Марина Серова - Ее настоящее имя Страница 8

– Нет, она просто пролистала паспорт, и все. Зачем записывать, если та всего на три дня остановилась? А насчет разговора с гостьей, то Тоня слышала только то, что какая-то Аленка собирается выходить замуж и наверняка возьмет фамилию мужа.

– Да, негусто. Это точно все? Может, еще что-то вспомните или мне самой с вашей Антониной поговорить?

– Ее сейчас нет дома, она в кукольном театре гардеробщицей работает. Да и вряд ли Тоня вам больше скажет, чем мне.

– Ладно, тогда будем считать, что этот вопрос исчерпан.

– Когда я могу подойти к вам в прокуратуру за вознаграждением?

– Никуда идти не надо. Я сейчас вам выдам двести рублей.

– А как же насчет подписи и все такое?

– Не волнуйтесь, у меня все с собой. – Я достала из сумки расходный ордер и подсунула его Елизавете Артуровне: – Вот здесь напишите сумму прописью и распишитесь.

Певица-пенсионерка была безумно рада даже таким небольшим деньгам, внезапно свалившимся на нее. Естественно, на бледную печать у обреза бланка она не посмотрела с пристрастием, сразу же заполнила ордер, а потом сказала:

– Знаете, у меня много свободного времени, и если у вас будет новое задание, то я всегда готова его выполнить. Обращайтесь в любое время. У меня огромный творческий потенциал...

– Хорошо, Елизавета Артуровна, мы это учтем. До свидания. – Я поспешила сразу же уйти от своей агентессы, дабы не слушать, как театрально она себя пиарит.

Откровенно говоря, информация, которую я получила от певицы, не пролила свет на обстоятельства дела. Ясно было только то, что у Ольги имелась какая-то тайна, которую она скрывала от Писаренко. Верещагина врала своему любовнику, но почему? Она же могла сказать Александру, что встречается с родственницей, но Олечка предпочла завуалировать свои походы на чужую квартиру во внерабочее время, сославшись на дополнительный заработок на дому у клиентки. Кроме того, Верещагина говорила, что ни одна живая душа не знает, где она обосновалась, но оказалось, что Нине Степановне Кривцовой известно ее новое место жительства. Значит, эти женщины как-то поддерживали связь. Скорее всего, писали друг другу письма до востребования. Что же подвигло их встретиться? Свадьба некой Аленки? Не факт. А что тогда? Жаль, что интеллигентная Антонина не стала подслушивать их разговоры. Честное слово, я больше люблю неинтеллигентных бабушек, таких, у которых ушки на макушке и которые везде суют свои длинные носы!

Я уже хотела поехать в поселок Светличный, который находится недалеко от Тарасова, чтобы выяснить, не проживает ли там гражданка Кривцова, но мне позвонил Кирьянов.

– Здравствуй, Танюша, – сказал он, и по одному только этому приветствию я поняла, что у него есть для меня какая-то информация.

– Привет! Что интересного скажешь?

– А вот и скажу! Адресок Верещагиной Ольги Петровны. Одна гражданочка с таким именем и днем рождения действительно зарегистрирована в Оренбургской области. Записывай – поселок Светличный, улица Коммунаров, дом сорок девять. Кстати, она восемьдесят второго года рождения.

– То есть ей около двадцати пяти, а мне сказали, что выглядит она на тридцать.

– Ну знаешь, на пять лет легко можно ошибиться...

– Да, конечно.

– Во всяком случае, другой Верещагиной с таким именем и отчеством, родившейся двадцать восьмого марта, да еще зарегистрированной в Уральском регионе, у меня нет. Что-то не так?

– Нет, Володенька, не переживай, все так, тем более что поселок Светличный у меня уже засветился. Светличный засветился, – повторила я. – Надо же, какой каламбурчик получился! Только боюсь я, что мне придется в эту глухомань ехать. А это меня совершенно не воодушевляет.

– Да, сочувствую тебе. Я тут по карте посмотрел – Светличный недалеко от границы с Казахстаном. Предполагаю: дыра дырой.

– А ты еще спрашиваешь, что не так! Все не так, все! Если б ты знал, как я туда не хочу ехать! Да и дело так себе, ничего интересного. Думаю, просто Олечка сбежала в Тарасов от каких-нибудь семейных проблем, теперь все наладилось, вот она обратно и махнула.

– Вот и расскажи об этом клиенту, тем более что ничего криминального за ней не числится. Если он так хочет, пускай сам едет в Светличный и забирает свою подружку обратно.

– А это мысль! – обрадовалась я. – Хотя мой клиент – человек занятой, хирург... Он уж и так все операции на этой неделе отменил из-за личных переживаний. Он страдает, а жизнь пациентов висит на волоске... Придется самой паковать чемоданы и трогать в путь. Кстати, ты не знаешь, поезда туда ходят?

