Элизабет Джордж - Горькие плоды смерти Страница 44

– Вы правы, Барбара, – произнес он. – На первый взгляд, все вроде бы ясно. Только одно место внушает некоторые сомнения. Хотя вероятность все равно мала.

И он заговорил про токсикологический отчет. Была проведена самая простая проверка, сказал он, что Хейверс, несомненно, заметила. Такая проверка предполагает поиск в организме следов химических веществ как легального, так и нелегального характера: амфетаминов, барбитуратов, бензодиазепинов, марихуаны и кокаина, а также других наркотиков. Присутствие любого из них влечет за собой более сложную проверку для точного определения количества и формы данного вещества. Например, эксперты проверят, было ли это лекарство от насморка или же кристаллический метамфетамин. А в случае Клэр Эббот была проведена дежурная токсикологическая экспертиза, не выявившая наличия наркотиков, и поэтому дальнейшее исследование такого рода не проводилось.

– Если нет следов наркотика, – сказала Барбара, – с какой стати делать что-то еще? Все и так понятно, не так ли?

– Верно, если вы не считаете, что смерть могла быть вызвана чем-то таким, что простая экспертиза не смогла обнаружить, в отличие от более сложного комплексного исследования. Для этого нужны анализы образцов крови, мочи и тканей. Газовые хроматографы, масс-спектрометры. Это также предполагает немалые денежные расходы, которых можно избежать при очевидном экспертном заключении… – Линли посмотрел на ту часть отчета, в котором стояло заключение судебно-медицинского эксперта: «Внезапная сердечная аритмия, вызвавшая приступ, повлекший за собой смерть».

– Но именно так и было, – сказала его собеседница.

Томас снял очки, сложил их и снова убрал в карман.

– Верно. Но если имеются какие-либо сомнения в причине смерти, то нужно выяснить, что могло вызвать и сердечную аритмию, и приступ. Это же, – он побарабанил пальцами по отчету, – зависело от любопытства судмедэксперта и, к сожалению, от материальной базы, которой он располагал. Если нет свидетельств того, что кто-то мог быть напрямую причастен к ее смерти, эксперту нет необходимости глубоко копаться в этом деле – если все понятно и так, и у него нет никаких подозрений.

– То есть при подозрениях потребовалось бы повторное вскрытие? – уточнила Барбара.

– Да, – ответил Линли. – Что непросто в сложившихся обстоятельствах, ибо ничто на то не указывает.

Сержант задумалась. Вряд ли повторное вскрытие проведут лишь на основании одной только просьбы подруги покойной. Потребуется участие адвокатов, магистратов[8], коронеров и один бог ведает кого еще. Но если лондонская полиция слегка подтолкнет это дело… Наверняка вмешательство со стороны Скотленд-Ярда многое ускорит и многое упростит.

– Думаю, это то, что нам нужно, – задумчиво произнесла девушка.

– Повторное вскрытие? Без единого признака того, что при первом была упущена хотя бы незначительная деталь…

– Запертая дверь, – сказала Хейверс. – Между двумя смежными комнатами.

– Это вряд ли можно считать уликой.

– Знаю. Но эта женщина, сэр. Рори Стэтем. У меня такое впечатление, что Клэр была ее единственным близким человеком, фактически ее семьей, ну или она для нее была семьей… Я что хочу сказать… если это поможет ей успокоиться и снять подозрения… Расходы, если что, можно будет оплатить из наследства Клэр Эббот. Тогда Рори не придется до конца жизни мучиться вопросами: кто, как и зачем это сделал? Она будет знать. Это того стоит, не правда ли?

Она знала, что последнее не вполне справедливо – если не сам факт, так то, что она его озвучила. Причина смерти жены самого Линли была окутана молчанием парня, который так и не назвал имя того, кто был с ним в Итон-Террас в день убийства Хелен. Таким образом, Томас не знал, зачем тот застрелил его жену. И вполне возможно, никогда этого не узнает.

Линли молча кивнул. Взяв отчет судмедэксперта, он положил его на пол рядом со своим стулом, и после этого они с коллегой принялись за еду.

– Спасибо, инспектор, – поблагодарила Барбара.

Октябрь, 11-е

Индия не сказала Нэту о том, что собирается на похороны Клэр Эббот. Ей удалось убедить себя, что она поступила так лишь потому, что была не способна объяснить даже самой себе, зачем она туда собралась. Как в таком случае она сможет что-то объяснить своему другу? Впрочем, истина состояла совершенно в другом.

