Ли Чайлд - Джек Ричер, или Средство убеждения Страница 21

Пломба представляла из себя вытянутую свинцовую проволоку с большими напаянными каплями на концах. Капли сжали друг с другом с помощью какого-то приспособления, так что получилась большая приплюснутая таблетка. Пожилой агент оставил сплюснутые концы в покое. Я понял, что он уже не раз проделывал это. Включив паяльник, он дал ему нагреться. Проверил температуру, плюнув на кончик. Удовлетворившись, вытер жало о рукав своего пиджака и прижал к проволоке. Свинец расплавился и разорвался. Пожилой агент расширил разрыв, словно открывая крошечные наручники, и вытащил пломбу из ушков. Нырнул в свою машину и аккуратно уложил ее на приборную панель. Я быстро повернул рычаг двери фургона.

– Ну, что мы имеем? – спросила Даффи.

Мы имели ковры. Дверь со скрежетом поднялась вверх, внутрь фургона хлынул солнечный свет, и мы увидели сотни две ковров, аккуратно скатанных, перетянутых бечевками и поставленных вертикально. Ковры были разных размеров; более высокие стояли у кабины, короткие ближе к двери. Они высились перед нами, подобно какому-то древнему скалистому образованию из базальта. Ковры были скатаны лицом внутрь, так что нам были видны лишь изнанки, грубые и однообразные. Они были связаны прочными лубяными бечевками, пожелтевшими от времени. В фургоне стоял сильный запах свежей шерсти, к которому примешивался более слабый аромат растительных красителей.

– Надо их проверить, – сказала Даффи.

В ее голосе прозвучало разочарование.

– Сколько у нас времени? – спросил пожилой агент.

Я взглянул на часы.

– Сорок минут.

– Тогда лучше проверить выборочно.

Мы вытащили пару ковров из первого ряда. Они были скатаны очень плотно. Без картонных трубок внутри. И туго стянуты бечевками. Один ковер был с бахромой. От него веяло застарелой плесенью. Узлы на бечевках от времени расплющились и набухли. Мы попробовали подцепить их ногтями, но у нас ничего не получилось.

– Наверное, их разрезают, – предположила Даффи. – Но для нас это исключено.

– Да, исключено, – согласился пожилой агент.

Я еще раз посмотрел на бечевку. Мне уже давно не приходилось видеть такой. Она была из какого-то натурального волокна. Джута или пеньки.

– Ну, что будем делать? – спросил пожилой агент.

Я вытащил другой ковер. Покачал его на руках, прикидывая вес. Похоже, он весил столько, сколько должен весить обычный ковер. Я его сжал. Он подался, но лишь немного. Поставив ковер на асфальт, я попытался согнуть его пополам. Он почти не прогнулся, как и должно быть с обычным туго скатанным ковром.

– Это просто ковры, – сказал я.

– А под ними ничего нет? – предположила Даффи. – Быть может, длинные сзади на самом деле вовсе не длинные. Быть может, они на чем-то стоят.

Мы вытащили ковры из фургона, укладывая их на асфальте в том порядке, в котором нам предстояло ставить их на место. Проложили случайным образом зигзагообразный проход в переднюю часть фургона. Длинные ковры были именно тем, чем они казались, – длинными коврами, плотно скатанными, стянутыми бечевками, поставленными вертикально. Среди них ничего не было спрятано. Выбравшись из фургона, мы встали среди беспорядочной кучи ковров и недоуменно переглянулись.

– Это «кукла», – сказала наконец Даффи. – Бек предположил, что ты найдешь способ заглянуть в фургон.

– Возможно, – согласился я.

– А может быть, он просто хотел на время избавиться от тебя.

– И заняться чем?

– Проверить тебя, – сказала она. – Чтобы убедиться наверняка.

Я посмотрел на часы.

– Пора убирать все обратно. Мне и так придется гнать как сумасшедшему.

– Я поеду с тобой, – сказала Даффи. – Я имею в виду, пока мы не догоним Элиота.

Я кивнул.

– Я сам хотел это предложить. Нам надо поговорить.

Мы загрузили ковры обратно в фургон, толкая и пиная их ногами до тех пор, пока они не встали на свои места. Затем я опустил дверь, и пожилой агент снова взял паяльник. Пропустив разорванную пломбу в ушки, он сдвинул концы проволоки. Нагрел паяльник, соединил жалом концы и прикоснулся припоем. Разрыв заполнился большой серебристой каплей. Она сильно отличалась по цвету и была значительно толще. С ней проволока стала похожа на рисунок, изображающий удава, проглотившего кролика.

– Не волнуйся, – успокоил меня агент.