– До Оренбурга, конечно, ходят, а вот как дальше – не знаю.

– Ладно, Володя, не буду загружать тебя своими проблемами. Спасибо за информацию. Премию твоему Синичкину я выпишу...

– Не переживай, он подождет, тем более что у нас зарплата вчера была. Ты, Таня, если поедешь в этот Светличный, ни во что там не ввязывайся, – по-отечески позаботился обо мне Киря. – Я ведь здесь останусь, поэтому ничем помочь тебе не смогу.

– Жаль, а то, может, возьмешь отгул и со мной махнешь? – сострила я. – Вместе веселее будет.

– Я бы с удовольствием, но начальство не отпустит. Береги себя. Целую. Удачи!

Нельзя сказать, что это дружеское напутствие вдохновило меня, но я понимала, что от поездки к черту на кулички не отвертеться. Тем более и гадальные двенадцатигранники вчера предвещали мне путешествие. Что они там конкретно говорили? Я напрягла свои мозговые извилины и вспомнила точную трактовку числовой комбинации: «Начнутся хлопоты, связанные с приготовлением к путешествию. Пусть ваши планы соответствуют вашим возможностям. Только смотрите в оба, чтобы пришедшая радость не сменилась огорчением».

Хлопоты! Какие тут могут быть хлопоты? Все-таки не на средиземноморский курорт собираюсь! О гардеробе можно особо не беспокоиться. Да и вообще, не поехать ли мне туда на своей машине? Нет, это не вариант – по весенней распутице на моей «девятке» далеко не уедешь. Лучше уж поездом, а потом автобусом. Да, покупка билета – это, конечно, хлопотное занятие. Но вот как насчет того, чтобы планы соответствовали возможностям? Всегда они соответствуют. Достаточно оглянуться на мои предыдущие расследования – ни одно не провалила, ни одно! Теперь про эмоции. Радость двенадцатигранники мне однозначно предвещают, а вот огорчение – под вопросом. Только от меня самой будет зависеть, появится ли повод для того, чтобы огорчаться.

Разобрав гадание буквально по «косточкам», я поняла, что поездка на Нижний Урал мне предначертана судьбой, поэтому от нее не отвертеться, как бы мне ни хотелось ее избежать. Вернувшись домой, я сварила кофе, еще раз взвесила всю полученную информацию, а уже потом позвонила Писаренко. Мы договорились с ним о встрече.

Примерно через час я уже сидела дома у моего клиента и бесстрастным голосом выкладывала факты:

– Так вот, эта Нина Степановна приехала из Светличного, нет, не из того, что неподалеку от Тарасова, а из Оренбургской области. И место Олиной регистрации – там же. Так что все ниточки ведут в отдаленный район Оренбургской области.

– Вам надо туда поехать, – сразу сказал хирург, который по-прежнему не желал мучиться неопределенностью. – Я бы и сам съездил, познакомился с ее родными, если таковые есть, но у меня работа.

– Александр Станиславович, может случиться так, что Ольга не захочет возвращаться в Тарасов. Вы готовы к подобному повороту событий?

– Таня, мы жили с Олей около года, и я не верю, что она могла просто так взять и бросить меня. Тем более все ее вещи остались здесь. Как она радовалась новой дубленке, туфлям, сумочке! И что, вот так все оставить, бросить и уехать, ни слова не говоря, в богом забытый уголок, к мужу-тирану? Это выше моего понимания.

– Официально Ольга Верещагина не замужем, и вообще, ей двадцать пять лет, а не тридцать.

– От переживаний кто угодно постареть может, а есть штамп в паспорте или его нет – это тоже ничего не значит. Таня, я очень прошу вас, поезжайте в Оренбургскую область сегодня же, если есть подходящий рейс. Я прямо сейчас готов выдать вам любую сумму, которую вы мне назовете, на командировочные и представительские расходы.

– Хорошо, я поеду на родину Ольги, – сказала я и запросила весьма внушительную сумму.

Писаренко несколько опешил, услышав цифры, но на этот раз не стал возражать и дал мне столько денег, сколько я хотела. Только радости особой по этому поводу не было. Сдержанно поблагодарив клиента, я убрала пачку в сумку.

– Вы можете прямо отсюда позвонить на вокзал, – Александр Станиславович снял телефонную трубку, набрал номер справочной и передал трубку мне.

После нескольких вопросов я выяснила, что ближайший рейс на Оренбург – поздно вечером, причем это проходящий поезд, следующий с юга в Сибирь. Мне с трудом хватило самообладания, чтобы не выругаться вслух. Не привлекала меня такая перспективка, совершенно!