За последние десять дней они с Томпсоном виделись четыре раза, и в двух случаях он заводил разговор о Чарли. Нет, они не ссорились, однако упоминание имени бывшего мужа Индии создавало между ними напряжение, которое рассеивалось с немалым трудом.

Одна половинка ее «я» понимала, что она играет в игру с самой собой, игру, в которой – если она не примет решения – ей не придется сталкиваться с последствиями, о которых в данный момент ей ничего не известно. Другая же хорошо знала: отказ принимать решение – это уже само по себе решение.

А последствия будут таковы: она увидит, как Натаниэль Томпсон уходит из ее жизни.

– Он хочет, чтобы ты вернулась к нему, – сказал Нэт. – Ему нужно твое сочувствие. Люди же, Индия, порой ошибочно принимают сочувствие за любовь.

– Ко мне это не относится, – был ее ответ.

Но она умолчала о том, что страдания Чарли всегда ее трогали. Когда это случилось, старый отцовский совет о минимизации потерь предполагал не здравый смысл, а лишь легкий выход из отношений, на которые Эллиот когда-то возлагала большие надежды, так, увы, и не сбывшиеся.

Но признайся она Нэту, что вынуждало ее тянуть с решением, он сказал бы, что это и есть именно то, на что и рассчитывал Чарли. То, что, по его мнению, ей и положено было чувствовать. И все же Индия не воспринимала ситуацию именно такой. Напротив, она считала, что бывший муж, потеряв ее, прилагает все силы к тому, чтобы оправиться от удара, который мог бы свалить его окончательно. Она не могла не думать об этом, хотя бы потому, что у них было общее прошлое.

Его просьба поехать вместе с ним на похороны Клэр Эббот была вполне здравой. Голдейкер видел в этом свой долг по отношению к собственной матери. В конце концов, она сопровождала Клэр в ее поездке в Кембридж, где та умерла. Более того, именно она обнаружила бездыханное тело писательницы. Это и все, что было потом, – прибытие полиции, вопросы, на которые у нее не было ответов, утрата подруги и одновременно работодательницы – выбило Каролину из душевного равновесия. Ну и, конечно, страданий ей добавил и роман Алистера с Шэрон Холси…

Индия первый раз слышала об этом. Роман? Господи, у кого?! У Алистера?

– Кто бы мог подумать, верно? – сказал Чарли. – Причем он тянется уже давно. Мать требует, чтобы он ее уволил, но Алистер на это не пойдет. Говорит, что она «опора его бизнеса». Я несколько раз был у них после того случая во время открытия мемориала, пытаясь их помирить. Бесполезно.

По его словам, от того, что на Каролину свалилось сразу столько несчастий, на похоронах или позже вполне может произойти очередной скандал. Чего лично Чарльз хотел бы избежать.

Собственно, ради этого он и хотел взять Индию с собой. Сославшись на то, что ей нужно назад в Лондон, можно будет быстренько отметиться ради приличия и так же быстро уехать. Чарли признался, что ему это нужно в любом случае. Сейчас у него восемь пациентов, и двое из них записаны к нему на прием на утро следующего после похорон дня. Не хотелось бы их отменять.

Индия ведь знает, что у него снова появились пациенты, не так ли?

Эллиот не помнила, говорил он ей об этом или нет. Если честно, она была слишком увлечена Нэтом, чтобы вообще о чем-то помнить. Но Чарли вновь говорил совсем как прежний Чарли, и ее опять потянуло к нему. Пусть не так, как раньше, но все же.

Так она оказалась в церкви Святого Петра рядом с рыночной площадью в Шафтсбери. Не самое лучшее место для проведения заупокойной службы, решила Индия. В какой-то момент церковный совет, разумеется, из лучших побуждений, постановил «модернизировать» интерьер средневекового здания. По этой причине храм был ярко освещен изнутри и имел деревянный пол вместо каменного, а его паперть напоминала скорее букинистический магазин, чем вход в дом молитвы.

Не было здесь и восхитительного запаха замшелого камня, как это обычно бывает в старых церквях. Впрочем, в данном случае его вполне мог перебивать аромат цветов, которые здесь были повсюду. Судя по их количеству, Клэр Эббот была любима многими. Цветами был обложен не только ее гроб – вдоль всего центрального прохода были расставлены корзины с букетами, и алтарная часть тоже была вся в цветах.

В церкви собралась огромная толпа пришедших сказать покойной последнее «прости»: феминистки, представители издательских и научных кругов, а также те, кто знал ее по Шафтсбери, включая дам из Женской лиги. Индия узнала их по красивым шляпкам, в которых они присутствовали на летней церемонии, когда открывали мемориал Уилла.