Кристофер Мур - Дом духов Страница 59

У Ламонта был личный кабинет над торговым залом с двумя компьютерными экранами, телевизором и четырьмя телефонами. Он склонился над круглым столом, листая номер «Эйжн Уолл-стрит джорнал». Сбоку лежал экземпляр местной газеты с фотографией мертвого Чанчая на заднем сиденье своего автомобиля на первой странице. Его голова была повернута под странным углом; лицо, лежащее на плече, окровавлено; распухшие губы слегка приоткрыты, обнажая сломанные желтые зубы.

К каждому уху Ламонта была присоединена трубка мобильного телефона. Он диктовал данные по электрической компании в одну трубку, а данные по продовольственной компании – в другую. Прервав разговоры, Филип жестом пригласил Винсента войти в офис и сесть в мягкое кожаное вращающееся кресло, из которого, как из ложи, открывался вид на столпотворение внизу. Кальвино взял газету со стола Ламонта и подошел к окну. В статье говорилось, что в автомобиль попали 117 пуль. И уже по всему городу люди покупали лотерейные билеты с номером 117, номером машины Чанчая, датой дня рождения Чанчая – ему был пятьдесят один год – и различными комбинациями этих цифр. Это было традицией, такой же, как приносить пожертвования в дома духов.

Изолированный в помещении за огромным односторонним стеклом, Кальвино наблюдал за происходящим в зале. Он понимал, что люди будут так же покупать и продавать акции, руководствуясь созвездием цифр, связанных с гибелью Чанчая. Офис Ламонта был звуконепроницаемым, прохладным и комфортабельным. Винсент изменил свое мнение. Дом биржи – это не букмекерская контора дядюшки Вито в Маленькой Италии; это VIP-зал, устроенный по образцу казино Лас-Вегаса. Нечто вроде утробы, где появлялись на свет планы, зарождалась прибыль, ставились на кон состояния и срезались углы. Место, где Нара мог взять грязные деньги и сделать их пусть не обязательно чистыми, но безопасными для использования.

Происходящее в торговом зале напоминало цирковое представление, конные бега или нечто более существенное и фундаментальное, возможно, здесь проявлялся менталитет Филипа Ламонта «девять-ноль». Это была ярмарка, где делали ставки и старались одолеть соседа, где сотня людей была втиснута в помещение размером с корт для сквоша.

– Что вы думаете о нашей маленькой конторе? – спросил Ламонт, кладя телефоны.

– Хорошее помещение для того, чтобы сломать дорогую ракетку, – ответил Кальвино.

Филип рассмеялся.

– Хорошее чувство юмора для янки. Акции выросли на двадцать пунктов. Деньги, деньги, деньги. На Таиландской фондовой бирже несколько месяцев дела шли вяло. А теперь все опять завертелось. Жаль, что Бен не дожил до этого. – Он помолчал, лицо его стало задумчивым. – Он гораздо лучше разбирался в компьютерах, чем в том, как работают рынки.

– Или в друзьях, если уж на то пошло, – прибавил Кальвино.

Ламонт поднял взгляд от кофейной чашки и улыбнулся.

– В каком-то смысле это правда. Но почему бы нам не перейти к делу, как говорят у вас в Нью-Йорке? Если вы хотите действительно говорить о деле.

Винсент положил газету перед Ламонтом.

– Неприятная картина, – сказал он.

Секретарша, согнувшись в поклоне, словно просительница, приблизилась к Ламонту, будто тот был священником, готовым положить ей на язык тело христово. Ставя чашку кофе перед Кальвино, она отвела глаза в сторону.

Ламонт смотрел на снимок места гибели, барабаня пальцами по стеклянному столу.

– Он был неосторожным человеком.

– Что он сказал вам на похоронах Бена?

Филип усмехнулся, переворачивая газету и открывая деловую страницу.

– Он сказал, что могут возникнуть неприятности. Неосторожный, да. Но тем не менее оказался пророком.

– Я думаю, он сказал вам, что слышал, будто Нара желает вашей смерти. И я думаю, что вы платили Чанчаю именно за подобную информацию. И я думаю, это была часть сделки, которую вы заключили в «Африканской Королеве».

– Вы много думаете, мистер Кальвино. Тайцы говорят, что думать слишком много вредно. Для здоровья.

Винсент пожал плечами и устало наклонился, чтобы размешать сахар в чашке с черным кофе.

– Многие вещи вредны для здоровья. Выпивка, загрязнение воздуха на Сукхумвит, киллеры Клонг Той, девушки из бара и бирманская контрабанда наркотиков. После всего этого в список можно внести привычку думать.

– Ладно, хватит. Один вопрос. Что произошло с деньгами? – спросил Ламонт.

