Элизабет Джордж - Горькие плоды смерти Страница 55

Инспектор пристально посмотрел на нее и сделал вдох, чтобы успокоиться.

Суперинтендант, очевидно, заметила это, потому что сказала:

– Не привык к такому обращению? Твоя светлость ни разу за свою карьеру не получала головомойку? Так выслушай же меня. В следующий раз, когда ты посмеешь интриговать, этот раз станет твоим последним. Я здесь старшая. Ты – нет. Это не игра, инспектор. Ваших шахматных фигур здесь нет. А теперь убирайтесь к черту с глаз моих долой!

Линли шагнул к выходу, получив на это разрешение, но вместо того, чтобы выйти, закрыл дверь.

– Убирайся! – снова вспыхнула Ардери.

– Изабелла! – воскликнул он.

– Шеф! – крикнула разъяренная женщина. – Начальник! Мэм! Суперинтендант! Ты когда-нибудь делаешь то, что тебе не хочется делать?

Томас шагнул к ней. Ардери сидела за столом, но он не стал подходить к ней, а просто остановился напротив и тихо проговорил:

– Тебе кажется, будто я занимаюсь самоуправством в делах, которые меня не касаются.

– Чертовски верно сказано.

– Чего ты в упор не видишь, так это что в данный момент от нее никакой пользы.

– От нее никогда никакой пользы.

– Неправда. И сейчас, и раньше. Да, она трудный человек. Ей нужна твердая рука. Она…

– Ты спятил.

– …считает, что способна угодить тебе лишь в том случае, пока держит свои мысли при себе, до последней буквы ограничивая себя тем, что ей было приказано. В результате она действует на таком узком поле, что в ней не остается ничего из того, что когда-то сделало из нее хорошего полицейского, – ее упрямство, ее желание рисковать, немного изобретательности, если тебе угодно. Ей нужно дать возможность доказать себе и вам, что она способна сразу на две вещи: быть отличным полицейским и по-прежнему подчиняться приказу, когда слышит его. Вы знаете это, шеф. Я знаю, что вы знаете, потому что вы сама – отличный полицейский.

– Прежде всего, она не умеет подчиняться приказам, когда не слышит их! – оборвала его Изабелла.

– В том-то и дело, – согласился Линли. – Согласен, тут мне крыть нечем. Но хотелось бы увидеть…

– Ты не обязан ничего делать. Ты становишься таким же несносным, как и она, я же не позволю никому, кто находится у меня в подчинении…

– Согласен, шеф, я нарушил правила, – смиренно ответил Томас. – Я это знаю. Если вы хотите натравить на меня бюро внутренних расследований, я это пойму и приму, как лекарство.

– Сколько угодно! Вот только не надо демонстрировать мне свое благородство! Иначе меня сейчас вытошнит прямо на стол.

Инспектор удивленно посмотрел на начальницу. Та ответила ему испепеляющим взглядом.

– Что ты хочешь от меня? – спросил он.

– Чтобы ты служил примером, – отчеканила она. – Чтобы выслушал меня. Чтобы проявил хотя бы капельку уважения. – Изабелла резко отвернулась к окну. Впрочем, это было сделано скорее машинально, нежели намеренно. Ее пальцы сжались в кулаки. Линли знал, что это означает: ей хотелось выпить. Ардери хранила спиртное в сумочке или в ящике письменного стола – две или три крошечных бутылочки джина или водки, которые выдают во время авиаперелетов или бог знает где еще. И это он ее до этого довел.

– Изабелла, прости меня, – произнес Томас.

Женщина покачала головой, но ничего не сказала. Линли тоже.

Наконец она повернулась к нему.

– Я назначаю тебя ответственным за это расследование. Даже не вздумай спорить. Но это еще не значит, что ей все дозволено. В ту секунду, когда она скажет хотя бы слово какому-нибудь журналюге…

– Она не скажет.

– Тогда убирайся отсюда. Оставь меня, Томми.

– Изабелла…

– Шеф, – поправила его суперинтендант. – Шеф…

– Ты не…

– Не пожалею об этом? – Изабелла выгнула бровь. – Ты это собирался сказать?

Что было не так, и они оба это знали. «Ты ведь не будешь пить?» – этот вопрос буквально повис между ними.

– Извини, – сказал инспектор. – Я буду следить за каждым ее шагом.

– Давай, не то последствия будут самые скверные.

– Понял, – ответил Линли.

– Свободен, – произнесла его начальница.

Вечером Томас пересказал все это Дейдре, закончив словами:

– Слава богу, она не знала, что в это время пес оставался у меня в кабинете.

– Ну, ты даешь, Томми! Отлично ее понимаю, – усмехнулась его подруга.

– В этом-то все и дело, – согласился Линли. – Я тоже это понимаю.

– То, что касается собаки?

