Бег сквозь лабиринт - Татьяна Осипова Страница 82

– Ты – дек, а это великая честь! Теперь тебе это может показаться чем-то ненужным и не понятным. Ты не испытываешь необходимости для себя, потом поймёшь, я знаю, как это бывает. И, поверь, тебе нужно встретиться с одним человеком, и эта встреча поможет тебе.

– Хотелось бы верить, – буркнул Андрей, – ты понимаешь, что такое потерять любимого человека, или ты вообще не способна понимать человеческие чувства. Магам, наверное, не свойственно любить, они не видят дальше своего носа.

– Я оставлю тебя потому, что мне не выносимо слушать всё это, прости, я виновата, что сразу не смогла тебе признаться. – Элейн виновато смотрела на него и, сжав его ладони, поднесла их к губам, – только ты не прав, думая, что маги не умеют любить.

С этими словами она поднялась и, направившись к зеркалу, обернулась, Андрей, нахмурившись, смотрел в пол, его занимали собственные мысли. Она телепортировалась сквозь магическое зеркало, оставив его наедине с переживаниями, отправившись на поиски сияющей.

Андрей пока не верил в происходящее, всё казалось дурным сном. Медленно перебирая пальцами, он соткал из воздуха ледяной шар, который играл и подпрыгивал, воспарив над ладонью. Внутри горел огонёк, и Комисаров знал, что это хорошая «бомбочка» в понимании волшебника. Но ведь умение ворожить никуда не денется, магия существует и теперь этого не отнять, сказал он сам себе. Шарик крутился и переливался всеми оттенками синего, потом потускнел и растаял на ладони, превратившись в белое облако.

Я могу это и сам боюсь этого уменья, подумал он и, обхватив голову руками, почувствовал, как дрожат пальцы. Так прошло мало времени здесь, чтобы все понять и осмыслить, и пролетели мгновения, слившиеся в годы в реальности Несбывшихся надежд. Только сейчас он понял, как соскучился по жене и дочери, как ему не хватало заливистого смеха Дашеньки и объятий Юлии. Как всё это могло произойти с ним, почему собственно он встал на путь, который ведёт в неизвестность? А если Элейн обманула его и в этот раз, что если о Юля жива, может, она где-нибудь застряла на пути… чёрт, ведь это так просто выяснить, горько усмехнулся Андрей и, посмотрев в зеркало, отдал мысленный приказ. Холодная гладь не слушалась его. Он коснулся его рукой и почувствовал, как дрожит под ладонью поверхность зеркала. Где ты, моя девочка, он закрыл глаза и вошёл в портал, думая только о Юлии.

Путь сквозь портал всегда не отличается приятыми ощущениями. Гадкий, склизкий холод, проникавший в глаза, рот, нос и уши, словно именно так проходила крио-заморозка, почему-то подумал он, и почувствовал толчок, приземлившись на мёрзлую землю. Его взору открылся некогда зелёный, а теперь засохший и почерневший лабиринт из терновника. Словно обуглившиеся ветки торчали вокруг похожие на скрюченные щупальца. Холодный ветер больно хлестал в лицо мелкой снежной крупой. Андрей, ведомый только ему известному чувству, двигался вперёд. Что это за место, задавался он вопросом и, продолжая идти, ощущал вкус крови во рту и запах смерти витающий над этим местом. У Андрея было появилось ощущение, точно бы он попал в чужой, запретный сон и что он тут незваный гость. Повернув на право, он вышел к зданию, напоминавшему маленькую часовню. Оно было выложено из чёрного блестящего камня. Двери сделаны из тёмного дерева и обиты железом, если приглядеться, то можно увидеть любопытную ковку, которая изящными лозами поднималась по цоколю здания вверх. Приглядевшись, Андрей понял, что это руки людей тянутся вверх на изображениях, щупальца каких-то осьминогов и ветки деревьев. Как всё это странно, решил он и дёрнул за кольцо массивную дверь. Она с удивительной лёгкостью поддалась вперёд, и Андрей вошёл внутрь.

