Светлана Борминская - Клубника в горьком шоколаде Страница 8

— У неё на лице была милая бородавка, — помолчав, сказала она и добавила — Двадцать лет назад!..

«Представляю, как бородавка выросла с тех пор!» — хихикнул Рогаткин и проснулся.

В пыльном окне сияла половинка солнца, а значит, уже наступило утро. Снова закрыв глаза, следователь вспомнил лицо бабуси, которое видел на фотографии из уголовного дела — бородавка на щеке отнюдь не портила её, а крупный нос даже придавал некую значительность.

«Похоже, тёща Кима Магомедовича перед смертью переживала небывалый стресс, — нащупав ногой тапки, подумал Лев Тимофеевич. — Да, не красавица, но я бы с ней поговорил… Жениться бы не стал, но поухаживал!»

«Прекрати забивать голову сказками! Сходи куда-нибудь, ведь ты в Париже!» — уговаривала она себя, но так до вечера и просидела в обнимку с книжкой о двух горбунах.

— Как тебе Круглик? — поинтересовалась Байкалова, когда вечером они чаёвничали на кухне.

— Забавный старикан, — не задумываясь, ответила Ирина. — А как вы познакомились?

— Он нашел меня сам в мой самый первый приезд в Париж.

— Неужели, чтобы взять ваш автограф? — фыркнула Ирина, роняя книжку.

— На самом деле, его интересовало несколько человек в Москве. — Байкалова укоризненно взглянула на Ирину. — Кстати, ты видела сегодняшние русские новости?

— «Под корнями дерева в одной из заброшенных деревень под Смоленском нашли пятьдесят серебряных церковных крестов времен Ивана Грозного»?.. — Ирина профессионально отстранённо процитировала начало одного из репортажей Русской Службы Новостей.

— Между прочим, новый тесть Кима Хазарова имеет к находке непосредственное отношение, — Байкалова поискала глазами пульт телевизора. — Его показывали в самом начале репортажа — маленький такой старичок с торчащими ушками и злыми глазками.

Байкалова, наконец, обнаружила пульт в горшке с декоративной розой и включила телевизор.

— Старичка не помню, — рассеяно пробормотала Ирина. — А кресты серебряные запомнила хорошо. Подождите, Полина, сколько в таком случае лет Жилянской, если её отец — старичок?..

— А тебе сколько? — Байкалова, вытянув шею, мрачно посмотрелась в зеркало.

— Уже двадцать восемь, — вздохнула Ирина. — И я такая старая и такая невезучая, что просто кошмар!..

— А ей скоро сорок три, — Байкалова задумчиво потрогала свои щёки и нахмурилась. — Кстати, у неё не самая хорошая кожа.

— Ну, она неплохо выглядит, откровенно-то говоря, — сочла нужным добавить Ирина. Подруги переглянулись и прыснули.

— И всё-таки я не поняла, при чем здесь отец Жилянской и этот старый клад? — отсмеявшись, пробормотала Ирина.

— Ты со своим шоу, похоже, ничего не знаешь про НИИ мифологии и древностей?! — Байкалова сняла очки и с подозрением воззрилась на Ирину. — О нём постоянно говорят и пишут в самых восторженных интонациях, неужели ты не читала?..

— Господи, да сейчас о чём угодно говорят в восторженных интонациях, о женских прокладках, например! — воскликнула Ирина.

— Ира, о них говорят и пишут каждый месяц, а началось все десять лет назад, когда никому не известный кандидат исторических наук выторговал себе НИИ у тогдашнего правительства, и он же предложил себя в качестве директора.

— Десять лет назад себя предлагали очень многие люди, что сейчас со страной, мы видим, — вздохнула Ирина. — Как же ему это удалось? На ум приходит, извините, одно шарлатанство.

Байкалова надела очки и поверх них строго взглянула на Ирину.

— Жилянский обещал правительству, ни много, ни мало, каждый месяц находить крупный клад на территории России, — писательница кивнула на календарь на стене. — Знающие люди утверждают, что половина от вырученных за них денег идёт в государственную казну, а половина Жилянскому.

— Как же им это удается?

— Неизвестно, но каждый месяц НИИ профессора Жилянского находит по кладу, притом, что у него совсем небольшой штат. Я это узнавала по просьбе Круглика.

— А какое ему дело до русских кладов? — хмыкнула Ирина.

— Круглик свой человек в мире древностей, а в штате НИИ действительно всего пятнадцать человек плюс студенты-археологи с кафедры исторического факультета… При этом планомерное извлечение кладов на территории России идёт уже десять лет. Тебе понравилась книжка про горбунов?

— Очень! Неужели такие наследства действительно существуют? — Ирина протянула книжку Байкаловой.

