Энн Перри - Покойник с площади Бедфорд

Энн Перри

Покойник с площади Бедфорд

Anne Perry

BEDFORD SQUARE

Copyright © 1999 Anne Perry

© Петухов А. С., перевод на русский язык, 2014

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Глава 1

Как был, в ночной рубашке, Томас Питт перегнулся через подоконник спальни и посмотрел на улицу. Полицейский констебль стоял на тротуаре, задрав голову, и смотрел на него. Лицо этого человека, желтое в свете газового фонаря, было напряженным и несчастным – и не только потому, что ему пришлось поднять с постели начальника полицейского участка на Боу-стрит в четыре часа утра.

– Мертвяк, сэр-р-р, – ответил он на вопрос Питта. – И я, эта… не могу поверить, что эта несчастный случай, типа потому как он лежит и как там появился. Мне, сэр-р-р, надо назад бежать. Не хочу его одного оставлять. А то эта… кто-нибудь появится и типа сдвинет его… ну, то есть нарушит эти, как бишь там их… улики.

– Ну конечно, – согласился Томас. – Возвращайтесь, констебль. Вы все правильно сделали. Я сейчас оденусь и подойду. Думаю, вы еще не успели вызвать врача и труповозку?

– Нет, сэр-р-р, я прям-таки к вам, как увидел, как он эта… лежит тама.

– Я им сообщу. А вы возвращайтесь назад и охраняйте место преступления, – распорядился суперинтендант.

– Так точно, сэр-р-р. Мне очень жаль, сэр-р-р.

– Не беспокойтесь. Вы все правильно сделали, – повторил Томас, закрывая окно и непроизвольно передергивая плечами. Стоял июнь – по всем меркам лето, – но в Лондоне ночи все еще были прохладными, а над городом висела туманная дымка.

– Что там случилось? – Шарлотта села в постели и стала шарить руками по тумбочке в поисках спичек.

Томас услышал, как она чиркнула по коробку, а затем увидел пламя спички, от которого зажглась свеча. Пламя мягко осветило лицо миссис Питт, бросая отблеск на длинные пряди ее темных волос, выбившиеся из заплетенной косы. Казалось, она чем-то обеспокоена.

– На Бедфорд-сквер нашли мертвое тело, – ответил ее муж. – Похоже на убийство.

– И из-за этого надо было будить тебя?! – запротестовала Шарлотта. – Что, какая-то важная шишка?

После того, как его повысили, Питту было приказано заниматься только делами, имеющими политическую окраску, или теми, которые могли перерасти в общественный скандал.

– Может быть, и нет, – ответил полицейский, закрывая окно и подходя к своей одежде, висящей на спинке стула.

Он снял ночную рубашку и начал одеваться, однако решил не возиться с воротничком или галстуком. В кувшине была вода, и Томас вылил ее в умывальник – она была холодной, но времени на то, чтобы разжечь печь на кухне и подогреть ее, уже не было. Времени на чашку чая – тоже. Так что придется обойтись без бритья и горячего питья. Суперинтендант плеснул водой на лицо, почувствовал холодное покалывание на коже и стал шарить по стене с закрытыми глазами в поисках полотенца.

– Спасибо, – сказал он, нащупав полотенце, которое протянула ему Шарлотта, и с силой растер лицо, чувствуя, как жесткая материя разгоняет кровь и согревает его. – Дело в том, что тело было обнаружено на ступенях одного из «этих» домов на площади.

– Ах, вот в чем дело!..

Шарлотта сразу оценила возможные последствия этого. Именно теперь Лондон был очень чувствителен к возможным скандалам в высшем обществе. В прошлом, 1890 году произошел скандал в Транби-Крофт, и суд по этому делу держал в напряжении всю страну. Все было очень печально: азартная игра в карты на загородной вечеринке, обвинение в мошенничестве в запрещенной игре баккара и, конечно, отрицание всех этих обвинений с громким негодованием. Но что невозможно было отрицать и нельзя извинить, так это то, что во всем этом был замешан принц Уэльский, которого собирались допросить в качестве свидетеля. Так что теперь половина Лондона открывала утренние газеты, затаив дыхание.

Питт закончил одеваться. Обняв Шарлотту и поцеловав ее, он почувствовал губами теплоту ее кожи и мимолетно коснулся ее густых волос, наслаждаясь их мягкостью.

– Ложись в постель, – мягко сказал Томас. – Я вернусь, когда смогу, но не думаю, что буду к завтраку.

Он на цыпочках прошел по спальне и открыл дверь на площадку, стараясь не разбудить детей и горничную Грейси, которые спали на верхнем этаже. Свет на площадке был притушен, но его хватало, чтобы спуститься по лестнице. В холле полицейский снял трубку телефона – недавнее приобретение в его доме – и попросил оператора соединить его с участком на Боу-стрит. Сержанту, снявшему трубку, Питт приказал послать врача и перевозчика трупов на Бедфорд-сквер. А затем, положив трубку, он надел ботинки и взял пиджак с вешалки около входной двери, после чего отодвинул засов и вышел на улицу.

