Мария Жукова-Гладкова - Виллы, яхты, колье и любовь Страница 9

– Мы нашли множество версий! – воскликнула Сухоручко. – У нас у всех просто волосы дыбом вставали! Самый здравомыслящий человек запутается! Причем кто с ней вместе только не путешествовал! Это и Максимин, и Лазарь с Марфой, и Сидоний, и еще какие-то люди. И чем она только не занималась! И проповедовала, и каялась, и уединялась, и лечила. Но результат всегда один и тот же: мощи во Франции, причем в одном определенном аббатстве, и их туда доставил вполне определенный монах, совершивший героическую «святую кражу».

– Что-что совершил? – воскликнула Татьяна. – А как насчет «не укради»?

Сухоручко рассказала нам поразительные вещи про furta sacra, или святые кражи, от которых монастыри и церкви получали огромную выгоду. Священники и монахи, каким-то образом прознав о чудодейственной силе реликвий или просто о чьей-то святости, крали священные артефакты для собственных общин. Кражи происходили с «разрешения» или даже одобрения святых (они являлись монахам и священнослужителям во сне). Затем вскрывались гробницы (естественно, по ночам), собирались кости, и вор возвращался домой. При других обстоятельствах подобное считалось бы грешным делом, совершенным против других христиан, но тут, наоборот, воров делали героями и восхваляли за добродетель. Общины хвалились кражами. Никакого позора в «святой краже» не было, потому что ее целью являлось прославление местной церкви. В особенности этим грешили монастыри в периоды упадка. Мощи помогали выправить финансовое положение.

Мирское значение мощей и различных реликвий оказалось чуть ли не более важным, чем духовное: обладание ими давало церквям, монастырям и отдельным личностям высокий статус, власть и деньги. Спрос на мощи и реликвии стал удовлетворять развивающийся бизнес. Появились предприниматели, которые продавали украденное или «обнаруженное» тому, кто больше даст.

Вообще христиане собирали мощи, начиная со второго века. Вначале, правда, это были только останки мучеников. Собирали и предметы, которых, как считалось, касались святые. Первыми ими стали интересоваться византийские императоры, в течение пяти столетий собравшие самую большую коллекцию мощей и реликвий в мире. Она рассеялась по всему свету после взятия Константинополя крестоносцами в 1204 году.

– Странно, что люди не задумываются, – сказала я, – о том, что мощи могут оказаться поддельными.

– А ты вспомни нашу соседку с первого этажа, – вдруг сказала Татьяна.

Я тут же поняла, кого она имеет в виду. Мне квартира досталась в наследство от тетки, и я съехала от родителей, а Татьяна гораздо дольше знает ту женщину, которую имела в виду. Мы неоднократно обсуждали ее с другими соседями. Она, можно сказать, помешалась на религиозности, стала разговаривать со всеми в наставительном тоне и, как кажется, воспринимает нас всех как недоразвитых, конечно, погрязших в грехе. Когда-то она была совсем другой, милой и доброй, но не сложилась личная жизнь, она осталась одна, друзей всех растеряла. Но речь сейчас не об этом. Как-то Татьяна удивилась, что эта соседка не знает совершенно никаких городских новостей. Она ответила, что «батюшка запрещает газеты читать». Невольно задумываешься – а почему?

Тем временем Сухоручко продолжала рассказывать нам о том, что творилось в Средние века.

Почитание не останавливало набожных людей от дурного обращения с мощами. Тела эксгумировали, расчленяли и развозили по всей Европе. Это была обычная практика, поскольку считалось, что душа присутствует в каждой части тела, и палец или часть лобной кости святого творит такие же чудеса, как и все тело целиком. Требовалось раздать святыни как можно большему количеству монастырей и, соответственно, получить больше денег.

Мы не успели договорить. К нам подошел Важа Георгиевич.

– Здравствуйте, девочки! – расплылся он в широкой улыбке и облобызал меня, а потом и Татьяну. Тут подошел Пашка, которого Важа лобызать не стал, но руку пожал.

Я решила брать быка за рога. Ну не убьет же меня Важа Георгиевич за вопрос? Тем более с нашим покровителем (хотя и не святым) знаком и уважает…

Я спросила, почему нас с Пашкой не пригласили снимать поклонение Вальки мощам Марии Магдалины.

– Так приезжайте! – как ни в чем не бывало воскликнул Важа Георгиевич. – Откуда ж я мог знать, что вас принесет во Францию?! – Он посмотрел на меня, хитро улыбнулся и добавил: – И мне кажется, что ваша специфика – это свежие трупы, не правда ли?

