Сергей Донской - Матерый Страница 8

Тот самый, носивший в себе пустоту! Словно порыв ветра тронул черную шерсть Рокки, прижал его уши к голове и толкнул в грудь, заставив попятиться, оседая на подгибающихся задних лапах. Мужчина в джинсах гнал перед собой волну энергии - не злой и не доброй, но от этого особенно мощной.

Девочка с щенком успели улизнуть в дом. Мужчина и громадный черный пес остались во дворе один на один.

Холодный душ вполне остудил бойцовский пыл Рокки, но он все равно ощерился, подчиняясь древнему инстинкту, повелевающему встречать противника в клыки. Неубедительно рявкнул. Никаких более радикальных решений в его гудящей башке не возникло.

- Пасть - закрой, - спокойно посоветовал мужчина, остановившись рядом.

Взгляд Рокки, помимо его воли, был притянут необычайно светлыми глазами незнакомца. Захотелось заскулить, а еще лучше - завыть, протяжно и тоскливо. Человеческие глаза напоминали дневной свет в сильную стужу. А их выражение... Так отстраненно смотрит зимнее небо на околевающих от холода собак. Свысока. Равнодушно.

Рокки поспешно спрятал клыки и понурил голову.

Неумолимая воля, излучаемая этими странными глазами, не позволяла выдерживать их взгляд слишком долго. Страдальчески наморщив широкий лоб, пес ожидал пинка, заранее зная, что не посмеет даже огрызнуться в ответ. Но вместо удара до него долетело миролюбивое:

- Домой иди, вояка.

Почему-то от этого голоса сердце пса сжалось, а вокруг него в груди, наоборот, образовалось очень много горячего пространства. Вот какой повелитель был нужен Рокки с щенячьего возраста. Но собаки не выбирают хозяев. Как люди - своих богов.

И Рокки поспешил к своему личному господу, с каждым скачком освобождаясь от чужой власти, под которую опасался попасть навсегда и бесповоротно.

***

Людмила вспомнила о необходимости дышать, только когда внизу хлопнула дверь и зазвучали торопливые шаги по лестнице, сопровождаемые цокотом Тошкиных коготков. Истерика, которую закатил пуделек, подняла женщину и погнала ее к распахнутому окну. Похолодев от ужаса, она успела увидеть, как соседский кобель ринулся на ее дочь, а потом откуда ни возьмись прилетело ведро, оставляя за собой сверкающую водную дугу, и оглушило зверюгу.

- Господи, - обессиленно прошептала Людмила, а потом повторила чуть громче:

- Господи, боже мой! - Она обняла подбежавшую дочь, прижала ее к себе и опять выглянула в окно, словно опасаясь, что черный пес может попытаться проникнуть в дом.

- Все в порядке, мамочка. Нам не страшен серый волк. - Эллочка высвободилась из удушающих объятий и тоже высунулась наружу.

Ротвейлер уже исчез. Прогнавший его незнакомец в линялых джинсах и синей рубахе поднял ведро и стоял спиной к дому. И женщина, и девочка одновременно обратили внимание на ширину его плеч, но лишь искушенные возрастом глаза оценили по достоинству также узкие бедра мужчины и его поджарый зад.

- Ты его знаешь, мам? - тихо спросила Эллочка'. - Он кто?

"Очень бы я хотела знать, кто он такой и откуда взялся", - подумала Людмила, хотя вслух произнесла совсем другое:

- Не знаю. Но даже незнакомому человеку принято говорить "спасибо".

- Ой, и правда! - опомнилась Эллочка.

Она уже приготовилась окликнуть мужчину, но вместо благодарности тому было суждено услышать совсем другие слова:

- Э, ты! Очумел, что ли, к-ка-зел? Знаешь, сколько эта псина стоит, которую ты покалечил? Да за такие бабки десяток уродов вроде тебя в землю закопать можно! Живьем!

Девочка озадаченно захлопнула рот и перегнулась через подоконник, чтобы хорошенько разглядеть опередившего ее грубияна, слегка гнусавящего и растягивающего гласные, как некоторые мальчишки в школе, мечтающие о бандитской карьере.

Последовала ее примеру и Людмила. Касаясь подбородком дочкиных волос, она высмотрела на соседском участке молодого нахала в изумрудном спортивном костюме и огромных грязных кроссовках.

Он был одним из двух телохранителей молодого бизнесмена Максима Мамотина. Зеленый спортивный костюм парня постоянно маячил у Людмилы на виду. Всякий раз, когда она замечала этот костюм, расхаживающий по прилегающему участку, у нее моментально портилось настроение. Нет, верзила не обидел ее ни единым словом и жеребячьими заигрываниями не докучал. Напротив, он совершенно не замечал соседку и ее маленькую дочку. В подтверждение этого он всегда был готов непринужденно извлечь из штанов внушительный розовый шланг и помочиться у всех на глазах. Плевал он на людей.