Это был вопрос, которого Кальвино ожидал от брокера.

– Бен летал в Чанг Май. Он заказал у местного ремесленника трех восьмифутовых слонов. Консультировался и с астрологами, и с брокерами. Он искренне верил в рынок в этом мире и в следующем. Он был натуралистом, который стал фундаменталистом мира духов. Бен договорился о доставке слонов в натуральную величину в Эраван.

Ламонт кивал, пока Кальвино говорил. Характеристика Бена явно казалась ему правдоподобной. Однако сам Винсент верил в нее только наполовину.

– Кто ему помогал? – быстро спросил Ламонт. Его реакция была мгновенной; Бен не смог бы провернуть аферу самостоятельно. У Кальвино было ощущение, что он пытается найти ответ на вопрос о 64 000 долларов, но это ему никак не удается.

– У меня нет прямой связи с миром духов, поэтому я не могу дать вам имя или адрес.

– Бен слетел с катушек или зарылся в землю, как червяк. Он был совершенно ненормальный. Даже в школе он играл с бабочками, червяками, жуками. Он был сумасшедшим тогда, и время его не излечило.

Ламонт заводил сам себя, как делают люди, когда понимают, что то, что они искали, все время было у них под носом. Рациональным объяснением было иррациональное поведение. Бен действовал под влиянием странного очарования другим миром, миром духов. Как и идеи многих людей, идеи Бена считали глупыми и безумными, и Ламонт одним из первых отвергал их. Кальвино представлял себе, как он называет Бена глупцом, бросает ему вызов, он делал это всегда, еще со школьных времен. Ламонт полагал, что все на свете руководствуются его мотивами. Он считал, что Бен действовал преднамеренно, из жадности, чтобы забрать себе всю прибыль. Более вероятно, думал Кальвино, что Бен действовал так просто для того, чтобы показать своему старому соученику, что он не глупец и может победить его в его собственной игре.

– Слоны обошлись ему примерно в двадцать пять тысяч долларов.

– Черт, – сказал Ламонт и стукнул кулаком по столу. – Он выбросил деньги на ветер.

– Это еще не всё. Бен нанял десятиколесный грузовик с платформой, чтобы отвезти весящих каждый по тонне слонов из Чанг Май в Бангкок и доставить их в святилище Эраван. Я поговорил с резчиком по дереву в Чанг Май. Он рассказал мне, что Бен попросил сделать полость в животе у каждого слона, потайной люк. При помощи ручного сканера я обнаружил внутри слонов, как мне кажется, большую сумму наличных.

Ламонт ничего не ответил. Он играл ручкой и невидящими глазами смотрел через окно VIP-помещения на торговый зал. Он представлял себе деревянных слонов, и его душила ярость. Бен выставил его глупцом.

– Маленький говнюк, – произнес он тихо и гневно.

– Он вас поимел, – продолжал Кальвино. – Он в конце концов обошел Дебила. Эраван находится прямо напротив полицейского управления. Ваш друг Нара много месяцев смотрел из своего окна на слонов – и не видел их.

– Почему вы пришли ко мне? Почему не действовали сами?

– Потому что Нара или бирманцы меня прикончили бы, – ответил Кальвино. – А без нужных связей никто не может вывезти такое количество денег из страны. Думаю, вы знаете китайцев, которые проводят такие операции. Поэтому сделка с вами обеспечит мне хотя бы часть этих денег. Иначе я не получу ничего, – ответил Кальвино.

– И вы доверяете мне заботу о том, чтобы вы получили свои сорок процентов?

– Мои пятьдесят процентов. Кроме того, я принял некоторые меры предосторожности. – Винсент бросил на стол Ламонта конверт.

Тот поджал губы.

– Я не люблю сюрпризов.

– Я тоже не люблю. Откройте конверт, – сказал Кальвино.

Ламонт разрезал конверт по краю и достал оттуда отпечатанный на глянцевой бумаге снимок размером восемь на десять дюймов. Вид у Филипа в тот момент был более безрадостным, чем у любого приговоренного к пытке. Мужество покинуло его, и к горлу подступила горечь. Наконец он поднял взгляд на сыщика, который внезапно показался ему гораздо более массивным и сильным, чем за мгновение до этого.

– Регистрационный номер соответствует фургону, который убирает трупы в городе. Разумеется, негатив находится в надежных руках. Несколько отпечатков были отправлены в соответствующие места с распоряжением хранить их одну неделю, и если я не перезвоню, конверты будут открыты. И имя Ламонт появится в компьютерах Интерпола в качестве разыскиваемого по делу об убийстве. Но, конечно, до этого не дойдет.

Филип смотрел в окно, наблюдая за происходящим в зале. Затем отвернулся от окна.