Анна Данилова - Ангел в яблоневом саду Страница 8

– Вот дура-то! – прошептала, как крикнула, Любка, оглядываясь.

– В смысле? – собралась уже было обидеться я. – Почему я дура-то?

– Да не вы! Это я про Надьку! Она ведь все яблоки по ящикам разложила… Видите, вон, в темном углу в штабеля уложены!

Я обернулась и увидела деревянные ящики с соломой. Подошла поближе, приподняла один, второй…

– А там, внизу, – ящики с яблоками, – сказала я, удивляясь не меньше Любки.

Знаете, когда сталкиваешься с чем-то странным, противоестественным, вот тогда и начинается самое интересное. Действительно, зачем было Наде вываливать уже уложенные яблоки из ящиков и рассыпать их повсюду? Какой в этом смысл?

– И зачем же?

– Говорю же – дура, – покрутила Любка пальцем у своего виска. – Понятия не имею.

И только она это проговорила, как мы услышали мужской голос, зовущий Любку по фамилии.

– Ну вот, и по мою душу пришли, слышите? Думаю, вам лучше оставаться пока здесь, а я потихоньку, знаю место, пролезу обратно в свой сад, а там – домой, встречу гостей. Сейчас вопросы будут разные задавать. Но если хотите, я вам потом все расскажу.

– Хорошо, Люба, идите, – растерялась я. Перспектива провести несколько часов, пока будут осматривать дом Надежды, здесь, в этой яблочной времянке, меня как-то не прельщала. Разве что яблок наемся.

Она исчезла, и я с тоской посмотрела ей вслед. Подумала, чем бы я могла ей помочь. Может, определить ее в специальную клинику, чтобы ее вылечили от алкоголизма? Потом врачи занялись бы ее здоровьем, вдохнули в ее тщедушное тело жизнь. Такое возможно? Вот только согласится ли она на это? Ведь, чтобы покончить со своей теперешней жизнью, необходимо в первую очередь ее желание.

Я уселась на старый венский стул, осмотрелась. Газовая плита прикрыта газетой, и на ней – большущая корзина с яблоками. Следовательно, времянка вряд ли использовалась как кухня. Да и кастрюли, стоящие на полках, мало походят на те, которыми часто пользуются. Огромные, скорее всего, хозяйка вспоминала про них, когда варила рассол для огурцов и помидоров или сироп для компотов. Да и сковородок не видно. Зато на маленьком столике почти новая микроволновка. Подошла, открыла ее и очень удивилась, когда увидела в ней тарелку с жареной куриной ножкой. Понюхала. Не испорченная. Очень даже аппетитно пахнет.

Я начала внимательнейшим образом осматривать времянку. Прямоугольное помещение, довольно узкое, но длинное. Вдоль стены, выкрашенной в белый цвет, стоит двуспальная деревянная кровать, прикрытая клетчатым шерстяным одеялом, тоже засыпанная яблоками. Я не поленилась, отодвинула яблоки, отогнула край одеяла и снова удивилась, когда увидела под ним чистейшую белую постель. Наволочка была украшена вышивкой и кружевами! Заглянула под кровать и обнаружила там картонный ящик, набитый кусками хорошего мыла, шампунями, кремами для бритья, лосьонами. Мужчина. Здесь ночевал мужчина. Еще глубже под кроватью, почти у самой стены, я нашла использованный презерватив. Что все это могло означать? Что Надя принимала у себя мужчину, что же еще? Жаль, что Люба ушла, может, рассказала бы и о мужчине. Хотя, с другой стороны, если бы она видела мужчину, то непременно бы рассказала. Вот точно рассказала бы!

Еще одна находка: картонный ящик с яблоками. Яблок немного, и на дне можно разглядеть какую-то бумагу, похожую на квитанцию. Я достала, изучила ее. Так и есть: квитанция, чек из интернет-магазина «Маркет-Z», список продуктов внушительный. Семь килограммов куриного мяса, красная икра, соленая семга, пиво, шоколадные конфеты, чай, кофе, крупы, оливковое масло, упаковка дорогого мыла, крем для ног с запахом пиона, мужской одеколон! Заказ стоимостью почти в тридцать тысяч рублей!

По всей времянке рассыпаны улики, признаки проживания здесь мужчины. Именно проживания. Он не наведывался сюда время от времени, он жил! И никто, во всяком случае до сих пор, ни словом об этом не обмолвился. Значит ли это, что Надежда тщательно скрывала своего любовника? Причем так тщательно, что о его существовании не знала даже Любка! А у той времени – вагон, она постоянно сидит в своей кухне, пьет горькую и смотрит в окно.

Я решила позвонить Кузнецову.

– Пожалуйста, выясните все движения средств Карасевой в банке: поступления, расходы и даты. Причем сделать это надо по-тихому. Вы же понимаете, что я веду альтернативное расследование. Само собой, что я привлеку к своей работе собственных экспертов и помощников, но пока что меня интересуют деньги Карасевой. И еще. Поговорите со своей женой, спросите, пользуются ли жители Идолги интернет-магазинами, попросите ваших людей выяснить, какая транспортная фирма обслуживает интернет-магазин «Маркет-Z», это очень важно. Подключите к работе Варфоломеева, думаю, у него тоже найдутся надежные люди, которые смогут оказать мне информативную помощь. Не откажусь также от помощи местной полиции, но таким образом, чтобы о моих планах никто, кроме задействованных в следствии лиц, ничего не знал.

