Каратель - Роман Феликсович Путилов Страница 8

сером костюме. Возле лимузина, изображал охрану, крепкий капитан, неизвестного роду -племени, в черных комбинезоне и берете, с милицейской эмблемой. Офицерский пояс его, оттягивали к низу, кобура от пистолета «ТТ», и, какой-то штык, в черных ножнах. Я поставил своего «конька» в отдалении, примотав лямки вещмешка к рулю, скомандовал Демону «рядом», и изобразив два строевых шага, попросил разрешения встать в строй. Проверяющий обернулся, недовольно поморщился, но в строй встать позволил. Так я и не понял, что ему не понравилось — моя красная футболка или мокрый Демон. Продержав нас еще минут пять, призывая к соблюдению социалистической законности и предостерегая от отхода от принципов пролетарского интернационализма, проверяющий, прихватив Пахома, пошел решать какие-то вопросы с руководством «зоны», а я, быстренько спрятав вещмешок, со спиртосодержащими растворами в свою спортивную сумку, вернулся во двор, где мои коллеги с любопытством рассматривали «универсального солдата», который, в довершении всего, надел на нос импортные «зеркальные» очки, с яркой этикеткой в нижней части стекла, и продолжал смотреть сквозь нас сверху вниз.

— Это кто такой? — я толкнул Вицке в плечо.

— Ирбитский ОМОН — шёпотом ответил мне напарник.

— о как! А что у него на поясе висит?

— Парни говорят, что штык от винтовки Токарева, а другие спорят, что от СКС….

Я представил, как капитан, в своем черном комбинезоне, похожий на помесь танкиста с эсесовцем, гоняется, со своим штыком, за местными и заулыбался. Заулыбался, а потом загрустил. Я вспомнил, что в прошлой жизни, слышал, что этого бравого вояку и его, не менее красивых подчиненных, недели через три, местные подловят в засаду. Толпа окружит автобус с бойцами, обольют его бензином и потребуют отдать оружие. Не знаю, как было на самом деле, но вроде бы, окруженные орущей толпой, «купаясь» в парах бензина, бойцы дрогнули, оружие отдали, а потом, в полной мере, испытали на себе боль и унижение безоружного перед вооруженным. Вроде бы никого не убили, но пострадавшие были. Я пару минут поколебался, но, увидев возвращающегося к машине Пахома и проверяющего, решился и подошел к капитану.

— Товарищ капитан, сержант Громов, разрешите обратится?

Офицер повернул ко мне голову и молчал, презрительно кривя губы. Наверное, военный бывший, который считает, что сержант милиции — это что-то вроде обозревшего «срочника» Советской Армии. Ладно, мы люди не гордые.

— Товарищ капитан, я тут одного местного разговорил. Так, он сказал, что на ваш отряд готовят засаду, хотят….

Капитан не дослушал меня, повернулся и двинулся к «Волге», что бы, вовремя, открыть заднюю дверь перед подходившим проверяющим. Мужчина в костюме что-то спросил, кивнув в мою сторону, капитан равнодушно пожал плечами, захлопнул дверь за охраняемым лицом, сел рядом в водителем, и волга прошуршала покрышками мимо меня, обдав мелкими кусочками шлака из-под колес.

Вечер прошел спокойно. Мы были очень злы и осторожны. Все мотоциклы остались возле РОВД, а мы, прихватив с собой оба автомата, двигались пешком. Местных поверяя, страхуя друг друга. Олцы намек поняли, и по улицам старались двигаться по одному. Правда, когда стемнело, от дома культуры стали доносится звуки громкой музыки. Мы, с любопытством, подтянулись туда. В огороженной площадке, окруженной толпой молодежи, шла еженедельная дискотека. Хотя, ольцы сегодня группами по городу старались не ходить, но, к Дому культуры, просочилось человек пятьсот. Славянских лиц не было видно, ни одного. Так, два часа, мы и слушали модные композиции, не отходя далеко от входа на музыкальную площадку, изредка смещаясь в сторону особо возбужденной толпы. Через пару часов, светомузыка погасла и, разгоряченный народ, стал расходится. Мы, со Славой Вицке, стояли в стороне от главной аллеи, с едкими улыбочками переглядываясь со злобными местными парнями.

— Ребят, вы нас не проводите?

В паре шагов от нас, остановились четыре молодые олки, симпатичные, как японки из анимэ и, встав в кружок, что-то горячо обсуждали. Но, одна из них, явно, обращалась к нам:

— Ребята, проводите нас, пожалуйста.

— Далеко? — меня, как-то, посетил приступ подозрительности.

— Да нет, недалеко. Вон, к той пятиэтажке — девушка показала темными, загадочными глазами в сторону панельной пятиэтажки, до которой было метров пятьсот.

— Почему нет? Мы проводим — мы со Славой с улыбками переглянулись— девчонки были хорошенькими, но, нас тут же, постигло глубочайшее разочарование.

— Только, пожалуйста, вы держитесь на расстоянии, а то нас, наши же, потом зарежут, за то, что мы, с русскими, крутим — девушка сделала жалобное лицо и кивнула в сторону компании из десятка местных парней, держащихся от нас на почтительном расстоянии.

— Не вопрос, девчонки. Идите, мы за вами пойдем — я постарался скрыть разочарование. Так мы и проводились. Впереди четыре сторойняшки, которые весело что-то обсуждали, чувствуя себя в безопасности, затем, на удалении метров в десять, мы со Славой, ну, а за нами, топал, излучая флюиды бессильной злобы, десяток местных ребят. Дойдя до нужного дома, девчонки нырнули в подъезд, украдкой послав нам воздушный поцелуй, а мы уныло потопали в обратный путь.

— Не расстраивайся, Слав. Нас на завтра на обед пригласили две красотки, получше этих

— Нас?

— Ну да, меня с Демоном и еще одно лицо. Так что, ты тоже приглашен.

Глава 5

Глава 5. Дамы приглашают кавалеров.

Вечером решили посидеть после службы, выпить и закусить, что Бог послал, для спокойного сна. В качестве подготовки к мероприятию спустили бутылки со спиртным в полость под фундаментом казармы — там было прохладней. Ничего не предвещало, но мероприятие чуть не сорвалось. Когда разлили по первой, блестя глазами и потирая в предвкушении руки, косясь глазами на нехитрую закуску, народ расхватал стаканы, и кто-то, самый нетерпеливый сунул нос в стакан со «Столичной», что бы тут же с недовольной гримасой, водку отставить в сторону.

— Что за на…!

Если водка пахнет ацетоном и имеет привкус ацетона, то такую водку пить нельзя. Во всяком случае, все пять бутылок «беленькой», купленной в местных алко-маркетах, с хорошо поджатой пробкой и четких линиях нанесенного на оборотной стороне клея, были одинаковым дерьмовыми. Содержимое трех бутылок «Белого аиста», напротив, было близко к идеалу. Коньяк, украшенный рыжей этикеткой с изображением стариной пяти башенной крепости, которая, наверное, заменяла общепринятые пять звездочек, пился как глинтвейн, награждая нас ровным теплым вкусом идеального букета. Но, к сожалению, три бутылки на всю толпу — это просто ничего, все