За грехи отцов - Анна Викторовна Томенчук Страница 98

– Доброе утро, – сказал несколько минут спустя Тим.

Кейра в ответ смогла лишь улыбнуться. Это, кажется, ее добило. Но черт возьми, как она была счастлива.

– Пошли в душ, – позвал он, неожиданно полный энергии.

Они долго стояли под горячими струями, помогая друг другу смыть с себя следы страсти. Вымыли друг другу волосы, тела. Долго целовались. Просто обнимались. Это было так прекрасно, что Кейре стало горько. Как перед прощанием. Она отогнала странные мысли и позволила мужчине помочь ей выйти из душа, обтереть ее полотенцем. Он пошел на кухню делать кофе, а она принялась сушить волосы. Посмотрела на себя в зеркало, не узнавая. Губы увеличились, наверное, раза в два от укусов и поцелуев. Глаза сияли, пусть тени из-под них пока не ушли. Она выглядела… женщиной.

С улыбкой она отправилась на кухню. Кофе и слегка подрумяненные тосты уже дожидались ее. Тим успел сменить халат на джинсы и футболку и с улыбкой сидел за столом.

– Как здорово, – сказала Кейра.

– Пей и ешь. Тебе понадобятся силы.

– Для чего? – кокетливо улыбнулась она. Тело немедленно отозвалось волной дрожи.

– Сегодня все изменится, – доверительно сказал мужчина. – Мы находимся посреди горной реки. Лодки нет, плота нет. Мы держим друг друга, и только от нас двоих зависит, утонем мы или спасемся. Ты открыла мне свой мир. Теперь я открою свой. Ни перед кем я не раскрывался. Но у меня нет другого выхода.

– Я приму все, что ты решишь мне показать.

Он улыбнулся.

– Иначе я бы не решился.

– Мне кажется, я люблю тебя.

– Ешь и пей.

Несколько часов спустя

Автомобиль неспешно выкатился за пределы города. Тим улыбался, подпевая радио и стуча пальцами по оплетке руля. Он вел машину с непривычным Кейре спокойствием. Интуиция подсказывала, что что-то здесь не так, он обычно не такой, что-то произошло, но после восхитительной ночи и не менее восхитительного утра девушка не могла позволить себе отвлечься на мысли, которые сбивали с толку. К тому же молодой мужчина то и дело снимал правую руку с руля и касался ее колена, будто подчеркивая: я здесь, я с тобой, все будет хорошо. В конце концов Коллинс задремала. Сон затянул ее внезапно. Он был таким сладким и уютным, таким теплым, что девушка пришла в себя через неопределенный промежуток времени от того, что машина остановилась, а Тим смотрел ей в лицо. Он продолжал улыбаться, но в его чертах застыло напряжение, в глаза стали почти черными. Нет, это не глаза потемнели. Расширились зрачки. Девушка потянулась и села.

– Где мы?

– Ты правда считаешь, что Инквизитор делает все правильно? – негромко спросил он, не отводя взгляда.

Она рассмеялась.

– Ты привез меня… в лес, чтобы поговорить о серийном убийце?

– Ответь, пожалуйста.

Кейра посерьезнела. Потому что посерьезнел он. Его лицо преобразилось, в ранних сумерках оно казалось почти что величественным. Чуть отросшие волосы растрепались, он убрал пряди со лба, но они обрамляли лицо, придавая ему дополнительной отчужденности. Вопреки всему страшно ей не было. Что-то в этих глазах, в том, как он сидел, уверяло: он ее не тронет. Он ее защитит.

– Ты знаешь, что чувствует девочка в тринадцать, в пятнадцать лет, когда мужчина, который должен защищать ее, показывать, что есть хорошо, что плохо, тащит ее в подвал, связывает, лупит и насилует каждый вечер день за днем на протяжении многих лет? – спросила она. – Она не может рассказать матери, ведь «мы же не будем расстраивать маму?», а если решается, то ей не верят. Она не может пойти в полицию, ведь и там ей не поверят, ведь он такой важный для общества человек, такой хороший, работает на работе, дарит подарки жене и дочери. И вообще весь из себя такой классный, заменил девочке отца. Но когда мать спит или работает или – не дай бог – матери не стало – он превращается в палача. Ты не хочешь идти домой, не хочешь жить, но не можешь ничего с собой сделать. Ты возвращаешься из школы, делаешь уроки, домашние дела, переодеваешься в ту одежду, которую он любит, и ждешь около двери в подвал, сидя на стуле и вздрагивая от малейшего шороха. И когда он приходит и ведет тебя вниз, ты почти рада, ведь это начнется вот-вот. А значит, скоро закончится. Я общалась с такими же, как я. У нас нет жизни. От нас остались тела.

– Он выпивает ваши души, – чуть слышно пробормотал Тим.

– Я искренне так думала, пока не встретила тебя.

Молодой человек покачал головой. Она думала, что он потянется, чтобы поцеловать ее, но нет. Он, кажется, провалился в собственные мысли.

– Значит, ты не ненавидишь его? – наконец спросил он, не глядя ей в глаза.

– Нет.

Лицо Дженкинса озарила улыбка.

– И ты хотела бы отомстить отчиму? Чтобы он чувствовал себя так же, как ты тогда?

Кейра почувствовала, как эмоции хватают ее за горло, перекрывая поток кислорода. Она машинально запустила мгновенно вспотевшие руки в волосы, чтобы заземлиться, выиграть еще немного времени. Она уже знала, к чему он ведет. Наверное, знала всегда. Но отказывалась верить. А почему? Она могла бы выскочить и убежать. И оставить дверь в прошлое закрытой без возможности что-либо исправить. Или… или она может посмотреть, что он предложит? Он явно хочет что-то предложить.

– Да, – чуть слышно сказала она и посмотрела на мужчину.

Тим выключил мотор. Вышел из машины и замер. Нехотя Кейра последовала за ним и задохнулась от внезапно холодного воздуха. Она огляделась. Они оказались в высоком хвойном лесу с густым подлеском. Это была не та деревня, куда он ее привозил. Это была вообще не деревня. Деревянный дом, больше похожий на амбар, прекрасно вписывался в лес, практически сливаясь с ним. Никакого забора. Несколько хозяйственных построек, навес, под которым лежали длинные бревна. Кейра похолодела и тут же улыбнулась. Она узнала текстуру дерева.

Заметив ее взгляд, Тим удовлетворенно кивнул.

– Да, – неопределенно сказал он. – Вижу, ты уже обо всем догадалась. И понимаешь, что будет дальше. Что ты решишь? Я могу отдать тебе ключи. Уезжай, привози сюда Грина. Я дождусь. Он, скорее всего, уже вычислил меня и скоро найдет это место, я не особо шифровался. Или пойдем со мной. И я дам