Ли Чайлд - Джек Ричер, или Выстрел Страница 45

– О’кей, – сказала Хелен. – Он сделал здесь на два выстрела больше. И что же?

– Но он этого не делал, – сказал Ричер. – Действительно. Если посмотреть на то, что произошло, со стороны. Отгадка в том, что он произвел на четыре выстрела меньше.

– Это просто смешно. Шесть на два больше четырех. А не на четыре меньше.

– В Эль-Кувейте очень жарко. В середине дня жара становится просто невыносимой. Нужно быть безумцем, чтобы выйти на улицу днем.

– И что с того?

– А вот что: в Эль-Кувейте Джеймс Барр убил всех людей, которых увидел. Один, два, три, четыре – игра закончена. На улице никого больше не было, кроме тех четырех парней. Только у них хватило глупости выйти из дома в такую жару. И Барр прикончил их всех. Он забил все шары, которые находились на столе. И в тот момент его поступок был для меня объясним. Он хотел увидеть розовый туман вокруг голов жертв. Я подумал, что ему было бы достаточно увидеть розовый туман однажды, но, очевидно, ему показалось этого мало. Следовательно, можно предположить: раз уж он не останавливается на одном удачном выстреле, то будет продолжать палить до тех пор, пока не поразит последнюю мишень. Так он и поступил в Эль-Кувейте, где стрельба закончилась только после того, как не осталось целей.

Хелен Родин внимательно слушала Ричера.

– Но здесь цели у него еще были, – продолжал он. – В узком проходе скопилась дюжина человек. Возможно, даже пятнадцать. В любом случае больше десяти. У него был магазин на десять патронов. Однако он сделал только шесть выстрелов. И остановился, хотя еще осталось четыре патрона. Это зафиксировано у Беллантонио в его показушном отчете. Вот что я хотел сказать. В Эль-Кувейте он стрелял столько, сколько мог, а здесь на четыре раза меньше, чем имел возможность. Из чего следует, что тут он решил не забивать все шары. Почему?

– Потому что торопился?

– В его винтовке была автоматическая подача патронов. Голосовая почта сотового телефона зафиксировала шесть выстрелов за четыре секунды. Из чего следует, что он мог выстрелить десять раз менее чем за семь секунд. Таким образом, три секунды не имели для него никакого значения.

Хелен ничего не сказала.

– Когда мы разговаривали с Барром в больнице, – продолжал Ричер, – я спросил его, как бы он это проделал, если бы в самом деле стрелял. Он все обдумал. Барр хорошо знает это место. И он сказал, что припарковал бы машину на автостраде. За библиотекой. Потом опустил бы окно и расстрелял весь магазин.

Хелен продолжала молчать.

– Однако он не использовал все патроны, – продолжил Ричер. – Он остановился после шести выстрелов. Просто прекратил стрельбу. Хладнокровно и спокойно. И это полностью меняет всю картину. Барр не безумец, подосланный терроризировать город. Он стрелял не ради удовольствия убивать. И о случайности тут не может быть и речи. Безумцы так не поступают. За всем этим скрывалась вполне определенная цель. Теперь наш подход категорически меняется. Нам бы следовало сообразить раньше, что дело в жертвах, а не в стрелке. Они не были просто несчастными людьми, оказавшимися не в том месте в неудачное время.

– Они были мишенью? – спросила Хелен.

– Тщательно выбранной мишенью, – ответил Ричер. – И как только с ними было покончено, Барр забрал свое оружие и ушел. С четырьмя оставшимися патронами. Стрельба сумасшедшего не могла так закончиться. Он бы продолжал нажимать на курок до тех пор, пока в обойме не осталось патронов. Таким образом, это не спонтанный взрыв ярости. Это было запланированное убийство.

В кабинете было тихо.

– Нам необходимо внимательно изучить личности жертв, – заговорил Ричер. – И выяснить, кто выиграл от их гибели. Так мы попадем туда, куда следует.

Хелен Родин сидела молча.

– И нам необходимо действовать очень быстро, – сказал Ричер. – У меня осталось совсем немного времени. А мы уже и так потратили большую часть отведенного нам времени, рассматривая все с ошибочной точки зрения.

Усталый тридцатилетний врач с шестого этажа окружной больницы заканчивал свой полуденный обход. Он оставил Джеймса Барра напоследок. Отчасти это объяснялось тем, что врач не рассчитывал на существенные изменения в состоянии пациента, отчасти – тем, что он был к нему равнодушен. Заботиться о больных ворах и мошенниках – не самое приятное занятие, а уж уход за убийцей, на чьей совести пять жизней, и вовсе казалось ему абсурдом. И вдвойне бессмысленным занятием: когда Барр встанет на ноги, его снова положат на каталку, после чего придет другой врач, чтобы его убить.

