя. — Без меня, пли–из.

— А мне кажется — интересно, — не согласился с Катей Гоша.

И тут Катя взвилась:

— Вы что, совсем обалдели? Мальчики, проснитесь! Ау–у–у! — она раскинула руки и пощёлкала пальцами перед носами друзей. — Вы в какой стране живёте, а?

— Ну, типа в банановой республике… — начал было Лёвка, но Катя его оборвала:

— Не паясничай, Лев! Сейчас не время играть в демократию. Всё, приехали. Теперь надо играть по правилам.

— Катя, мы не играем, мы — живём, — миролюбиво возразил Гоша.

— Моё дело — предупредить, — Катя обиженно замолкла и взяла принесённый бокал. На этот раз — красный.

— Ладно, проехали, — Лёвка расставил перед собой на столике цветные коктейли. — Я вам лучше про другой проект расскажу. Расслабься, Кать, и получи удовольствие. Мы будем снимать мелодраму. Двенадцать серий, любовь–морковь, все дела. Сценария пока, правда, нет. Но на главную роль уже есть актриса…

Лёвка с таинственным видом достал из портфеля фотографию и положил на стол.

— Красивая, — одобрила Катя.

— Это же… — брови Гоши удивлённо поползли вверх.

— Точно, — подтвердил Лёвка. — Ляля Гагарина. Жена Герцензона, — объяснил он Кате. — Кстати, а где же обещанные лилипуты?

Словно услышав его вопрос, на сцену высыпали маленькие артисты в средневековых костюмах. Они картинно вздымали руки, приветствуя седовласого человечка в белом одеянии, сверкающем фальшивыми бриллиантами, и в «золотой» королевской короне. Король лилипутов выехал на сцену на аккуратном задумчивом пони.

Марбелья

Пока всё складывалось как по нотам.

Мастер из фирмы «Condiciones idealis», что в буквальном переводе означало «Идеальные условия», мог прибыть только завтра. И то не раньше десяти утра. Не помог даже взрывной испанский темперамент Хуана — Карлоса, оравшего по телефону так, что его, похоже, можно было слышать по всему побережью чуть не до самой Барселоны.

Об этом приятном для себя факте Инесса успела узнать, уже покидая виллу Герцензона. Так что сегодняшнее дежурство Качалова на повороте к вилле Герцензона можно было спокойно отменить. И потратить время на что–нибудь более приятное. Что Инесса с Качаловым и сделали, отправившись в один из многочисленных ресторанчиков возле Пуэрто Банус.

Ресторанчик выбрали совсем маленький, но уютный, стилизованный под рыбацкую хижину. Простые, без скатертей, столы, массивные деревянные стулья, рыбацкие сети, развешенные по выбеленным стенам, — всё было сделано со своеобразным вкусом, рассчитанным не столько на местных жителей, сколько на туристов.

Поглощая устриц и запивая их белым вином, Инесса время от времени поднимала глаза на Качалова. И ей казалось, что теперь уж она точно влюблена в него по–настоящему. Ведь это и есть настоящая человеческая любовь: устрицы, белое вино, заходящее солнце и глаза шефа, довольного выполненной работой.

— Слава! А куда мы поедем… Ну, если всё выгорит? — допытывалась она.

— Сплюнь через левое плечо! — шутливо погрозил пальцем Качалов. — Посмотрим…

— Ну всё–таки… — хитрая устрица хотела улизнуть от Инессы, но она поймала её на лету, над самой поверхностью выскобленного деревянного стола.

— Куда хочешь, — предоставил ей свободу выбора Качалов, специальной двузубой вилочкой выковыривая печёные улитки из раковины.

— Я хочу… — Инесса бросила взгляд на лес мачт за окном. — Для яхты пока не время… Я хочу… — повторила она. — Сначала, пожалуй, в Париж, а потом в Марокко, в Маракеш…

— В Маракеш? — поднял брови Качалов. — А что ты забыла в Маракеше?

— Там… Там происходит действие моего любимого романа. «Под покровом небес». Ну, и в самом Маракеше, и в пустыне…

— Будет тебе, Инна, пустыня. И поля Елисейские… Налить ещё вина?

Инесса кивнула. Качалов разлил по высоким бокалам остатки белого вина и, подняв свой, посмотрел на Инессу через тонкое стекло:

— А пока давай ещё раз повторим все детали…

Операция была назначена на завтрашнее утро.

Глава четвёртая. Как волк овечке помог

2 февраля 2003 года

Марбелья

На охоту вышли с девяти утра. На всякий случай. Испанская пунктуальность не внушала им ни малейшего доверия.

Место для засады выбрали самое удобное. Именно здесь, в сторону от основной магистрали, соединявшей Малагу с Альмерией, шла дорога, завершавшаяся тремя тупиками. Точнее, тремя солидными автоматическими воротами, преграждавшими вход и въезд на территорию трёх солидных вилл, одной из которых, собственно, и была «Сибирь» господина Герцензона. Справа и слева от дороги рос довольно густой кустарник, а несколько дальше за ним, в глубине, начинались ограды частных владений.

Инесса остановила свой «опель» так, что с основной магистрали его заметить было невозможно. Зато, двигаясь по дороге к виллам, миновать Инессину машину было сложно — «опель» с открытым капотом перегораживал ровно половину проезжей части.

В мире и природе было прохладно, тихо и умиротворённо. Лишь какие–то птички покрикивали в кронах деревьев.

Наконец, послышалось шуршание шин. «Фордовский» фургончик с хорошо читающейся поперёк «лба» надписью «Condiciones idealis» свернул с магистрали и… тут же вынужден был притормозить возле Инессионого «опеля». Да и как ему было не остановиться, если ему семафорила такая классная дама — в белом коротком плаще, с тончайшей талией и роскошными ногами. Грех не помочь таким ножкам!