Работая жалом паяльника, как крохотной кисточкой, он принялся разглаживать каплю, время от времени вытирая жало, очищая его от излишков припоя. Работа была очень тонкая. Пожилому агенту потребовалось три долгих минуты, чтобы пломба стала снова выглядеть так, как она выглядела до его появления. Наконец он дал ей немного остыть, после чего сильно подул. Новый серебристый цвет тотчас же сменился на серый. Мне еще не приходилось видеть такой качественной работы. Определенно, сам я так не сумел бы.

– Хорошо, – сказал я. – Отлично. Но тебе предстоит повторить это еще раз. Я должен буду пригнать назад другой грузовик. Нам придется осмотреть и его. Встречаемся на первой стоянке на выезде из Портсмута, штат Нью-Гемпшир.

– Когда?

– Будь там через пять часов.

Оставив пожилого агента на стоянке, мы с Даффи помчались на юг так быстро, как только я мог разогнать старую колымагу. Больше семидесяти она не выжимала. Грузовик имел форму кирпича, и сопротивление воздуха сводило на нет все попытки ехать быстрее. Но семьдесят миль в час тоже было неплохо. У меня в запасе оставалось несколько минут.

– Ты видел кабинет Бека? – спросила Даффи.

– Еще нет. Надо будет обязательно его осмотреть. Вообще нам нужно проверить всю деятельность Бека в порту.

– Мы уже работаем над этим, – сказала она. Ей приходилось говорить громко. На семидесяти рев двигателя и скрежет коробки передач стал вдвое хуже, чем был на пятидесяти. – К счастью, Портленд в этом отношении уже давно не дурдом. По грузообороту этот порт занимает в Штатах сорок четвертое место. Около четырнадцати миллионов тонн импортных грузов в год. То есть около четверти миллиона тонн в неделю. На долю Бека, похоже, приходится тонн десять, два или три контейнера.

– Таможня осматривает его товар?

– Так же, как она осматривает все остальное. Сейчас проверяется около двух процентов всех грузов. Если Бек получает в год сто пятьдесят контейнеров, быть может, три из них подвергнутся досмотру.

– Так как же ему удается остаться непойманным?

– Ну, например, он может провозить свою гадость только в одном контейнере из десяти. В этом случае вероятность нарваться на проверку снизится до ноля целых двух десятых. Таким образом можно продержаться несколько лет.

– Бек держится уже много лет. Не иначе он кому-то платит.

Даффи молча кивнула.

– Нельзя устроить так, чтобы к нему присмотрелись внимательнее? – спросил я.

– Без веских оснований нельзя, – сказала она. – Не забывай, мы действуем неофициально. Нам нужны убедительные доказательства. А потенциальное существование купленного таможенника превращает все в минное поле. Мы можем нарваться не на того, на кого нужно.

Мы ехали дальше. Двигатель ревел, подвеска раскачивалась. Теперь мы обгоняли всех. Я уже искал в зеркалах заднего вида не хвост, а полицейских. Наверное, удостоверение Даффи помогло бы решить все проблемы, но я не хотел терять время на переговоры с дорожной полицией.

– Какой была реакция Бека? – спросила Даффи. – Первое впечатление?

– Он был озадачен. И огорчен. Так мне показалось. Ты обратила внимание на то, что в колледже Ричарда Бека не охраняли?

– Безопасное место.

– Ничего подобного. Похитить парня из колледжа было бы проще простого. Отсутствие охраны означает отсутствие опасности. На мой взгляд, телохранители по дороге домой – это лишь ответ на манию преследования, которой страдает мальчишка. По-моему, это чистая блажь. Не думаю, что старик Бек считает это необходимым, иначе он позаботился бы и насчет охраны в колледже. Или вообще не пустил бы сына в школу.

– То есть?

– То есть, на мой взгляд, в прошлом была заключена какая-то сделка. Возможно, после первого похищения. И эта сделка являлась гарантией безопасности. Отсюда отсутствие охраны в общежитии. Отсюда недовольство и обида Бека. Он вел себя так, будто кто-то нарушил соглашение.

– Ты так думаешь?

Я кивнул, не отрываясь от дороги.

– Он был удивлен, озадачен и раздражен. Его основной вопрос был: «Кто?»

– Очевидный вопрос.

– Но только в устах Бека он звучал скорее: «Как они посмели?» В нем был особый подтекст. Как будто кто-то нарушил свои обязательства. Это был не вопрос. Это было обвинение в чей-то адрес.

– Что ты ему сказал?

– Описал пикап. Описал твоих ребят.

Она улыбнулась.

– Достаточно безопасно.

Я покачал головой.

– У Бека есть тип по фамилии Дьюк. Имени не знаю. Бывший полицейский. Глава службы охраны. Я встретил этого Дьюка сегодня утром. Он не спал всю ночь. Устал до предела и даже не успел принять душ. Его пиджак был мятый, внизу сзади.