Ричард Фримен - Поющие кости. Тайны Д’Эрбле (сборник) Страница 28

– Ну, навряд ли, – засомневалась миссис Чатер и была совершенно права, но, поскольку ничего другого не оставалось, ей пришлось принять этот сомнительный план.

Казалось, что этим все и закончится, однако дело имело продолжение. На следующий день около полудня, когда я вяло размышлял о проблеме продолжительности жизни, а Торндайк готовился к еженедельной лекции, громкий стук в дверь сообщил нам о появлении визитеров. Неохотно поднявшись – мне удалось поспать только четыре часа, – я открыл дверь, и в комнату вплыла сама миссис Чатер в сопровождении суперинтенданта полиции Миллера, державшего под мышкой бумажный сверток.

Дама была явно не в духе и не скрывала своего недовольства, однако выглядела вполне бодро, несмотря на злоключения, пережитые накануне.

– Доктор Джервис, вероятно, уже рассказал вам, что вчера вечером меня пытались убить? – начала она после знакомства с моим коллегой. – И что же? Я пришла в полицию, описала им этого негодяя и даже показала его плащ, а они говорят, что дело безнадежное. Короче, злодей может гулять на свободе, ничего не опасаясь.

– Видите ли, доктор, дама дала нам описание, под которое в Великобритании подходит каждый второй мужчина из среднего класса, и предъявила плащ без единой отличительной черты. И после этого она хочет, чтобы мы, простые полицейские, а не маги и волшебники из Скотленд-Ярда задержали его владельца, не имея ни единой улики. Поэтому я взял на себя смелость привести миссис Чатер к вам.

Коварно усмехнувшись, он положил сверток на стол.

– А чего вы хотите от меня? – невозмутимо спросил Торндайк.

– Тут все дело в плаще, сэр. В карманах была пара перчаток, шарф, коробка спичек, трамвайный билет и ключ от американского замка. Миссис Чатер хочет знать, кому принадлежит это одеяние.

Торндайк с улыбкой наблюдал, как Миллер разворачивает пакет, опасливо косясь на разгневанную даму.

– Благодарю за доверие, но мне кажется, вам лучше обратиться к какому-нибудь ясновидцу.

Суперинтендант вдруг резко сменил тон:

– Серьезно, сэр, вы меня очень обяжете, если взглянете на этот плащишко. Мы в полном тупике, а дело надо расследовать. Прямо не знаю, с какой стороны к нему подойти. Улик никаких. Но от вас же ничего не ускользает, все это знают. Может, вы обнаружите что-нибудь такое, что я проглядел. Какую-нибудь зацепку, чтобы знать, с чего начать. К примеру, исследуйте его под микроскопом.

Торндайк размышлял, внимательно глядя на плащ. Я видел, что дело его заинтересовало, и когда просьбу Миллера горячо поддержала дама, вопрос был решен.

– Хорошо, – в конце концов согласился он. – Оставьте мне плащ на пару часов, и я его посмотрю. Не уверен, что мы что-нибудь узнаем, но в любом случае осмотр не повредит. Приходите в два часа. К этому времени я буду готов сообщить вам о неудаче.

Проводив посетителей, Торндайк возвратился к столу и с усмешкой взглянул на плащ и большой конверт с содержимым карманов.

– А что скажет мой ученый собрат? – спросил он, взглянув на меня.

– Я бы начал с трамвайного билета, а потом, следуя вполне разумному предложению Миллера, посмотрел пыль под микроскопом.

– А я думаю начать с плаща. Трамвайный билет может ввести нас в заблуждение. Ведь на трамвай можно сесть где угодно, а пыль на одежде может указать нам на какой-то определенный район.

– Согласен, но это будет очень приблизительно.

– Верно, и все же, Джервис, значение пыли у нас явно недооценивается, на что мне приходилось неоднократно указывать, – заявил Торндайк, забирая плащ и конверт в лабораторию. – Невооруженным глазом многого не заметишь. Возьмем, к примеру, пыль на столе. На вид она везде одинакова – серая безликая субстанция. Но под микроскопом эта серая масса превращается в узнаваемые фрагменты определенных веществ, которые легко распознать. Но вы все это знаете и без меня.

– Я вполне признаю значение пыли как улики, но только не во всех случаях. Пыль с плаща неизвестного человека вряд ли поможет его найти.

– Боюсь, вы правы, – согласился Торндайк, кладя плащ на лабораторный стол. – Но если Полтон разрешит нам воспользоваться своим патентованным пылесборником, у нас есть шанс кое-что прояснить.

