Кубок королевы Розамунды - Наталья Николаевна Александрова Страница 9

И увидела на полу нечто удивительное, непостижимое.

На полу, среди осколков гипсового слепка, лежал человеческий череп. Этот череп был оправлен в золото, в глазницы черепа были вставлены крупные темно-красные камни — рубины?

Да что за чушь! Какие рубины! Это ведь наверняка просто поделка, дешевый реквизит для обучения рисованию, а в глазницах — обыкновенные стекляшки…

Марианна подняла череп, осмотрела его.

Камни сверкали темным, таинственным огнем.

Нет, это не стекляшки.

Марианна знала толк в драгоценных камнях и поняла, что перед ней — самые настоящие рубины. Не искусственные, каких сейчас много, а натуральные. Правда, очень старой огранки…

Собственно, это даже не огранка. Рубины не огранены, а просто отшлифованы, верхняя часть камней закруглена — такие камни называются кабошонами. Именно так обрабатывали камни в древности, когда еще не изобрели современные способы огранки.

Но как бы ни назывались эти камни, они пылали в глазницах черепа мрачным, угрюмым огнем и словно заглядывали прямо в сердце Марианны… От этого взгляда ей стало как-то неуютно, словно в тесной кладовке подул вдруг ледяной ветер…

В подсобке послышались шаги, это вернулась Аня.

И тут Марианна сделала странную вещь: она торопливо засунула свою находку, этот таинственный череп, в сумку. Благо сумка у нее была большая — торба на завязках из мягкой бежевой замши.

Она сама не знала, зачем спрятала череп, зачем захотела утаить его от подруги.

Анна заглянула в кладовку, спросила:

— Нашла что-нибудь интересное?

— Да нет, ерунда всякая. Реквизит для уроков рисования. Была тут гипсовая голова, довольно красивая, да я ее уронила, видишь, разбилась на мелкие куски.

— Бог с ней. Попрошу Зульфию подмести. Пойдем, взглянем еще раз на экспозицию, посмотрим, что еще нужно сделать…

И они занялись спешными, неотложными делами.

Сумку с черепом Марианна оставила в подсобке и благополучно забыла о ней на весь день.

Только под вечер, собираясь домой, она взяла сумку и удивилась ее неожиданной тяжести.

И не сразу вспомнила о своей удивительной находке. А когда вспомнила — почувствовала странное беспокойство, волнение… ей казалось, что череп смотрит на нее сквозь замшу сумки…

Вернувшись домой, Марианна первым делом заперлась в своей спальне и огляделась — куда бы спрятать череп. Ей отчего-то очень не хотелось, чтобы его кто-нибудь увидел.

Особенно муж. А ведь если Лизавета найдет череп, она обязательно ему доложит.

Собственно, почему муж не должен видеть череп, Марианна не раздумывала, просто знала, что так нужно, — и все.

Муж редко заходит к ней в спальню, а после того, что произошло позавчера, наверняка не скоро зайдет. Но с Лизаветой следует быть осторожнее, она хитрая и приметливая, так что нужно череп надежно спрятать.

Впрочем, Марианна очень быстро нашла подходящее место.

Когда они с мужем заново обставляли дом, Марианна ходила по антикварным магазинам в поисках красивой старинной мебели. И в одном магазине она нашла изумительный туалетный стол красного дерева, первой четверти девятнадцатого века и в отличном состоянии, видимо, недавно отреставрирован.

Стол был дорогой, но муж тогда смотрел сквозь пальцы на ее расходы. Правда, он не понимал и не одобрял ее страсть к антиквариату и вообще к старым вещам. Он скорее готов был заплатить большие деньги за безвкусную современную подделку под старину, сделанную на фабрике в Италии или Австрии, чем купить подлинную работу великого мастера позапрошлого века.

Так вот, когда этот стол привезли и поставили в спальню Марианны, она разложила свои кремы и косметику по его ящичкам. Один ящик никак не выдвигался. Тогда она нажала посильнее на его боковую стенку, и вдруг раздался щелчок и стенка столика открылась, за ней оказалось потайное отделение.

Кстати, в этом отделении Марианна нашла любовное письмо девятнадцатого века — надушенное, в которое был вложен засохший лепесток розы.

Вот в это потайное отделение она сейчас и спрятала череп.

Прежде чем убрать в тайник, Марианна внимательно оглядела свою находку.

Это действительно был человеческий череп, тщательно отполированный, оправленный в золото и превращенный, судя по всему, в кубок или чашу для вина.

Марианна подумала, какому жестокому, бессердечному человеку могло прийти в голову пить вино из человеческого черепа… впрочем, у средневековых людей были грубые нравы.

Тут в дверь постучала горничная Лизавета:

— Марианна Петровна, у вас все в порядке? Вам не нужна помощь?

Марианна едва справилась с внезапным раздражением. Эта Лизавета… всюду она сует свой нос! Подсматривает, подслушивает… наверняка все сообщает хозяину! Помощь предлагает, да что она, Марианна, инвалид, что ли?

— Мне ничего не нужно! — ответила она, едва сдерживаясь. Убрала череп в тайник, закрыла его и отперла дверь спальни.

Лизавета торчала под дверью.

— У вас все хорошо?

— Все прекрасно! — Марианна даже удивилась, с какой злостью она посмотрела на горничную. Раньше она не замечала, какое у Лизаветы фальшивое, хитрое лицо, какой неприятный голос!

— Ужинать будете? — Лизавета сбавила тон. — А то Андрей Сергеич предупредил, что у него деловой ужин с партнерами, так что не нужно его ждать…

«Знаю я, с кем у него ужин!» — со злостью подумала Марианна, вспомнив о наглой брюнетке… как же ее… ах да, Алена.

Она отказалась от ужина, выпроводила Лизавету и легла спать пораньше и неожиданно легко заснула, но посреди ночи проснулась, как от толчка.

Ей показалось, что сквозь сон кто-то ее громко окликнул.

Марианна открыла глаза, села в кровати.

В голове ее все еще звучал чей-то голос, голос из сна, который ее разбудил. Казалось, эхо этого голоса еще звучит в ее голове. Но в спальне царила глубокая, звенящая тишина. Тишина, какая бывает только за городом, и то не всегда.

Занавески на окнах были неплотно задернуты, сквозь них сочился в комнату тускло-серебряный свет луны.

Марианна хотела уже лечь и попытаться снова заснуть, но вдруг в звенящей тишине ночи она услышала чей-то горячий, настойчивый, неотвязный шепот.

Кто-то прошептал в темноте едва слышно бессмысленные, непонятные слова:

— Нахэрхэн муу-шубун!

Ей стало жутко.

Где-то она уже слышала эти непонятные слова… слышала их совсем недавно…

Шепот доносился из глубины комнаты.

Марианна спустила босые ноги на пол, встала, шагнула босиком в сторону, откуда доносился шепот.

Лунный свет за окном стал ярче, он наполнил комнату тусклым серебристо-зеленым сиянием, словно тяжелой озерной водой. И из этого сияния вдруг всплыло женское лицо, отливающее той же лунной зеленью, как лицо русалки или утопленницы.

Марианна испуганно попятилась…

Лицо, которое смотрело на нее из темноты, было ей тоже смутно знакомо. Загадочное, таинственное, похожее на лицо древнего восточного идола…

И тут она вспомнила,