Сибирский. Детектив. Бракованные - Сергей Панч Страница 92

— Она всегда была рядом. Ваш криминальный психолог помог, сказал, что единственный шанс найти убийцу — это его желание быть в курсе событий. Второе, это кабинет Крапивиной. Я предположил, что психолог не убийца, и тогда им становился кто-то кто был рядом и из черной папки. Ника-Вика. Повезло немного, мозг докрутил все. Плюс она действительно клюнула на нож. Демонстративно переспала с Мишаней, чтобы украсть ключ-карту. Ослепила меня фарами своего прадика, я его, кстати, только спустя полчаса определил.

— Теперь, когда нашли машину, стало понятно, что мой муж и Вика ходили к Крапивиной.

— Да, квиток Ника и Евгений К. Сама черная папка могла стать проектом ее извращенного мозга. Убиты все.

— Думаю, Армана мы найдем где-нибудь утром, — сказал Серов.

— Две пары живы. Хозяйка салона и инструктор. Хотя ты прав, тут есть логика. Они же развелись. А остальные не могли. И тогда только смерть.

— Мля, твою мать. Сумасшедшая.

Кузнецова и Сибирский посмотрели на редко проявлявшего эмоции Серова. Но в общем были согласны с его словами. Они сидели, уставившись в пол, и каждый обмусоливал со всех сторон дело. Где искать? Что делать?

Позвонили из управления. Машину нашли во дворах на Каштаке. Из ГИБДД Серову доложили, что у Вики есть водительское удостоверение, на прадик была оформлена доверенность. Через полчаса ответила служба каршеринга, подтвердила, что Вика была активным пользователем последние 10 дней. Серов перекинул схемы передвижения видеоассистенту Виктору, тот обещал связать маршруты со схемой преступлений. Хотя было ясно, что все совпадет.

— Надо быть честным, — сказал Сибирский. — Либо Арман последняя жертва, либо предпоследняя.

Кузнецова пока не ревела. Злилась.

— Если она сбежит или затаится, больше трупов не будет, и она избежит наказания. Ближайшие сутки-двое у нас реальные шансы ее поймать. Далее — туманные перспективы, — Серов как всегда оформлял очевидные мысли в слова.

Мишаня приехал вместе с Сибирским и Серовым. Выпив чай, он отпросился на боковую. Долго не мог заснуть. Мозг лихорадочно впрыскивал в сознание фрагменты секса с Викой, затуманивал голову мыслями о том, что он готов был взять порочную убийцу в жены, о том, что все теперь обессмыслилось и стало ненужным, даже Новый год, даже сон. Поворочавшись полчаса, он все-таки заснул, но тихо, без привычного храпа.

Серова вызвали в УВД. Кузнецова и Сибирский остались одни. Майорша обхватила горячую кружку с чаем двумя руками и посмотрела в окно.

— Голова раскалывается, кажется, потеплеет наконец-то.

Она заплакала.

— Джонни, как и Вика, из Казахстана, жили в одном городе. Возможно, они начали встречаться еще там, — она всхлипнула. — Боже, я совсем ничего о нем не знаю.

Теперь она заревела.

— Попробуй вспомнить что-то еще.

Майорша опустила голову, не зная с чего начать.

— Мы собирались разводиться. Джонни хотел, чтобы я бросила работу, и мы уехали в какой-нибудь Таиланд. Он мог работать откуда угодно, где есть интернет. А я… А я боюсь что-то менять.

Это было самое сложное интервью в его жизни. Без камеры, без подстраховок, но с четкой целью найти зацепку, которая спасет жизнь мужа Кузнецовой. Ирония.

— Обычно девушки любят расспрашивать про бывших…

— Он говорил, что у него были связи, но никогда подробно не рассказывал. А я, признаться, и не хотела слышать о его бабах. Это больно. Не понимаю женщин, хотя понимаю, они все сравнивают себя с бывшими. А мне не надо было, не хотелось. Любопытно, конечно, но зачем? Не знаю.

— Если судить по ток-шоу и блогам, все девушки следят за своими парнями, читают их мессенджеры и соцсети.

Кузнецова лишь развела руки.

— Мне кажется, это предательство. Что посчитал нужным, то и рассказал. Остальное не имеет значения. Важно только будущее и настоящее. Современный подход. Джонни чересчур умный, он ненавидит, как он говорил, «сельские интриги».

— Как же он с Викой, тогда?

— Это лучше тебя спросить.

Сибирский не хотел говорить о Вике, но разговор требовал откровений.

— Она как порноактриса. От таких трудно уйти, но с такими сложно и страшно строить отношения. Семья, дети, дача — кажется это не для таких как Вика.

— Странно, кажется, Джонни ей идеально подходил. Ему тоже не нужны были ни дача, ни дети.

— А тебе?

— Сибирский. Я месяц назад сделал аборт. Мы оба решили, что так будет лучше. Мы оба. Может я такая же как Вика и мне не нужны ни дом, ни семья, ни дети, — Кузнецова стала холодной, мертвецки белой и несчастной. — Мне теперь всегда есть, о чем плакать.

Она ревела внутрь себя и смотрела в окно. Денис пересел к ней на кухонный диванчик. Взял за руку. Майорша уткнулась ему в плечо. Ревела.

— У тебя завтра свадьба.

— Жизнь Армана и твоего мужа важнее подписи в паспорте.

Была полночь. Кузнецова позвонила свекру, разбудив его, сказала, что поругалась с мужем и тот сбежал из дома. Попросила позвонить, если он появится. Тесть принял информацию понимающе. Кузнецова изобразила жертву и сказала, что нашла переписку с его с бывшей девушкой. Она спросила, была ли у Джонни девушка в Казахстане. Тесть подтвердил и описал Вику. Выразился по-модному, сказал, что у них были слишком токсичные отношение. Сильно зависимые. «Она хотела стать его оруженосцем и подносить ему целовать младенцев перед боем. А Джонни нужна была волевая и независимая. Как ты», — в заключение сказал свекр.

В 4 часа сон одолел путников, и они сидя задремали. Майорша улеглась на плечо к Денису,