Ариф Караев - Декорации театра мод Страница 8

Я не ошибся в своих предположениях. Говорили двое — Сафаров и Наза. Точнее, говорила она. Он же безуспешно пытался вставить в поток ее гневных слов хоть слово.

Из разговора я понял, что Наза обвиняет его в том, что он хочет, используя театр, осуществить контрабандный вывоз наркотика. И тем самым втянуть ее в преступление. Она гневно требовала, чтобы он обратился в правоохранительные органы и честно во всем признался.

Исчерпав все свои доводы, Наза, наконец, замолчала. И тогда я отчетливо услышал спокойный голос Сафарова.

ГЛАВА 7

— Послушай, а что по этому поводу думает Тельман? — спросил он.

В комнате воцарилась странная тишина.

— Тельман? — переспросила Наза. — А какое отношение он имеет к твоему делу?

— Прямое, — спокойно ответил Сафаров, — он также в нем участвует. Ты разве не знаешь?

— Нет, — каким-то глухим голосом ответила она.

— Разве? — с издевкой в голосе произнес он. — А что это за открытие, с которым он носится как с писаной торбой, а?

— Это — чистая наука.

— А у меня несколько иная информация, — невозмутимо продолжал Сафаров.

— Что ты от меня хочешь? — не выдержав его издевательского тона, крикнула Наза.

— Я хочу, чтобы ты уехала домой и дала мне возможность спокойно завершить наше общее дело, — громко и отчетливо ответил он.

В комнате как-то сразу стало тихо.

Ситуация явно накалялась. Мне необходимо было во что бы то ни стало вырваться отсюда. Вдруг меня осенило.

Я схватил в охапку журналы, лежащие на письменном столе, и свалил их небольшой горкой у двери. Нащупав в правом кармане брюк зажигалку, я прикурил последнюю в пачке сигарету, а потом поджег эту кипу бумаг.

Буквально через минуту вся комната заполнилась дымом. Не спеша я стал раскачивать комод из стороны в сторону. Когда он начал более или менее свободно скользить по полу, я передвинул его на середину комнаты, поставив боком к двери.

За дверью послышались голоса. Кто-то предлагал открыть дверь и потушить огонь, но никак не могли найти ключей. Кто-то настойчиво спрашивал, есть ли в комнате люди, пока на него не цыкнули.

Пожар разгорелся не на шутку. Полыхало все, кроме небольшого участка комнаты за боковой стороной комода, где стоял я. Дышать становилось все труднее и труднее. Сняв с себя рубашку, я стал сбивать огонь с брюк. Но дверь стояла крепко, огонь почему-то обходил ее стороной.

Терпеть уже не было мочи. Крепко ухватившись за выступающий край комода, я попытался сдвинуть его с места, но безуспешно. Жар стал просто нестерпим. Мне казалось, еще мгновенье — и я превращусь в хорошо прожаренный бифштекс.

Уперевшись одной ногой в письменный стол, я навалился всей своей тяжестью на ненавистный комод. И вот наконец он поддался. Крича от непосильного напряжения что-то невразумительное, я разогнал этот комод и, используя его в качестве тарана, вышиб дверь комнаты. Послышался чей-то крик. Комод, высадив дверь, придавил кого-то. Путь был свободен.

Повернув вправо, я побежал по коридору. Но вдруг заметил в конце его коренастую фигуру охранника, который увидев меня, бросился в мою сторону. Это был мужчина с решительным лицом и, очевидно, с не менее решительными намерениями.

Слева от меня находилось окно, выходящее во двор, сзади полыхал в коридоре комод, впереди ждал охранник. У меня оставался единственный выход. Выбив ногой раму, я прыгнул вниз.

Мне повезло, я мягко приземлился прямо на клумбу. Больно поранившись о колючки, но, к счастью, ничего не сломав, я вскочил на ноги и что было сил помчался к своей машине, на ходу вытаскивая из заднего кармана брюк запасные ключи.

Завелась она мгновенно. Объехав фонтан и отбросив в сторону не в меру агрессивного охранника, пытавшегося на ходу открыть правую дверцу автомобиля, я выехал на шоссе.

Времени было в обрез. Пока я не заметил за собой погони, но она могла появиться в любую минуту. Не сбавляя скорости на поворотах, я гнал машину в направлении города.

Вдруг откуда-то сбоку выскочила ярко-красная машина. Обогнав слева, она стала прижимать меня к краю дороги, пытаясь заставить съехать с шоссе или остановиться. В машине я заметил трех человек. Сидевший сзади, вытащив пистолет, спокойно целился, ожидая удобного момента для выстрела.