Я рассказала Кузнецову, где нахожусь в данное время.

– Судя по всему, у Карасевой был любовник, причем тайный. Поговорите с женой, но только аккуратно, может, она что расскажет.

Кузнецов обещал содействие и уверил, что сделает все как надо.

– Елизавета Сергеевна, у нас на ужин сегодня пельмени. Комнаты мы вам уже приготовили. Вечером будет и банька. Соленая и копченая рыбка, пиво, вы не возражаете?

– Нет, не возражаю. Спасибо, Владимир Александрович.

Я ссыпала яблоки с кровати в ящик, устроилась на мягких подушках и закрыла глаза. Хорошо бы, подумалось мне тогда, чтобы никто не заинтересовался этой времянкой. И яблоками.

7. Сергей Гаранин

Не думаю, чтобы она была проститутка. Так, обыкновенная женщина. Одинокая, скучающая. Живет либо с мамой-пенсионеркой, либо сама мать-одиночка, одежду покупает себе в Крытом рынке, в рядах, духи и косметику – на первом этаже универмага, где торгуют фальшивкой. Волосы на ногах бреет нерегулярно, маникюр делает себе сама дешевыми кусачками, о существовании апельсиновых палочек для маникюра понятия не имеет. На завтрак ест докторскую колбасу или вареное яйцо, обедает на работе в перерыве бананом или яблоком, а ужинает тушеной капустой с сосисками. Волосы красит «Лондаколором» в пепельный цвет, считая это высшим шиком. Встречу с мужчиной и последующие с ним сексуальные действия воспринимает как очередную попытку устроить свою жизнь, найти себе мужа, а на самом деле ведет себя как последняя шлюха. На свидании не курит, пьет вино маленькими глотками, а когда возвращается домой под утро, то, сбросив с себя одежду и белье, пропахшее мужчиной, курит, запивая сигарету кофе, барабанит ногтем по столу, смотрит в окно и проклинает свою неудавшуюся жизнь и, конечно, нас, мужиков.

Эту звали Эля. Полноватая, с большой грудью. Зато добрая, уступчивая, услужливая, с ней было легко и приятно.

Она не знала, что я эту квартиру снял за несколько часов до того, как привести ее туда. Крутилась на кухне, все спрашивала, где нож, где сковородка, пока я не объяснил ей, что пищу готовлю себе всегда сам. Конечно, это не так, и постоянные мои, проверенные женщины имели доступ к моей кухне, но только не Эля. Я посадил ее на диван, дал ей в руки потрепанный хозяйский журнал «Лиза», а сам отправился на кухню жарить себе курицу. Я жарю курицу всегда только на сливочном масле. У меня свой рецепт, он прост, как и все гениальное. Надо подождать, чтобы куриные куски хорошо прожарились, и тогда уже переворачивать, чтобы получилась красноватая карамельная корочка. Свежий хлеб, вишневый сок – вот и весь ужин.

Я угостил Элю пивом, рассказал душещипательную историю о сбежавшей жене, о своем одиночестве, после чего позволил ей любить себя.

Утром, после пробуждения, у меня было единственное желание как можно скорее спровадить ее домой. Я почти выпихнул ее из кровати, сказал, что ко мне должна приехать мама, что она почти каждое утро приезжает ко мне, чтобы сварить овсяную кашу и какао, и Эля, дурочка, повелась, быстро оделась и, даже не смыв со своего помятого, в пятнах размазанной косметики лица следы ночных забав, покинула наконец меня. Я пообещал ей позвонить, но, как только за ней захлопнулась дверь, тотчас выбросил клочок с записанным на нем номером ее телефона в мусорное ведро.

Все, вот и еще одна ночь прошла. Эля и понятия не имела, что я пригласил ее исключительно для того, чтобы не оставаться одному. Страхи преследовали меня, и мне был нужен кто-то, кто заполнил бы собой все пространство вокруг меня, чтобы вытеснил из моей памяти эти кошмарные воспоминания, этих двух женщин, которых я оставил остывать на холодной траве под Идолгой.

Моя жизнь мне самому напоминает толстую книгу с цветными иллюстрациями. Когда я начинаю вспоминать, страницы книги тихо шелестят, заставляя оживать картины моего прошлого. Конечно, в первую очередь вспоминаются женщины. Я люблю женщин. И пусть после некоторых остается дурное послевкусие, все равно, женщины – довольно милые существа, которые украшают нашу мужскую жизнь. Женщины, как конфеты, бывают сладкими дешевыми карамельками или дорогими трюфелями, ароматными, как фруктовое желе, или горькими, как настоящий темный шоколад. А еще бывают воздушными, розовыми, как зефир или твердыми и скучными, как ириски. Но все равно, женщины – это сладость моей жизни.