— Если это не рекламный трюк Триединого банка, то, вероятно, существуют. Знаешь, мне для романа просто необходимо подышать воздухом древнего места, где бродят привидения, а Круглик без объяснения причин не захотел везти меня в замок Калю, — пожаловалась писательница.

— Между прочим, мсье Круглик убеждён, что я разговаривала с привидением! — рассмеялась Ирина. — Мои доводы, что это был сторож, он яростно отмёл.

— Неужели там вся крыша в цветах?.. Ну-ка, расскажи мне ещё про замок Калю и про привидение, — попросила Байкалова. — Я так тебе завидую.

Ирина проснулась от назойливого шума — на часах было около четырёх утра, а в кухне кто-то ожесточённо распевался под джазовую музыку. С минуту Ирина уговаривала себя снова заснуть, но не выдержала и встала… В кухне было пусто, а на тусклом экране работающего телевизора соловьём разливался какой-то африканский джазмен… Выпив ледяной воды из бутылки, Ирина выключила телевизор и, не включая свет, на ощупь пошла к туалету. Дверь туалета долго не открывалась и Ирина, не задумываясь, дёрнула её изо всех сил и вскрикнула — на унитазе, сверкая злыми глазками, сидел уже знакомый ей горбун в лиловой накидке и… тужился!

— Дьябло! — открыв морщинистый ротик, цыкнул на Ирину он.

— Пардон, мсье, — попятилась Ирина, увидев заросшие шерстью кривые ножки карлика и странное свечение, исходящее от кольца на его костяном мизинце.

— Дьябло!.. — громогласно рыкнул горбун, и Ирина вдруг поняла, что спит, потому что свет пропал, и наступила темнота… Полная темнота и боль где-то в районе затылка.

— Ты меня так напугала, я ведь чуть не споткнулась о твою голову! — Байкалова сняла мокрое полотенце со лба Ирины. — Ты не беременна случайно?..

Ирина открыла глаза и огляделась, она лежала на полу ванной комнаты рядом с дурно пахнущим унитазом.

— Давай руку! — Байкалова протянула ей обе руки.

Ирина села на оранжевом кафельном полу и огляделась. В кухне, куда она вошла с мокрыми после душа волосами, на плите скворчала яичница с помидорами, а в турке закипал кофе.

— Будешь? — Байкалова поставила перед Ириной тарелку.

— Попозже… Вы хорошо спали?

— Давно так хорошо не спала, — кивнула писательница, с аппетитом начиная есть.

— И ничего не слышали?

— Полночи коты орали, — подмигнула Байкалова. — Вкусно, но мало, что-то у меня аппетит разыгрался.

Ирина пожала плечами:

— Ешьте мою порцию, я всё равно не хочу.

— Спасибо! — писательница с удовольствием принялась выковыривать из яичницы помидоры.

— Я, кажется, видела приведение, — тихо сказала Ирина. — Мне наяву на унитазе привиделся горбатый граф Калю.

— Ты уже говорила, — Байкалова вдруг осеклась. — Что?! Здесь? Ну, это уж слишком… Он тебя напугал?

— Нет, он меня стукнул, — Ирина, морщась, потрогала шишку.

— Даже так? — Байкалова, протянула руку и тоже потрогала затылок Ирины. — Шишка, — в некотором удивлении констатировала она. — Но ты же упала?

— Хорошо, я упала, — не стала возражать Ирина. — Закроем тему.

— Угу, — согласилась Байкалова и зевнула. — В холодильнике есть сыр, и через час за тобой приедет Круглик.

— Зачем?

— Он тебя покатает по Парижу, а мне будет спокойнее, что ты не одна в этой квартире. Сегодня утром мне позвонили и пригласили на телевиденье, а я не могу игнорировать ни одно мало-мальски достойное предложение. Я, как дура, счастлива, что у меня есть работа, — Байкалова, сказав это, покраснела. — Я буду поздно, а ты отдыхай, погуляй по Парижу.

— Догулялась уже, — Ирина помассировала шишку на затылке. — У меня сердце не на месте. Пожалуй, я поменяю билеты и поеду в Москву.

Байкалова проницательно взглянула на неё.

— Ира, Хазарова утешит жена, он сделал свой выбор. Поверь, не такая уж потеря для совладельца крупнейшего телеканала — его пожилая ворчливая тёща.

— Она очень старая была?

— Лет шестьдесят, — Байкалова решительно поднялась. — Мы уедем вместе через три дня, хорошо?..

Оставшись одна, Ирина выудила из кармана юбки косточку и попробовала её сломать. Кость гнулась, но не ломалась. «Пожалуй, её надо возвратить на крышу замка — от греха подальше! Третьей встречи с горбатым карликом я просто не переживу, если уж он и драться начал!» — думала она. Из раздумий её вывела знакомая мелодия клаксона «ямахи».