Марина Серова - Острая нить Страница 9

Больше мне на эту тему разговаривать не захотелось.

Тем временем мы начали особенно затяжной и крутой подъем. Мотор «КамАЗа» натужно ревел, грузовик трясло. Лицо нашего водителя исказило напряжение, словно это он сам тащил на себе машину…

У самого конца подъема нас, истошно сигналя, обогнала вишневая «девятка».

И сразу мне словно забили горячую трубу между лопатками — это очень поздно среагировал мой «локатор».

Неужели это они смахнули в кювет вчерашний грузовик? Неужели они имеют какое-то отношение и к нашим ребятам?

Я не успела задуматься — с нами поравнялся желтомордый «КамАЗ». Вой его мотора слился со стенаниями нашего, и все же мы услышали вопрос чьей-то явно нетрезвой рожи, высунувшейся из окна машины:

— Ништяк едем, ага?

— Нормально! — проорал в ответ хмурый Володя.

— А вы не спешите, ребята, — посоветовал разговорчивый пьяница.

В ту же секунду в его руках оказался автомат, из оранжевой кабины донесся чей-то возглас: «Козел, положь на место!», но «козел» только осклабился и дал очередь нам под ноги — по мотору.

Наш «КамАЗ» сразу потерял голос и замер, как раненый зверь, а потом начал было скатываться назад, но Володя остановил машину.

Я не могла стрелять через стекло, а вот Лешка пальнул пару раз, пока бандитский грузовик не скрылся за перевалом, но, кажется, не попал.

Номер машины мы разглядели как следует: А375МО.

Мы вывалились из кабины в бессильной ярости, но меня тут же буквально потащило следом за вражеской машиной, и я бросилась вдогонку скрывшимся бандитам.

— Стой! — крикнул мне в спину Лешка. — Ты что, бегом их ловить собралась?

Но я уже поняла, что за предощущение неудержимо повлекло меня вперед: из-за гребня холма, до которого мы не доехали каких-нибудь двадцать метров, показался, качаясь вверх-вниз, край зеленого паруса.

Дельтаплан!

Я припустила во всю мочь и через какие-то мгновения поравнялась с втащившим аппарат на гору парнем в потрепанном джинсовом костюме, видневшемся из-под сплетения ремней подвесной системы. Пристегнутый к специальному карабинчику на поясе, в такт его шагам болтался такой же зеленый, как парус, мотоциклетный шлем.

Посредине подсвеченного солнцем крыла красовались две желтые буквы: Н и Р. «Аш-Пи»! Вот удача, все же знакомый аппарат!

— Привет! — улыбаясь, крикнула я парню, подбежав. — Не трясет?

— Привет… — удивился он и ответил: — Да нет вроде, я вот только нормально пролетел…

На склон дул довольно свежий — метров пять-шесть — ветер. С вершины было хорошо видно, как медленно спускаются по склону, попав в плотный поток машин, наши «козлы».

Времени на объяснения и уговоры не было, поэтому я взяла дельтапланериста за руку, посмотрела в глаза и сказала тихо:

— Дай-ка я тоже разок слечу…

Зрачки у него расширились, рука обмякла. Я положила руки ему на виски, вошла в эмпатопсихосинтез, и парень понял и ПРОЧУВСТВОВАЛ… что мне очень нужно пролететь на его «НР»… что я опытный пилот… что я спешу…

…Подвеску подгонять почти не пришлось: он оказался приблизительно одного со мной роста и комплекции.

— Как он по тангажу? — спросила я, поправляя пистолет в кобуре.

Парень пожал плечами:

— Немного кабрирует, как положено…

— Хорошо… Подержи за нос, тросы проверю, — попросила я хозяина «НР», легла в подвеске, вытянувшись на ремнях и шнурах, — все было нормально. Я поднялась, взялась за подкосы рулевой трапеции и скомандовала: — Ветер покажи…

— Да вон «колдун» стоит.

Действительно, чуть ниже и в стороне вытянулся в воздушном потоке нанизанный на металлическую палку полосатый оранжево-белый рукав — ветроуказатель.

Я выставила угол атаки немного меньше взлетного, и парус хлопнул нижними ребрами жесткости о поперечину.

Настраиваемся… Таня, ты летала на таком же дельтаплане вчера или позавчера. Тело помнит, как ему вести себя в воздухе, глаза знают, за чем следить, уши слушают ветер. Ты пролетишь на «отлично».

Аппарат тихонько скрипнул и тяжело лег мне на плечи. Качнулась «плавающая» поперечина.

Я наклонилась вперед, с трудом сделала первый шаг, потом еще один, еще, пробежала немного с ускорением, немного отдала от себя ручку трапеции — и взлетела.

Набираем скорость… отходим от склона… Где там наши субчики-автоматчики? Во-он, далеко удрали, гады, в одиночестве катят среди чистого поля… Ничего, догоним!

