Ли Чайлд - Джек Ричер, или Выстрел Страница 43

Ему не особенно понравился номер 310, если учитывать все факторы. Третий этаж – следовательно, окно не самый простой путь к отступлению. Восьмой номер в мотеле устраивал его больше. Намного больше. Первый этаж, рядом проходные дворы – неплохие условия для бегства. Открыть окно, выскочить наружу, оглядеть переулок, выбрать другую дверь или окно. Много вариантов. А здесь хуже. Он на третьем этаже. Долгий спуск. Он был не уверен, открываются ли в «Марриотте» окна. Не исключено, что их вообще не открыть. Вероятно, сотрудники отеля избегали всякой ответственности. Вдруг они вообразили, что из окон начнут выпадать дети – прямо на стоянку машин. Или решили просто сэкономить. Видимо, стоимость оконных петель и ручек превосходит затраты на кондиционеры. Так или иначе, но номер был далеко не самым подходящим местом для Ричера. По любым меркам. Тем более надолго.

Но на некоторое время он мог здесь задержаться. Поэтому Джек закрыл глаза и заснул. «Спи, когда у тебя появляется такая возможность, – никогда не знаешь, когда ты сумеешь поспать в следующий раз», – гласит старая армейская поговорка.

План Эмерсона был достаточно прост. В комнату номер семь он послал Донну Бьянку. Патрульных попросил припарковать машину в трех кварталах от мотеля и потом занять комнату номер девять. Одну машину Эмерсон поставил через две улицы за мотелем, вторую – в четырех кварталах к северу, возле салона по продаже автомобилей, а третью – двумя кварталами к югу. Он предупредил портье, чтобы тот не спал и поглядывал в окно. Как только он увидит парня, который назвался Хеффнером, так сразу должен позвонить в комнату номер семь Бьянке.

Эйлин Хаттон вернулась в «Марриотт» в четыре тридцать. Ей никто не оставил ключа на стойке и не передал никакого послания. Она поднялась на лифте на третий этаж, а потом по стрелкам нашла номер 310. Она постучала, и после короткой задержки Ричер открыл дверь.

– Как тебе мой номер? – спросила она.

– Кровать удобная, – ответил он.

– Я должна позвонить Эмерсону, если увижу тебя, – сказала Хаттон.

– И ты сделаешь это?

– Нет.

– Ложные показания и укрывательство лиц, скрывающихся от правосудия, – заметил Ричер. – И все в один день.

Она вытащила из сумочки визитку Эмерсона.

– Ты их единственный подозреваемый. Он дал мне три разных телефона. Копы настроены самым серьезным образом.

Ричер взял у нее визитку и положил в задний карман, где уже лежала бумажная салфетка с номером телефона Хелен Родин. Он начал превращаться в ходячую телефонную книгу.

– А как прошла встреча с Родиным? – спросил он.

– Довольно просто.

Ричер ничего не ответил. Хаттон прошлась по номеру. Ванная, спальня, гостиная, кухня. Она взяла свою сумку и переставила ее к другой стенке.

– Хочешь остаться? – спросила Хаттон.

Он покачал головой.

– Я не могу.

– Ладно, – кивнула она.

– Но если хочешь, я могу вернуться позже.

Хаттон немного помолчала.

– Хорошо, – сказала она. – Возвращайся позже.

Алекс Родин вошел в свой кабинет, закрыл дверь и позвонил Эмерсону.

– Ты его уже арестовал? – спросил он.

– Это вопрос времени, – ответил Эмерсон. – Мы ищем его повсюду. Установили наблюдение за его номером. Он остановился в старом мотеле. Под фальшивым именем.

– Любопытно, – сказал Родин. – Значит, он мог использовать фальшивое имя и в «Метрополе».

– Я проверю, – пообещал Эмерсон. – Покажу портье фотографию.

– Возможно, нам удастся его прижать, – сказал Родин.

Он положил трубку, думая о двух новых газетных заголовках в рамках на стене своего офиса: первый – о Барре, второй – о Ричере.

Покинув номер Хаттон, Джек спустился вниз по лестнице. На первом этаже он не стал выходить в вестибюль, а нашел боковой коридор, приведший его к заднему входу, приоткрыл дверь и придержал ногой. Вытащил из кармана визитку Эмерсона, разорвал ее вдоль пополам, а потом сложил половину в четыре раза. Затем Ричер прижал большим пальцем язычок дверного замка и заклинил его сложенной половинкой визитки, а вторую сунул обратно в карман.

Когда он оказался снаружи, то аккуратно закрыл за собой дверь и, пройдя мимо мусорного бака и стоянки для персонала отеля, вышел на улицу, ведущую на север. Прохожих стало заметно больше, а движение напряженнее. Он двинулся вперед обычным шагом, используя свой рост для отслежки патрульных машин и полицейских на перекрестках. Все еще было тепло. Высокое атмосферное давление не давало подниматься вверх ароматам влажной земли и запахам азотных удобрений.

