Не уходи, Жасинта - Борис Викторович Сударушкин Страница 9

как полюбить – ведь Библия повелевает нам : "возлюби Господа всем разумом своим, всем сердцем своим и всею душою своею" – а как? – ну разумом легко: те, кто жаждет Вечной жизни понимают, что Бог это единственная логическая необходимость избежать смерти, если на что-то надеешься,.. Ну, душа у тех, кто Божий, всегда к Богу стремится,… а как полюбить сердцем, если эмоций нет?… женщинам легче: они подсознательно смотрят на Иисуса ещё и инстинктами, и видят молодого властного мудрого мужчину – им сам инстинкт помогает попытаться ему "ноги омыть"… Или видит женщина младенца Иисуса на руках Богоматери – тоже ей материнский инстинкт помогает умилиться младенцу и даже на руки Его хочется взять, ведь для матери своё дитя есть ценность выше собственной жизни… А ты, как мужчина, когда в церковь приходишь и смотришь на Иисуса – что ты испытываешь? Ну, смотришь ты на него как на начальника самого большого, который всех твоих мелких начальников может за грехи в Преисподнюю послать, ну может и тебе страшновато перед Иисусом, если свои грехи сознаешь – но нет в твоём сердце женского инстинкта "омыть ему ноги" – это образно я говорю про "омыть ноги" как об олицетворении любви – Иисусу специально пришлось Апостолов этому учить, когда Он Сам им ноги омыл, правильно?… Или подходишь ты к иконе Мадонны с младенцем – и что? – хочется тебе, мужчине, взять из Её рук Младенца и заботиться о Нём как диктует инстинкт женщине? – нет этого у тебя… А потому, чтобы всё это было, тебе, и всем, и всему миру Богородица предложила способ, как это сделать – для этого и Явилась в Фатиме, тем более для России передала специальное послание – посвятить Россию Её Непорочному Сердцу…

– Но почему это произошло в Португалии, почему не в России? – Вадима поразила железная логика ребёнка и то, что она точно угадала то, как он обычно чувствовал себя в Церкви перед иконами и изображениями Иисуса Христа…

– А я не знаю, – пожала плечами Жасинта. – Может она скорбит, что Церковь Божия разделена и таким образом хотела заставить Католиков и Православных взаимно об этом подумать – вот ведь и у тебя сейчас эта мысль мелькнула....

Юля, молчавшая всё это время, вдруг почувствовала, что слёзы текут из её глаз… Вадим был немного растерян, но пытался собраться с мыслями…:

– Но, скажи, Жасинта…Если всё так логично как ты говоришь… в чём тогда смысл твоего появления здесь и сейчас перед нами?

– Я хочу вас предупредить… – Жасинта с энтузиазмом и одобрительно кивнула этому вопросу: – Не нужно больше преследовать Дашу…Она ничего не знает про это лекарство и она такая-же жертва случайности, как и вы – но постепенно действие лекарства пройдёт. Даша не вернётся на работу – она поедет в Москву и там поступит в Марфо-Мариинское сестричество, но монашества не примет – будет работать по своей специальности – патронажной сестрой в Марфо-Мариинской обители, а потом сама станет основателем Сестричества Непорочного Сердца Богородицы…Но это не скоро… Возвращайтесь в Россию, чтобы какой-нибудь беды не произошло… А мне пора идти…

Девочка слезла вниз с высокого стула, но к этому моменту Юля уже не могла сдержаться… слёзы текли из её глаз…она порывисто встала, подошла к ребёнку и обняла её: – "Жасинта", – проговорила она пропадающим голосом,– "Жасинта"… – но ничего больше сказать не смогла…

18

Они проснулись в своих креслах в номере "Отель О'Artista" когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом… Впечатления от сна были такими, что оба в полном молчании и полном взаимопонимании параллельно друг с другом сосредоточенно обдумывали произошедшее не обмениваясь ни единым словом …

Нужно было спуститься поесть и Вадим пошёл в ресторан первым – было очевидно, что к завтраку они уже опоздали и надо было сделать специальный заказ …

Просматривая меню, он обратил внимание на Bacalhau a bras – тушеную треску с обжаренным луком, яичницей и картофельной соломкой, с оливками и зеленью. Он попросил принести эту рыбу, но, подумав, что Юля может захотеть что-нибудь мясное, заказал ещё и Alheira de Mirandela – португальскую колбасу из любого вида мяса, кроме свинины. Блюдо было придумано ещё во времена средневековья, когда скрывающие свою религиозную принадлежность евреи, жившие на территории страны, пытались не привлекать к себе внимание Португальской инквизиции. Религия не позволяла евреям употреблять в пищу свинину, но эти колбасы буквально спасли их от голода и подозрений…

Юля спустилась в ресторан держа айфон в руке:

– Я знаю почему Жасинта была с биноклем, – сказала она, усевшись за стол: – Вот смотри, я тебе почитаю ещё отрывок из книги де Марчи…

Вадим в задумчивости молчал и Юля, найдя текст в айфоне, начала читать:

– " Ти Марту [отец Жасинты] с вниманием выслушал рекомендации врача отправить Жасинту в госпиталь в Лиссабон. Откуда взять деньги на это, он понятия не имел, но отправился сообщить Жасинте, что решение принято.

«Жасинта, – сказал он, – мы решили, что тебе надо ехать в больницу в Лиссабон».

«Да, отец», – сказала Жасинта.

«Это должно быть сделано, дитя; это должно быть сделано, – продолжал объяснять отец. – В противном случае люди скажут, что мы пренебрегли тем, чтобы оказать тебе надлежащую помощь. И, возможно, после того, как ты вылечишся в Лиссабоне, тебе станет лучше».

«Папа, дорогой, – вспоминает Ти Марто слова дочери: – Если я поправлюсь от этой болезни, ты можешь быть уверен, что я получу еще одну болезнь. Когда я поеду в Лиссабон, папа, это будет значить "прощай"».

В тот день Жасинта выглядела ужасно. Ее маленькое сердце было увеличено, а ее органы пищеварения почти не функционировали. Она смирилась с этим последним из своих путешествий, и у нее была только одна просьба – разрешить ей, прежде чем навсегда покинуть Сьерру, совершить последний визит в Кова-да-Ирию [место Явлении Девы Марии за два года до того].

"Я договорилась отвезти ее туда на ослике подруги (ее мать рассказала нам), потому что я знала, что она не могла бы пройти это расстояние. По дороге она попросила остановиться всего один раз и начала сама читать молитву по чёткам. Слабой рукой она собрала несколько цветов, чтобы положить их в часовню в Кова, а затем мы вернулись на осле. У Ковы она просто опустилась на колени и помолилась."

«Мама, – сказала она мне, когда встала с колен, – когда наша Госпожа[Дева Мария] уходила, она воспарила над этими деревьями так быстро, что я подумала, что ее ноги запутаются в деревьях».

Ти Марто организовал поездку