Эндрю Гарв - Инцидент в «Кукушке» Страница 8

– Все это так на него не похоже, – с отчаянием отвечал Хью. – Я бы поклялся, что он чужд любому насилию, в здравом уме или нет. За всю свою жизнь он и мухи пальцем не тронул. Может ли человеческая природа поступить столь предательски и столь неожиданно для самого человека?

– Честно говоря, Хью, не знаю. Хорошо бы уговорить его показаться врачу.

– Квент, на это он ни за что не пойдет. Мы зря потратим порох.

Квентин мрачно кивнул. Эдвард бывал нестерпимо упрям, если принимал какое-то решение.

– И все же нам стоит попробовать.

– А если он не согласится? Что предпримем тогда?

– Что ж, если уж он уперся и решил настаивать на своем, нам придется пройти через все. Я найму знакомого адвоката, и мы попытаемся вытряхнуть из жизни этой девчонки то, что вывело бы на след. Со временем попытаемся уломать и свидетелей, убедить их, что они могли ошибиться. Больше мы ничего не придумаем, и шансы у нас – один против тысячи.

– Ты говорил, обвинения пока нет?

– Да, но его предъявят, и очень скоро. Сделав заявление, девица отправилась дальше и села в тот же вагон. Полиции понадобится некоторое время для того, чтобы ее разыскать. Ты знаешь, в нашем районе она не отличается быстротой, да и дельце слегка щекотливое.

– Может, тебе стоит повидаться с Эйнсли? Квентин задумался.

– Это ничего существенно не изменит, но он хоть расскажет, что происходит на самом деле. Неудобно, конечно, но какой же смысл дружить с главным констеблем, если не можешь к нему обратиться, попав в беду? Скорее всего я ему позвоню.

– Это необходимо, – посоветовал Хью. – Во всяком случае это лучше, чем сидеть и ждать исхода событий, – он посмотрел в окно с самым несчастным видом. – Боже! Вот уж никогда бы не поверил, что такое может случиться с отцом!

Глава 4 

И начался длинный тягучий день. Сразу же после ленча Квентин, созвонившись с главным констеблем, уехал на встречу, Труди отправилась в магазин, Эдвард, написав письма и отправив их по почте, надел свою старую шляпу и вышел в сад покосить траву возле клумбы. Хью время от времени наблюдал его в просвете между деревьями, когда отец останавливался подправить косу или немного поболтать с Кэрол Энн, старательно сгребавшей граблями сухую траву. После своей короткой, но пламенной речи Эдвард, казалось, выбросил все происшедшее из головы, и из всех четверых, собравшихся утром за завтраком, казался самым спокойным. Квентин сидел с мрачным видом, Труди была преувеличенно вежлива, Хью слишком много болтал… Только виновник всего происшедшего вел себя как ни в чем не бывало. Его спокойствие казалось настолько невероятным, что Хью еще больше встревожился. Таким беззаботным мог быть малый ребенок, не ведающий, что творится вокруг.

Теперь, когда у Хью появилась возможность как следует поразмыслить, он находил все меньше и меньше просчетов в версии Квентина. Чем больше он думал о предъявленном обвинении, тем более сокрушительным оно ему казалось. Он столь же мало, как и Квентин, верил в то, что свидетели захотят изменить показания. Он даже хотел бежать в Соутгейт Милл, чтобы поговорить с Сэйбертоном, но потом передумал. Джо уже дал показания и будет настаивать на своем, сколь бы он сам внутренне не противился этому. Квентин был прав: единственный выход – спасти Эдварда от него самого. Так или иначе, ради него или ради всех них, он должен пройти медицинский осмотр. Раз он не способен на разумные действия, не стоит ему потакать, поощряя упрямство. Хью тяжело вздохнул, вспоминая, каких трудов им всем стоило прошлым летом убедить отца показаться врачам.

Хью решил помочь Кэрол Энн в надежде хоть немного отвлечься, когда в дверях появилась Труди, ходившая по магазинам. Поставив корзинку рядом со стулом, она разрыдалась.

– Ах, ради Бога! – воскликнул Хью, жалея в глубине души, что бедная Труди становилась еще большей простушкой, когда столь искренне предавалась слезам. – Я прошу тебя, перестань! Ты устроишь здесь наводнение.

– Я ничего не могу с собой сделать, – прорыдала она. – Все так ужасно! Все только об этом и говорят.

– А ты ожидала другого?

– Но это же несправедливо! Миссис Бэрден сказала, что все, кто был с утра в магазине, так плохо настроены против папы. И многие говорили ужасные вещи.

– Которые она с явным удовольствием пересказала тебе? Я в этом нисколько не сомневаюсь.

Внезапно он понял, как нелегко придется Труди, и искренне посочувствовал ей:

– Не бойся, старушка, со временем все забудется. Нам и без сплетен сейчас нелегко.