– Но раз мы тут, мы хотели бы снять вашу Магдалину…

– Мы поедем послезавтра, – объявил Важа Георгиевич и сказал, что нам позвонят, во сколько быть готовыми. – В несколько мест.

– В несколько мест? – переспросила я. – И везде есть мощи Марии Магдалины?

– Везде что-то есть, – кивнул Важа Георгиевич. – Связанное с Марией Магдалиной. Вы можете продумать, что будете там делать – кроме съемки.

– В смысле? – не поняла я.

– Лечиться, получать прощение или освобождаться от бесов. Но если не хотите – не надо.

Валька ошарашенно посмотрела на своего покровителя. Для нее услышанное явно стало новостью.

– Ты будешь освобождаться от бесов, – с самым серьезным видом заявил ей Важа Георгиевич.

– А… как?

– Тебе все расскажут. Ты же знаешь, что я нанимаю на работу только профессионалов?

Я не стала задавать глупых вопросов про договоренности с французами. Я не сомневалась, что Важа Георгиевич, вернее его помощники уже все организовали.

– В Средние века на гробницы с мощами возлагали список своих грехов, и они тут же прощались, – сообщила нам всем начитанная Валька.

– Вот и вы все можете написать и возложить, – кивнул Важа Георгиевич. – Я, правда, не знаю, будет ли там гробница… Но ничего, что-нибудь найдем.

– Я не поняла, мощи Марии Магдалины есть во Франции или их нет во Франции?! – воскликнула Татьяна.

– Была создана легенда, – устало пояснила Сухоручко, – для обогащения монахов Везелея и окрестных земель, которые принимали паломников. В том районе Франции в определенный период истории разбогатели: ведь паломников нужно было где-то селить и кормить. Купцы арендовали торговые места и тоже обогащались. Иностранцы должны были платить налоги за допуск к мощам. Ехали с разных концов света – за прощением грехов, за чудесами, за излечением…

– Но какая-то святыня была? – уточнила я.

– Да, конечно. Потом эти «обнаруженные» мощи разделили на несколько частей. Была очень пышная церемония с участием Людовика IX, его брата, трех сыновей, большой свиты и папского легата. Это был наивный и доверчивый король, но он почитал реликвии, у него имелась большая коллекция, и, кроме того, он очень любил присутствовать при переносе останков святых и совершил несколько паломничеств. Сам король получил значительную часть мощей, но и собственноручно раздал куски собравшимся в церкви. И Везелей, где это происходило, – только одно из мест во Франции, где происходили такие процессы.

– И именно эти мощи можно посмотреть и сейчас? – спросила я.

– А мы тебе о чем толкуем, Юля?! – воскликнул Важа Георгиевич. – Ты же всегда была такая сообразительная девушка. Можно. Только в туристических справочниках о них, как правило, не пишут. Поэтому мои люди сейчас специально занимаются поиском на местах. Точно могу тебе сказать, что рака с головой Марии Магдалины находится в Сен-Максимине. Ее выносят в день почитания святой, целая процессия устраивается. У них это 22 июля.

– В России 4 августа, – вставила Валька-Магдалина.

– Вы не останетесь до того времени? – спросила я у Важи Георгиевича.

– Зачем нам?! Мы в индивидуальном порядке. Мне нужно, чтобы Валя перед телекамерами сделала все, что я ей велел. Но к голове мы не поедем. Адреса вам сообщат, как я уже сказал. Вернее, вам сообщат, когда будет транспорт. Мы за вами заедем. Вас трое, да?

– А не думаете свозить мощи в Россию? – не отставала я.

– Думаю, – кивнул Важа Георгиевич. – Ты же знаешь, Юленька, что я известный меценат. Сейчас уже заканчиваются трехсторонние переговоры между мной, французами и Русской православной церковью. Я собираюсь привезти мощи на своем самолете. Но все должно быть сделано на высшем уровне! – Важа Георгиевич поднял вверх указательный палец и чем-то напомнил мне Жириновского на предвыборном плакате.

Глава 5

Вскоре бизнесмен с возлюбленной отошли от нашей компании, Пашка присосался к пиву, Татьяна все-таки решила выпить немного вина, а я ограничилась минеральной водой. Мы иногда перекидывались словечком с гостями, но явно были не из их кругов. Мое лицо узнавали, мне улыбались, но… Я все понимала и не страдала от того, что не вхожу в «высший свет». Пашке, как и всегда, все было до белой березы. Тем более он знал, что в ближайшие дни прилетит Андрей из Управления и ему будет с кем выпить. Татьяна вообще к жизни относится философски. В процессе прогулки по парку и наблюдения за гостями (мы все-таки были на работе) мы обсуждали информацию, полученную от Вальки-Магдалины.