Ко всему прочему, впереди я увидел приближающийся тяжелый грузовик с прицепом. К этому времени я уже с трудом удерживал машину на полотне шоссе. Мои преследователи медленно, но неумолимо прижимали меня к краю. Стало ясно, что еще немного, и я окажусь в кювете или меня просто-напросто пристрелят.

Слева от шоссе малоприметная песчаная полоса вела в поле. Эта полоса была узкой, но вполне достаточной для проезда одного автомобиля.

Грузовик был уже близко и я отчетливо видел недоуменное выражение лица водителя. Выжав до отказа газ, я сумел вырваться вперед и оказаться на правой стороне шоссе. Мои преследователи, также переместившись вправо, снова стали обгонять меня, вплотную приблизившись к левому боку моих «жигулей». Очевидно, они решили одним ударом сбросить мою машину с шоссе.

Когда до грузовика оставалось буквально несколько метров, я резко повернул руль влево. Машина, перелетев через шоссе, оказалась на узкой полоске между дорогой и полем. Машина же преследователей, вылетев на левую половину шоссе вслед за мной, на всей скорости врезалась в переднюю часть грузовика.

Удар был очень сильный. Уже выехав на шоссе, я оглянулся. Грузовик от удара развернуло поперек шоссе, ярко-красная машина лежала перевернутой в нескольких метрах от дороги.

Облегченно вздохнув, я нажал на педаль газа. До города оставалось несколько десятков километров.

В город я въехал без приключений и сразу же направился в контору Фуада. Остановив машину в нескольких кварталах от его фирмы, я вылез и пошел дальше пешком. Вокруг все было тихо, никаких подозрительных личностей. Но и в офисе никого не оказалось.

Мне ничего не оставалось, как поехать домой. Надо было переодеться и принять душ. Я понимал, что это опасно, но ничего умнее в голову не приходило.

У дома тоже все было спокойно. Оставив машину за домом, я сумел незамеченным проникнуть в подъезд. Никого не встретив, быстро поднялся на свой этаж и, открыв дверь, оказался у себя в прихожей.

Раздеваясь на ходу, я прошел в ванную. Приняв душ и побрившись, я побрел на кухню и заварил крепкий кофе. После двух чашек густого, как шоколад, кофе мне стало несколько лучше.

Неожиданно в прихожей раздался звонок. Минуту я стоял, не зная что делать. Потом, наконец решившись, подошел к двери. Положив ладонь на дверной глазок и прождав несколько секунд, я посмотрел в него. На лестничной клетке напротив моей двери стояла Лала.

Это для меня было неожиданностью. Открыв дверь, я молча пропустил ее в прихожую.

— Что-нибудь случилось? — не совсем учтиво спросил я, запахивая на груди халат.

Я не успел надеть рубашку, и сейчас, в джинсах и халате, чувствовал себя не совсем уютно.

— Нет, просто решила навестить вас, — как-то странно посмотрев на меня, ответила Лала.

— Да ну?.. Ты чертовски внимательна. А пока, будь добра, подожди меня в гостиной.

Я прошел в спальню и, подойдя к платяному шкафу, стал выбирать рубашку. Вдруг я почувствовал на себе чей-то взгляд. Резко повернувшись, я увидел в дверях Лалу. Слегка прищурив глаза, она в упор рассматривала меня. В ее правой руке я заметил маленький револьвер.

— Что происходит? — спросил я, делая шаг в сторону.

— Не двигайся, — резко произнесла она, для доходчивости подняв руку с револьвером на высоту моей груди.

— Что это значит? — начиная злиться, продолжал я, но уже не делая попыток приблизиться к ней.

— Это значит, что ты никуда не пойдешь, — медленно, отчетливо выговаривая каждое слово, сказала Лала, упрямо смотря мне прямо в глаза.

— Почему? — с недоумением спросил я ее, все еще держа в руках рубашку.

— Потому что так надо, — ответила Лала, садясь на стул.

Я медленно опустился на краешек кровати. Спрашивать ее о чем-то не было смысла. Она явно была не склонна разговаривать. В голове моей был сумбур. Я Никак не мог понять ее роль в этом деле, и чем больше я думал, тем меньше что-либо понимал.

Мозг усиленно работал, стараясь найти выход из создавшегося положения. Неожиданно я заметил, что стул, на котором она сидит, стоит на узкой ковровой дорожке, ведущей к кровати. И конец этой дорожки заканчивается у моих ног.

— Можно я закурю? — спросил я, показав пальцем на пачку, лежащую на книжной полке.

Лала молча бросила мне сигареты и зажигалку. Я медленно вытащил из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой. Вдруг зажженная сигарета выпала у меня из рук и упала на дорожку. Лала снисходительно улыбнулась. Я, выдавив извиняющуюся улыбку, опустил руку вниз. Когда мои пальцы коснулись дорожки, я, крепко ухватившись, сильно дернул ее на себя.