Небольшой аппаратик, о котором упомянул мой коллега, был изобретением нашего гениального ассистента и представлял собой нечто вроде пылесоса. Однако он имел некую особенность: всасываемая пыль попадала на лоток с предметным стеклом.

Установив пылесборник на лабораторном столе, гордый изобретатель поместил на лоток смоченное водой стекло и включил насос, а Торндайк приложил насадку к воротнику плаща. Потом предметное стекло убрали, заменив его новым, и точно так же собрали пыль с правого рукава. Повторив эту процедуру шесть раз, мы набрали пыль с различных частей плаща и стали рассматривать ее под микроскопом. Я сразу же заметил, что в пыли присутствует нечто необычное. Состав ее был довольно стандартным: фрагменты шерсти, хлопка и других волокон, встречающихся в одежде и мебельной обивке; частицы соломы, шелухи, волос, минеральные ингредиенты – в общем, все то, что характерно для одежной пыли. Но помимо этого там находилось изрядное количество веществ растительного происхождения и в особенности гранул крахмала.

Взглянув на Торндайка, я увидел, что он скрупулезно записывает все, что видит под микроскопом. Я поспешил последовать его примеру, и какое-то время мы усердно трудились молча. Наконец мой коллега оторвался от микроскопа и стал читать свой список.

– В высшей степени интересная коллекция, Джервис. А вы заметили что-нибудь необычное?

– У меня здесь какая-то кунсткамера. Известняк с рейнсфордской дороги, что вполне естественно. А еще разные крахмалы, и прежде всего пшеничный и рисовый, причем рисового больше; фрагменты разных семян, частицы косточек, желтая масса, похожая на куркуму, черный перец, красный стручковый перец и пара частиц графита.

– Графит! – воскликнул Торндайк. – Я его не обнаружил, зато нашел следы какао, зерна крахмала, хмель – фрагмент листа и несколько щетинок. Можно посмотреть графит?

Я протянул ему предметное стекло, которое он стал рассматривать с живым интересом.

– Да, это, несомненно, графит, не меньше шести частиц. Вы поняли, почему мы взяли пыль с разных частей плаща? Видите, как это важно?

– Да, это фабричная пыль, по которой мы сможем установить район, но дальше вряд ли продвинемся.

– Не забывайте, что у нас в руках волшебная палочка.

Я вопросительно поднял брови.

– Ключ от американского замка. Если сумеем достаточно точно вычислить место, Миллер может пройтись с ним по входным дверям.

– Но как же мы сможем его определить? Сомневаюсь, что у нас получится.

– Стоит попытаться. Некоторые вещества присутствуют на всем плаще, а другие, такие как графит, только местами, надо установить, где именно, и проанализировать их распределение.

Торндайк схематически изобразил плащ на листке бумаги, обозначив буквами каждую из его частей. Этими же буквами он пометил предметные стекла, что давало возможность соотнести их с участками плаща. Потом мы снова засели за микроскопы, пополняя списки найденными субстанциями. После часа напряженной работы все стекла были исследованы, и мы сравнили наши списки.

– Результат изысканий таков, – стал подытоживать Торндайк. – Вся внешняя и внутренняя поверхность плаща равномерно покрыта следующими веществами: рисовый крахмал в значительном количестве, пшеничный крахмал в чуть меньшем, понемногу крахмала имбиря, красного стручкового перца и корицы; лубяные волокна корицы, оболочки семян, каменистые клетки красного перца, корицы, кассии и черного перца, а также пигменты имбиря, а не куркумы. Ко всему этому на правом плече и рукаве имеются следы какао и хмеля, а на спине в районе лопаток несколько частиц графита. Таковы фактические данные. И какие же выводы отсюда следуют? Имейте в виду, что это не просто поверхностная пыль – она накапливалась месяцами и въелась в ткань от регулярной чистки щеткой. Такую пыль может извлечь только вакуумный аппарат.

– Очевидно, что пыль, которой покрыт весь плащ, попала на него там, где он обычно висит. Частицы графита его владелец подцепил со спинки сиденья, а какао и хмель – проходя мимо каких-то фабрик, хотя мне неясно, почему они только на правой стороне.

– Это зависит от времени и одновременно проливает свет на привычки нашего друга. По дороге из дома он проходит мимо фабрик, которые находятся справа, а когда идет домой, они оказываются слева, но к этому времени уже не работают. Однако для нас более важна первая группа веществ, поскольку по ней можно определить местонахождение его жилища. Он явно не рабочий и не служит на фабрике. Итак, рисовый и пшеничный крахмал и специи предполагают наличие рисовой и мукомольной фабрики и производства колониальных товаров. Полтон, вы не принесете нам почтовый указатель?