Арло нашел в гостиной кучу пыльных простыней и разворошил ее, а затем шумно вздохнул и устроился своей мохнатой тушкой на полу, чтобы вздремнуть. В лондонской полиции он провел долгий и утомительный день: гулял, кушал и служил объектом всеобщего обожания.

– Ах, да, собаки, – произнес Томас. – Его зовут Арло. Я не знал, куда его деть, и взял к себе. Понятия не имею, что это за порода, но он прекрасно выдрессирован. Скорее, это человеческая тень, а не собака.

Ветеринар опустилась перед псом на корточки. Арло поднял голову и вопросительно посмотрел на нее. Женщина протянула ему руку. Он обнюхал ее пальцы и снова положил голову на лапы. Впрочем, собачьи глаза по-прежнему смотрели на Трейхир. «Все-таки я неотразим», – подумал Линли.

Дейдра не стала противиться его обаянию.

– Конечно, Томми, – сказала она.

– Что?

– Я присмотрю за Арло, пока его хозяйка в больнице. Поскольку он дрессированный пес, я могу брать его с собой на работу. Когда работаешь в зоопарке, какая разница, животным больше, животным меньше… Думаю, он будет ездить в корзинке, которую я поставлю на багажник велосипеда. Тесновато, конечно, но ничего, привыкнет. – Трейхир погладила Арло по голове. – Какой же ты у нас породы, дружок? Мы это непременно выясним.

– Не дворняжка? – поинтересовался Томас.

Дейдра прикрыла собачьи уши и оглянулась через плечо на Линли.

– Не оскорбляй его, прошу тебя! – произнесла она, после чего добавила, обращаясь к псу: – Он не нарочно, Арло. Мужчины иногда бывают такими… Как бы это точнее выразиться?.. Они бывают ужасно невежественными, когда дело касается генеалогии.

– Я привык считать, что в этом отношении я не из их числа, – парировал полицейский.

Его подруга встала и с нежной улыбкой оглядела его с ног до головы.

– Хочешь знать правду? – спросила она. – Ты вообще не из их числа.

Октябрь, 16-е

Выбора у Барбары Хейверс не было. Она мечтала расследовать это дело. Она уже его расследовала. И для нее было важно доказать, что она способна работать, не выходя за рамки дозволенного – что, собственно, в данный момент и грозило ей отнюдь не безоблачным будущим в Бервике-на-Твиде. И, главное, она легко могла там оказаться.

И вот теперь перед ней замаячила совершенно иная перспектива: расследование обстоятельств смерти Клэр Эббот и отравления Рори Стэтем отдадут ей одной. Частично это был ее индивидуальный путь к искуплению грехов и славе, частично – перчатка, брошенная ей суперинтендантом Изабеллой Ардери.

Но сержант вдруг обнаружила, что ее перехитрили, сделав лишь шестеренкой в механизме, которым управлял инспектор Линли. Согласитесь, это было далеко от воплощения ее девичьих грез. Более того, оказалось, что ей придется работать бок о бок с коллегой, сержантом Уинстоном Нкатой.

Барбара отлично знала, зачем к ней приставили Уинстона. Томас хотел, чтобы Нката зорко следил за тем, чтобы она не сбилась с пути истинного, а любая ее творческая мысль становилась бы известна ему уже через наносекунду.

Это было унизительно. Несправедливо. Нечестно.

На ее робкое «но, инспектор…» Линли ответил стальным взглядом поверх очков, и она тотчас же поняла, что разговор лучше оставить.

Мельница слухов ускорила обороты, как только в ее жернова попала новость о ссоре Томаса с суперинтендантом Ардери. По словам главного источника информации – по имени Доротея Гарриман, – дело дошло до того, что начальница чем-то кинула в инспектора.

– Орала как пьяный студент, шляющийся по улице в два часа ночи, – таковы были слова секретарши. – Признаюсь честно, детектив-сержант Хейверс, я испугалась, что буду вынуждена вмешаться.

В общем, дальнейшие споры с инспектором Линли исключались. И Барбара была вынуждена смириться: увы, за ее нынешней жизнью будет зорко следить высоченный детина, бывший уличный хулиган из Брикстона. Впрочем, судьба могла обойтись с ней куда более жестоко, решила она.

Для Хейверс и Нкаты начался их первый день вдвоем. Уинстон сидел за рулем своей новенькой «Тойоты Приус». Барбара попросила высадить ее возле больницы Челси и Вестминстера. Она зайдет проведать Рори Стэтем, а он пусть отправится осматривать ее квартиру, предложила девушка и объяснила напарнику, что надеется задать пострадавшей несколько вопросов – если, конечно, та пришла в сознание. Если они будут заниматься делами параллельно, это позволит сэкономить время и усилия и…

– Я пойду вместе с тобой, Барбара, – ответил Уинстон.