Но этическими принципами трудно пренебрегать. Как и привычкой, и долгом, и заведенным порядком, и системой. Поэтому врач вошел в палату Барра и взял его историю болезни. Вытащил ручку. Посмотрел на показания приборов. Перевел взгляд на пациента. Тот бодрствовал. Его глаза двигались. «Больной не спит», – записал врач.

– Все в порядке? – спросил он.

– Не совсем, – ответил Барр.

«Отвечает на вопросы», – записал врач.

– Крутое дерьмо, – буркнул он.

Правый наручник Барра тихонько постукивал о металлическую раму койки, к которой тот был пристегнут. Правая рука больного дрожала, пальцы слегка сжались, а большой и указательный непрерывно двигались, словно он лепил из воображаемого кусочка воска идеальный шар.

– Прекратите, – велел врач.

– Что прекратить?

– Ваша рука…

– Я не могу.

– У вас это недавно?

– Год или два.

– А не после того, как вы пришли в себя в больнице?

– Нет.

Врач посмотрел в историю болезни: «Возраст: сорок один год».

– Вы пьете? – спросил он.

– Пожалуй, нет, – ответил Барр. – Могу себе позволить пару глотков, чтобы побыстрее заснуть.

Врач ему не поверил и нашел в истории болезни токсикологический анализ и функциональную пробу печени. Согласно их результатам, алкоголя в крови не содержалось, печень была здоровой. Отсюда делался вывод: «Не пьяница, не алкоголик, если и пьет, то мало».

– Вы посещали своего врача в последнее время? – спросил он.

– У меня нет страховки, – сказал Барр.

– У вас коченеют руки или ноги?

– Немного.

– А с другой рукой бывает что-нибудь похожее?

– Иногда.

Врач вновь вытащил ручку и написал в истории болезни: «Наблюдается тремор правой руки, не имеющий посттравматического происхождения, алкоголь как причина маловероятен. У пациента коченеют конечности. Возможно, это раннее проявление ПД»[19].

– Что со мной? – спросил Барр.

– Заткнитесь, – проворчал врач.

Затем, прикрепив в ногах кровати историю болезни, счел свой долг выполненным и вышел из палаты.

Хелен Родин порылась в картонных коробках и отыскала обвинение, предъявленное Джеймсу Барру. В нем наряду с другими нарушениями закона штата Индиана числились пять убийств с отягчающими обстоятельствами, после чего шел список пяти жертв с указанием имен, пола, возраста, места жительства и профессий.

– Не вижу существенной связи между этими людьми, – сказала Хелен.

– Я не утверждал, что Барра обвиняют в преднамеренном убийстве их всех, – заметил Ричер. – Скорее всего, речь может идти только об одном человеке. Максимум двух. Остальные застрелены для маскировки. Совершено убийство, которое выглядит как бессмысленная бойня. Такова моя версия.

– Тогда мне нужно приниматься за работу, – сказала Хелен.

– Встретимся завтра, – предложил Ричер.

По пожарной лестнице, никем не замеченный, он спустился вниз, в гараж. Затем поднялся по пандусу, пересек улицу и вновь оказался в тени автострады. Улыбнулся: «Я просто невидимка. Или жизнь в тени». И, остановившись, решил поискать телефон-автомат.

Он нашел его возле небольшой бакалейной лавочки с названием «У Марты», двумя кварталами севернее магазина дешевой одежды, в котором накануне купил себе брюки и рубашку. Телефонная будка находилась в широком переулке, который использовался как небольшая автостоянка. Здесь насчитывалось шесть мест, занятых машинами. Позади стоянки была высокая кирпичная стена с разбитыми вверху окнами. За магазином переулок делал поворот на девяносто градусов. Ричер сообразил, что дальше он сворачивает еще раз и выходит к следующему кварталу на юге.

«Вполне безопасно», – подумал он и вытащил половинку визитки Эмерсона. Набрал номер сотового телефона и прислонился плечом к стене, наблюдая за обоими входами в переулок и слушая гудки в телефонной трубке.

– Да? – отозвался Эмерсон.

– Угадай, кто? – спросил Джек.

– Ричер?

– Ты узнал мелодию с первой ноты.

– Где ты?

– Все еще в городе.

– Где?

– Близко.

– Знаешь, что мы тебя ищем?

– Да, я слышал.

– Тебе нужно сдаться полиции.

– Я так не думаю.

– Тогда мы тебя найдем, – пригрозил Эмерсон.

– Думаешь, удастся?

– Это будет совсем не трудно.

– Ты знаешь человека по имени Франклин?

– Конечно, знаю.