Вскоре Ричер оказался под автострадой и пошел дальше в ее тени. Дорожное полотно пролегало между колоннами высотой в сорок футов. По соседству находились земельные участки, некоторые из них оставались пустыми или заваленными мусором. Кое-где на них стояли старые кирпичные здания с темными слуховыми окнами на крышах, встречались и новые металлические ангары, где располагались мастерские по ремонту и окраске автомобилей. Он обошел заднюю часть башни из черного стекла, продолжая оставаться в тени автострады, и свернул на юг, готовясь пройти мимо библиотеки. Затем неожиданно остановился, присел и начал возиться с кедом, словно в него попал камешек, и незаметно посмотрел за спину – никого. За ним никто не следил.

Ричер двинулся дальше. После библиотеки ему предстояло преодолеть открытое пространство длиной в сорок ярдов. Площадь находилась к востоку от него. Он на короткое время остановился на том месте, где вчера парковала свою машину Хелен Родин и где в пятницу оставил минивэн Джеймс Барр.

Через сорок футов впереди возник другой вид, но расположение ориентиров было неизменным. Отсюда он видел увядшие цветы у южного края бассейна. На таком расстоянии они смотрелись как небольшие потускневшие разноцветные пятна. Далее виднелась дверь в здание, где находился Отдел транспортных средств. Люди выходили оттуда поодиночке и парами. Он посмотрел на часы. Было без десяти пять.

Ричер шагнул на открытое пространство и направился к самому северному кварталу Первой улицы. Один квартал на юг, три на восток, и вот он уже возле западной части подземной парковки. Он вошел в нее через главный въезд и отыскал линзы камеры безопасности. Маленький кружок грязного стекла, глядящий вниз из самой обычной черной коробки, прикрепленной на перекрестье двух бетонных балок. Он помахал рукой. Пожалуй, камера расположена слишком высоко. Ее бы следовало поставить пониже, чтобы она фиксировала номера машин. Но все колонны на высоте пояса были потертыми или поцарапанными. Настоящая радуга разных цветов. Водители были весьма неаккуратными. Если бы камеру расположили ниже, то она бы продержалась всего день или два. Или даже меньше.

Ричер поднялся по пандусу на второй уровень и пошел на северо-восток, к дальнему заднему углу. На парковке царила тишина, но помещение было почти заполнено. То место, которым воспользовался Джеймс Барр, тоже оказалось занятым. Здесь было не до проявления сентиментальности или уважения к памяти погибших.

Граница между старой парковкой и новой была отмечена тройным барьером из лент, натянутых на колоннах. Стандартная табличка: «Осторожно, опасная зона», а над ней и под ней – сине-белые полицейские ленты с надписью: «Полицейское ограждение, не входить!» Ричер приподнял все три ленты и поднырнул под них. Он не стал опускаться на колено – зачем пачкать брюки? Ему ведь не нужно оставлять на бетоне частички ткани. Поднырнуть было не трудно даже человеку, который на шесть дюймов выше, чем Барр, а ведь новые ленты были натянуты ниже той, с которой пришлось иметь дело Барру. «Он специально оставлял следы, словно хотел максимально облегчить работу криминалистов».

Ричер прошел дальше, туда, где царил полумрак. Новая пристройка имела прямоугольную форму: около сорока ярдов с юга на север и двести ярдов с востока на запад. Из чего следовало, что Ричеру потребовалось сделать тридцать пять шагов, чтобы оказаться на северо-восточном углу. Он остановился в шести футах от внешней стены и посмотрел вниз и направо. Отсюда открывался превосходный вид. Нет никакой нужды прижиматься к колонне, не говоря уже о том, чтобы тереться о нее, подобно лошади, валяющейся на летнем лугу.

Он стоял и смотрел. Люди выходили из здания, где располагались государственные учреждения, их становилось все больше. Вскоре они образовали сплошной поток. Некоторые, как только оказывались под открытым небом, останавливались, чтобы закурить сигарету. Другие продолжали идти на запад, кто-то быстрее, кто-то медленнее. И все обходили северную часть бассейна. Никто не шел там, где погибли люди от выстрелов Барра. Траурные цветы были сдерживающим препятствием, напоминанием. Сейчас Ричеру было трудно представить, как все выглядело в ту пятницу. Трудно, но возможно. Он наблюдал за людьми, мысленно заставляя их не делать вынужденный поворот направо, а идти прямо. Входя в узкий проход, они должны были замедлить шаг, но не слишком. И они должны были находиться на небольшом расстоянии друг от друга. Сочетание умеренной скорости перемещения объекта и его близости увеличивает углы отклонения. А это усложняет задачу. Таково основное правило использования длинноствольного оружия. Птица, летящая по небу на расстоянии в сто ярдов, является легкой мишенью. Та же самая птица, проносящаяся с той же скоростью на расстоянии шести футов от вашего лица, становится непоражаемой целью.