Я повернула градусов на тридцать и полетела им наперерез. Дельтаплан шел ровно и быстро, вихрей в воздухе не было совсем: утро, прогрев почвы еще не начался. Я лежала в подвеске, чуть взяв на себя рулевую трапецию и без труда парируя легкие крены аппарата. Аэродинамическое качество у этого «НР» было неплохое, и высоты у меня оставалось с запасом.

Через минуту-другую я почти догнала машину и, оказавшись немного сзади и сбоку, выстрелила, целясь по колесам.

Помню фильм про американскую женскую тюрьму. Там безвинно осужденная колотила в дверь камеры, пока ей не открыла дородная надзирательница: «Ну, чего тебе?» — «Я хочу выбраться отсюда!» — «Да? А я хочу трахнуться с Клинтом Иствудом… Но ни хрена у нас с тобой не выйдет…»

Вот и у меня не вышло попасть по колесам — еще бы, с лету! Но выстрелы мои противники услышали, остановили машину и вышли из обеих дверей с автоматами в руках, озираясь и пока не видя, кто по ним стрелял.

Сейчас ведь увидят. И попортят чужой парус… да и подвесную систему со мной вместе. Нехорошо. Эх, делать нечего…

То ли боязнь за чужое имущество сыграла роль, то ли по живым мишеням мне чаще стрелять приходится, но каждого я свалила одной пулей. Метила в ноги, ей-богу!

Я сделала разворот на триста шестьдесят градусов, гася высоту, и аккуратно, почти без пробежки, приземлилась на зеленое от всходов поле. Нет, я еще ничего летаю, если учесть трехлетний перерыв! На первый разряд, что ли, сдать?

Впрочем, о регалиях — потом. Как там мои «козлята» с автоматами?

Обоим я попала в грудь. Первый умер сразу, второй, когда я подбежала, еще хрипел.

— На кого работаешь? — забыв о милосердии, тряхнула я раненого гоблина.

Он слабо ухмыльнулся, не открывая глаз:

— Все… на него работать будут… Некрасов только у нас не охвачен…

— Кто он? Говори!

Я взяла его за голову и, стиснув зубы, мысленно «толкнула».

Но он не заговорил от моего толчка. От моего толчка у него остановилось сердце.

Я порылась в пустой кабине, но ничего интересного не нашла, даже документов. И как их гаишники пропускают — по паролю, что ль?

У меня опять заныло внутри: вперед, быстрей…

Легко сказать! Я отошла к брошенному дельтаплану, расцепила нижние тросовые растяжки, уложила аппарат на землю, стащила подвесную систему и уселась на нее.

Ну, что дальше делать? Спросим у чисел?

Данные нумерологического исследования оказались на редкость глубокомысленны: 12, 29, 31.

«За каждым поворотом вас будут ожидать новые распутья».

Спасибо, я и не знала! А как теперь в Москву-то попасть — может, на этом вот «НР»?

Судьба опять отделалась общими замечаниями: 9, 31, 18.

«Ваши желания всегда должны совпадать с вашими возможностями».

Актуально, ничего не скажешь…

Я посмотрела на гору, с которой только что слетела, увидела самосвал, за которым волочился наш «КамАЗ», подняла дельтаплан и пошла им навстречу.

…Поравнявшись со мной, автопоезд остановился. Из нашей кабины выбрался хмурый обладатель замечательного зеленого дельтаплана типа «НР».

— Спасибо, дружище! — Я горячо пожала ему руку. — Извини, спешим — донесешь сам?

— Донесу, — буркнул парень, видимо, не очень-то понимая, почему ни с того ни с сего позволил какой-то незнакомой бабе улететь на своем аппарате, и пошел к крылатому любимцу, стоявшему неподалеку.

— Большое спасибо! — крикнула я ему в спину, забралась в кабину к своим мужикам, Володя посигналил, и мы поехали.

На ходу они мне объяснили, что происходило, пока я обозревала окрестности с высоты птичьего полета.

— …Володька земляков тормознул, — закончил Алексей, отхлебнув воды из банки, утерся и передал емкость водителю. — А то бы куковали… Теперь до ближайшей станции техобслуживания на буксире волочиться. — Он неунывающе улыбнулся и полез куда-то к себе в сумку. — Рыбку сухую погрызем?

— А у тебя что? — заинтересованно откликнулся оказавшийся не у дел наш водитель.

— У меня чухонь, — ответил Алексей, доставая всем по рыбине.

Володя, придерживая руль, ловко начал было расправляться с сушеной рыбой, но вдруг тоскливо вздохнул:

— Эх, пивка бы!

— Но-но! Ты за рулем! — рассмеялся Алексей и покачал головой: — Быстро же мы привыкли к изобилию, да?.. Бывало, весь город объедешь и даже разливного пива не найдешь!

Мы жевали рыбу, запивали ее родниковой водой и болтали, а земляки-благодетели мчали наш грузовик к вожделенной мастерской.