Воздух был влажным и прохладным, но уже светало. Суперинтендант быстро дошел по влажному тротуару до угла Говер-стрит и повернул налево. До Бедфорд-сквер было совсем недалеко, и он сразу заметил несчастную фигуру констебля, стоявшего на середине тротуара. Увидев Томаса, направляющегося к нему из тумана, его коллега вздохнул с облегчением. Он явно почувствовал себя увереннее и помахал своим фонарем с выпуклым стеклом.

– Сюда, сэр-р-р! – выкрикнул полицейский.

Питт подошел и взглянул в ту сторону, куда указывал констебль. Темную фигуру было хорошо видно на ступенях большого дома с левой стороны от входа. Казалось, что мужчина упал в тот момент, когда почти дотянулся до дверного звонка. Причина смерти была очевидна: сбоку на голове виднелась глубокая кровавая рана. Трудно представить себе, что это был результат несчастного случая. Никакое происшествие на дороге не отбросило бы человека так далеко, а кроме того, на его теле не было видно других повреждений.

– Поднимите фонарь, – приказал Томас, опускаясь на колени и более пристально рассматривая труп. Он дотронулся до горла мужчины – пульса не было, но кожа была еще теплой. – Когда вы его нашли? – спросил Питт у констебля.

– Без шестнадцати четыре, сэр-р-р.

Суперинтендант взглянул на карманные часы: тринадцать минут пятого.

– А когда вы проходили здесь перед этим?

– Эта… где-то без четверти три. И эта… его здесь не было.

Питт повернулся и посмотрел на уличные фонари. Они были погашены.

– Найдите фонарщика, – приказал он. – Он был здесь совсем недавно. На Кеппель-стрит фонари еще горят, и сейчас все еще темно, чтобы что-то видеть без их света. Парень немного торопится.

– Так точно, сэр-р-р! – с готовностью согласился констебль.

– Кто-нибудь еще видел тело? – спросил Томас, когда тот уже отошел на несколько шагов.

– Никак нет, сэр-р-р, – отозвался полицейский. – Слишком рано, эта… для разносчиков заказов. Они появляются, самое, эта… раннее, в пять часов. Прислуга тоже еще, эта… дрыхнет. Первые встанут через полчаса. А для гуляк, возвращающихся с вечеринок, немного поздновато. Хотя, эта… никогда не знаешь наверняка. Вы, эта… можете спросить…

Суперинтендант сухо усмехнулся. Он заметил, что констебль хотел самоустраниться и предоставить ему, Питту, пообщаться с населением Бедфорд-сквер и узнать у них, не видели ли они труп на лестнице или не слышали ли звуков драки, когда возвращались со своих пирушек.

– Если это будет необходимо, – строго ответил Томас. – Вы обыскали его карманы?

– Никак нет, сэр-р-р. Оставил, эта… вам.

– Полагаю, вы его не знаете? Это не местный слуга или торговец, не ухажер какой-нибудь из служанок, живущих в округе?

– Никак нет, сэр-р-р. Раньше я его никогда, эта… не видал. Не думаю, что он жил здеся. Так что, мне идти за фонарщиком, пока тот не ушел?

– Да, идите и найдите его. Приведите сюда.

– Будет сделано, сэр-р-р! – И прежде чем Питт смог придумать еще какие-то вопросы, констебль поставил фонарь на ступени лестницы, четко повернулся на каблуках и исчез в нарождающемся свете дня.

Томас взял фонарь и рассмотрел мертвеца внимательнее. Его лицо было худым, а кожа на нем говорила о том, что этот человек много времени проводил на свежем воздухе. На щеках виднелась небольшая щетина. Волосы были почти бесцветными, тусклого мышино-серого цвета, который в молодости был, по-видимому, ярче. Достаточно приятные черты слегка измученного лица, с клочковатыми бровями, на одной из которых был ясно виден след старого шрама. Это было ничем не примечательное лицо, на которое никто не обратил бы внимания в толпе. Питт пальцем оттянул ворот его рубашки. Кожа убитого оказалась чистой, почти белой.

Затем полицейский осмотрел его руки. Они были сильными, сухими, с обломанными и грязными ногтями, однако не походили на руки человека, который занимается ручным трудом. На них не было мозолей. Костяшки пальцев были разбиты, как будто недавно их владелец отчаянно дрался с кем-то – может быть, даже за несколько секунд до смерти. Несмотря на поврежденную кожу, крови выступило немного и руки не успели опухнуть.

Питт засунул руку в карман пиджака покойника и с удивлением почувствовал, как его пальцы нащупали небольшую металлическую коробочку. Он вытащил ее и поднес к фонарю. Коробочка была очень изящной. С первого взгляда нельзя было сказать, была ли она из литого золота, или позолоченной, или, может быть, сделанной из томпака[1] – из этого практически не отличимого от золота сплава, – но сама коробочка напоминала по своей форме ковчежцы, в которых в соборах хранят мощи святых. На ее крышке было небольшое изображение склоненной фигуры в длинных церковных одеждах и епископской митре. Питт открыл коробочку и принюхался. Так и есть – это была табакерка. С трудом верилось, что она принадлежала мужчине, чье тело лежало сейчас у его ног. Даже если б это была подделка под золото, она стоила бы больше, чем этот человек зарабатывал за месяц, а может быть, и за год.