Перед ним стоял алтарь, но совсем не похожий на то, что в нашем представлении, может быть виденное им ранее – странные причудливые фигуры, чёрные оплывшие свечи…

– Что ты здесь делаешь? – вкрадчиво спросил кто-то у него за спиной, Андрей обернулся и замер перед мужчиной в чёрном. У того был усталый вид, казалось, он не спал несколько дней и держался на каких-то известных только ему, стимуляторах.

– Я ищу свою жену, – сухо ответил Комисаров и, отвернувшись от незнакомца, посмотрел на алтарь, изучающим взглядом следователя.

– Как забавно, – усмехнулся незнакомец, – я не думал, что ты найдёшь меня и ещё именно здесь, вот прикол-то.

– Не понял? – Комисаров, приподняв левую бровь, посмотрел на странного мужчину.

– Позвольте представиться. – Незнакомец протянул Андрею руку, – Матвей. Имя Философ более было известно в определённых кругах.

– Знакомое имя, – задумчиво пробормотал Андрей, продолжая изучать часовню, – где же мы могли раньше встречаться?

– Не пытайся вспомнить, – похихикал Матвей, – на вот почитай, это из последнего, – он протянул ему обрывок смятого листа, на котором было нацарапано знакомым почерком четверостишье. Комисаров поднял на Матвея глаза и, пока не веря в происходящее, процедил сквозь зубы:

– Ты?! Ты тот самый человек?! – Андрей чувствовал, как гнев, словно вулкан, закипал в нем, он сжал кулаки и двинулся на Философа.

– Э-э, полегче, дек, ты всё-таки не у себя дома. Прочитай стишки, и тогда поймёшь, почему я тебе принёс их.

Андрей пробежал глазами по строчкам и сразу понял, что перед ним тот самый маньяк-убийца которого он так долго искал.

«Красотка долго танцевала, она так многого не знала

Люблю на кукол я смотреть, и сеять боль, страданья, смерть

И так трагично умирала, что можно даже пожалеть.

Ты слишком многое узнала, о чём же мне теперь скорбеть.

Ты невиновная распята, но час расплаты близок час,

Когда он явится незваный и пожалеет бедных нас.

Он все окупит не деньгами, здесь деньги вовсе не в чести,

Тут все оплачивают кровью, не обвините в скупости.»

– Что это, чёртов подонок?! – Андрей схвати Философа за грудки, – что тебе известно о Юле?

– Полегче, Комисаров, это тебе не следственный комитет города Красноярска… – Андрей не дал ему договорить, ударив кулаком в зубы, Матвей упал, отлетая в сторону двери. Вытирая кровь, он насмешливо буравил чёрными глазищами Андрея.– Я и не знал, что она твоя жена, но это не поменяло бы роли, вот ирония судьбы, маньяк убивает жену следователя, который расследует это де… – Андрей не дал ему договорить, ударив ещё и ещё, но, видя, мазохистскую радость в глазах Философа, отшвырнул его в сторону.

– Зачем? Кто приказал тебе?! – в его руке появился сверкающий пистолет, заряженный серебряными пулями, – тебе не жить, я…

– Погоди, дек, если ты убьёшь меня, то ничего не узнаешь, ты же должен допросить меня, ведь так? – он театрально протянул к нему руки. – наручники, сэр.

– Не паясничай, – глухо бросил Андрей, понимая, что где-то Философ прав, он опустил пистолет и со злостью выстрелил под ноги убийце, который от неожиданности вскрикнул. Через мгновенье Комисаров кинул его на алтарь и с помощью заклятия приковал к нему.

– Теперь посмотрим на твои шуточки.

Когда Философ открыл глаза, в них было меньше всего насмешливости.

– Ты не выйдешь отсюда живым, – проговорил он странно изменившимся чужим голосом, – тебе это не сойдёт с рук.

– Плевал я на твои угрозы, – Андрей больно скрутил его запястья коваными кандалами, которые послушно сжимались и разжимались, подчиняясь воле дека. – Что ты делал в Красноярске и, причём тут Юля?

– Хорошо, я отвечу, что не сделаешь для такого, как ты, всё равно тебе не жить, здесь мёртвая зона и моя обитель, понял, идиот, куда тебя занесло?! – он снова расхохотался, как ненормальный, хотя о его вменяемости можно было и не спорить – паранойя на лицо. – Эти людишки, которым я выпускал кишки, не выполнили