– Но ведь его так любили – все как один. Ведь он для них столько делал! Где же их благодарность?… Миссис Хоккинс сказала, что нужно устроить показательный суд! – Труди снова расплакалась.

– Ну что ты как маленькая, – успокаивал ее Хью. – Твоя беда в том, что ты так наивна. Папа играет роль поверженного кумира, а значит, каждый с удовольствием бросит в него камень. Так уж устроен наш мир…

– Ну уж по крайней мере они могли бы дождаться суда.

Хью в ответ лишь пожал плечами.

– Они уже сделали вывод, услышав версию Сэйбертона. А больше им ничего и не нужно. Уж если мы сами не уяснили себе происшедшего, то чего ждать от них?

– Но, может быть, папа болен?…

– Они об этом не знают, да и мы не так уж уверены. Во всяком случае не настолько, чтобы убедить в этом суд – вот что я имею в виду. А ты в последнее время не замечала за ним ничего необычного, кроме мигреней, конечно?

– Да нет вроде… Он, конечно, слишком во все вникает, но в целом – счастлив и безмятежен.

– Ах, ладно! Нет смысла пережевывать все сначала, – мрачно заметил Хью. – Это дело врачей, а наша задача – убедить его им показаться…

К садовой дорожке подкатила машина, и через секунду из-за угла появился бодрый и жизнерадостный Квентин.

– Привет вам обоим! – весело сказал он. – А у меня для вас новости!

– Хорошие? – с нетерпением воскликнула Труди.

– Лучше, чем я ожидал. А где папа?

– В саду. Я сейчас приведу его.

– Ну что там, Квент? – не выдержал Хью.

– Представь себе, она отказалась от обвинения.

– От чего отказалась?…

– Я все расскажу, когда придет папа. История долгая, – Квентин упал в шезлонг, нащупывая трубку в кармане. – Ты знаешь, я прямо помолодел лет на десять.

Хью усмехнулся впервые со вчерашнего вечера.

– Да нет, старик, непохоже… С таким-то брюшком? Вверх по тропинке как всегда неторопливо вышагивал Эдвард, подгоняемый Труди. Остановился и вырвал сорняк. Если бы Хью не знал его раньше, он бы подумал, что отец немного рисуется.

– Что тут такое случилось? – спросил Лэтимер, подойдя к ним поближе.

– Папа, иска не будет.

– Вот как? – Эдвард сел, удобно скрестив свои длинные ноги. – Это уже интересно.

– Я не поверил своим ушам, когда Эйнсли сказал мне об этом. Кажется, девушка изменила свои показания.

Лицо Эдварда просветлело.

– Ты хочешь сказать, она признала свою вину?

– Не совсем, но частично. Мы могли узнать об этом и раньше… Как я и думал, полиция не смогла разыскать ее сразу. Лишь вчера вечером они беседовали с Джо Сэйбертоном, а также с этим вторым свидетелем – Вильями. Ну а девушка куда-то исчезла… Сегодня утром они всерьез принялись за дело – Эйнсли и не скрывал этого, навели справки в Лондоне, подозревая, что она вернулась домой. Их подозрения подтвердились: она действительно вернулась сегодня, и утром к ней приходили из Скотланд-Ярда.

– И что же она им сказала? – тихо поинтересовался Эдвард.

– Сказала, что все хорошенько обдумала и не будет предъявлять иск в суд. Еще она говорила, что мужчина, ехавший с ней в купе, имея в виду тебя, папа, относился к ней хорошо на протяжении всей поездки, и что он ей даже понравился… И ей начинает казаться, что она сама спровоцировала его или даже побудила к действиям. Так или иначе, она готова взять на себя пятьдесят процентов вины. Она также сказала, что мужчина схватил ее очень грубо, и она испугалась или была уже чем-то расстроена – вот почему она так кричала на станции… Теперь, хорошенько все взвесив, она поняла, что он не хотел причинить ей вреда, и не жаждет отмщения. Видимо, она преувеличила его физические возможности. Он не пытался ее задушить, как могло показаться со стороны, она сама отшатнулась, оттолкнув его от себя. Выходит, она устыдилась своей роли во всем происшедшем и хочет покончить со всем этим делом.

– Ну надо же, черт возьми! – недоуменно воскликнул Хью.

– Да, все это весьма неожиданно, – согласился с ним Квентин, – но лично я вздохнул с облегчением.

– Мне же все это кажется чистым бесстыдством! – осуждающе промолвила Труди. – Каким же чудовищем надо быть…

– Да, она сильно смахивает на истеричку, – вставил Квентин. – И вела себя, конечно, не лучшим образом… Да уж, далеко не лучшим. И в то же время я должен сказать, что не каждая женщина способна признаться в таком проступке, да еще и выдержать довольно унизительное интервью с полицейским. Стоит отдать ей должное.