Клал на всех с прибором и не скрывал этого.

Вчера парень предавался своему любимому занятию особенно часто. В доме Мамотина шумно гуляли и орали песни. Судя по всему, парень тоже не остался в стороне от застолья и теперь испытывал тяжелое похмелье и беспричинную ненависть к окружающему миру. К тому же за ссадину или шишку на башке хозяйской собаки он рисковал заработать точно такое же украшение.

- Оглох? - заорал парень, обозленный тем, что его слова остались без внимания. - Я к тебе обращаюсь, ур-род! Ты зачем собачку обидел?

На этот раз мужчина в джинсах соизволил повернуться на голос защитника животных. Его четкий профиль приятно удивил Людмилу. На нем, наспех покрытом свежим красноватым загаром, выделялись симпатичные белые лучики, протянувшиеся от уголка глаза к виску. Будто кто-то острыми коготками провел по гладкой поверхности.

Выдержав паузу, мужчина неохотно разнял плотно сжатые губы и коротко бросил, как плюнул:

- Пасть - закрой!

Эту же фразу он недавно адресовал ротвейлеру, но теперь, обращенная к гнусавому гуманисту из соседнего двора, она прозвучала в совершенно иной, неприязненной тональности.

Похоже, похмельный спортсмен даже обрадовался перспективе утренней разминки.

- За пасть ответишь, - пообещал он, гнусавя с особым чувством. - За Рокки - тоже. Ур-род!

- Рокки - это кто? - скучно осведомился мужчина. - Кобель твой? А ты, значит, псарь при нем?

Почему тогда без поводка и намордника?

- Тебя колышет, почему он без намордника?

- Это как раз меня не колышет. Речь идет не о собаке, а о тебе, уточнил мужчина, разглядывая собеседника с холодным любопытством.

- Обо мне, значит? Ну-ну!...

Парню явно не понравилось, что его приравнивают к псу, пусть даже к породистому, с солидной родословной. Шумно дыша, он ухватился за ограду и тряхнул ее так яростно, словно намеревался сорвать сетку с бетонных столбов или пробовал на прочность, прежде чем попытаться прорвать ее с разбега.

Он не подозревал, что в этот момент в точности копирует тактику Рокки, напоминая его даже выражением физиономии. Убедившись, что преграда перед ним стоит непреодолимая, парень высказался по этому поводу столь витиевато, что обе зрительницы одновременно покраснели. Самым цензурным в этой тираде было предложение отсосать. Заинтригованная Эллочка бросила взгляд на мать, собираясь что-то спросить, но та сделала вид, что целиком поглощена происходящим внизу.

Невозмутимо выслушав оратора, мужчина хмыкнул:

- Бесплатный совет на будущее. Держи на привязи собак. Не распускай язык. Будешь жить долго и счастливо, без вавок в голове.

- Вавок?.. - Выдав новую порцию мата, парень еще раз тряхнул сетку, сплюнул и направился к выходу на улицу, снова повторяя маневр Рокки.

Мужчина досадливо пожал плечами и тоже пошел прочь со двора, но, почувствовав на себе скрещенные взгляды зрительниц, стремительно поднял голову.

Эллочка вздрогнула, словно ее окатили ледяной водой, а Людмила, только теперь вспомнив, что она полураздета, прикрыла грудь молитвенно воздетыми руками и отпрянула в глубь комнаты. Ей показалось, что она зарделась от макушки до кончиков пальцев на ногах. Или похолодела? Дивясь своему внезапному смущению, острому, как в давно забытом девичестве, она схватила со спинки кровати футболку и метнулась к противоположному окну, выходящему на улицу.

- Он же его убьет, просто убьет, - пробормотала она, туманя стекло своим участившимся дыханием.

- Кто кого? - деловито поинтересовалась Эллочка, отвоевывая себе место у подоконника для обзора поля боя.

Вместо ответа Людмила рывком рванула на себя створки рамы, разом вспоров многолетний слой бумажных полос и впустив в комнату посторонние звуки вперемешку с легким сквознячком.

Мужчина уже стоял на узкой улочке и задумчиво помахивал ведром, как бы размышляя, стоит ли возвращаться к колонке за свежей водой. На приближающийся липовый "адидас" зеленого цвета он если и поглядывал, то мельком. Зато парень в спортивном костюме явно требовал самого пристального внимания к своей крупногабаритной персоне. Удостоверившись, что обидчик не убегает, не прячется, а стоит себе, скучает, парень медленно надвигался на него, явно обдумывая: куда врезать противнику в первую очередь? Каждый шаг его кроссовок сопровождался хищным хрустом гравия под подошвами.

- Есть примета: мужчина с пустым ведром - к несчастью, - предостерег его невыразительный голос.