Дарья Калинина - Берегись свекрови! Страница 10

– Они меня любят.

– Вижу.

– Они замечательные люди!

– Конечно.

И вдруг дверь открылась и в кухню вошла Татьяна Сергеевна.

– Мама! – сразу же вскинулась навстречу ей Леночка. – Тебе лучше?

– Да, – странным металлическим голосом произнесла ее мать. – Мне лучше. И я хочу тебе сообщить, что я уезжаю.

– Уезжаешь? Но куда? Зачем?

– В Клин.

– Куда?! – изумилась Леночка. – В Клин? Какой еще Клин?

– Город.

– Знаю, что город! Но зачем тебе в Клин?

– Мне надо! И не отговаривай меня, я еду!

– Мамочка! Это невозможно, – испугалась Леночка. – Куда тебе ехать?! Тебе лечиться надо! Врач сказал, что ты в очень плохом психическом состоянии…

– Не выставляй меня идиоткой! – внезапно вспыхнула ее мать. – Твоих советов тут вообще никто не спрашивает. Знай свое место и помалкивай! Без тебя как-нибудь разберемся! Дура!

После этой отповеди Татьяна Сергеевна решительно повернулась и вышла из кухни, оставив Леночку с раскрытым от изумления ртом.

– Твоя мама не в себе, – рискнула заметить ей Мариша.

– Да уж, – с трудом выговорила Леночка.

– С чего это вдруг она стала с тобой разговаривать в таком тоне?

– Не знаю! Сама ничего не понимаю, – помотала головой Леночка. – Сеня пропал, и с тех пор у нас все перевернулось с ног на голову. Никто со мной не разговаривает! Все такие злые и напряженные… Да ты и сама видела, как они со мной обращаются!

– Видела.

– Гонят меня прочь, скрытничают, и никто не объясняет мне, что происходит.

– Наверное, они щадят твои нервы.

– И поэтому так мне грубят? – расплакалась Леночка.

И вот, удивительное дело: обычно стоило Леночке даже чуть надуть губки, как возле нее начинал плясать хоровод из обожающих ее родственников. Но сегодня что-то случилось. Никто из родни даже внимания не обратил на слезы обиженной Леночки. А ведь она ревела очень громко! И не заметить ее красных глаз и опухшего носа было просто невозможно.

Между тем Клара Сергеевна сразу же ушла. Татьяна Сергеевна собиралась недолго и тоже уехала. Как она и сказала – в Клин. А Игорь повез тещу на вокзал. Обратно он вернулся уже поздно вечером. Леночка ждала мужа у дверей. Но он только сказал ей, что Татьяна Сергеевна благополучно собрала необходимые ей вещи у себя дома и села на поезд, идущий в Клин. И все. Никаких комментариев на эту тему Леночка от мужа не дождалась.

– Но зачем же она туда поехала? – воскликнула несчастная женщина. – Игорь, как ты мог отпустить маму одну?! Она в таком состоянии, что…

– Заткнись, – вдруг велел ей муж. – Не мельтеши перед глазами! Дай мне подумать!

От удивления Леночка поперхнулась на полуслове. Никогда прежде муж не позволял себе такого в разговоре с ней! Максимум – он мог закрыть ей рот нежным поцелуем. А тут вдруг – «заткнись, уйди, не мельтеши!». Так грубо! И главное, совершенно неоправданно! Она не мельтешит, она просто очень волнуется за свою мать и за Сеню.

Обиженная Леночка ушла спать на диван в гостевую комнату, где совсем недавно рыдала ее мать. Там Леночка в лучших семейных традициях проплакала всю ночь, хорошо еще, что до истерики дело не дошло. А заглянув утром в свою спальню, она увидела, что муж даже не прикоснулся к их кровати. Где же он спал всю ночь?

Оказалось, что он и не спал вовсе.

– Нет, не спал хозяин дома эту ночь, – сообщила няня Леночке. – Как вы в гостевую ушли, так он из дома и уехал.

– А куда?

– Сказал, что к своей матери, – невозмутимо отозвалась няня, запихивая детям ложкой кашу в рот.

Те беспрекословно раскрывали ротики, словно голодные птенчики. Охотно и без капризов они жевали и глотали пышную белую манную кашу, лишь бдительно следя за тем, чтобы няня не забывала и на каждую ложку клала бы им по ягодке малинки из банки с вареньем.

Это зрелище затронуло в душе Леночки какие-то давно забытые струны. Она задержалась в кухне, и у нее в голове замелькали какие-то картинки. Но тут же мысли о сбежавшем к свекрови муже застлали собою все остальные. И Леночка преисполнилась возмущения, а потом она помчалась звонить свекрови и требовать вернуть обратно ее мужа.

Дома у свекрови никто не снимал трубку. Сотовый тоже оказался вне зоны действия сети. Муж трубку не брал. И в полном отчаянии Леночка позвонила Марише:

– Я ничего не понимаю! Они все сбежали, а меня оставили одну!

– Не преувеличивай. Ты не одна, у тебя есть дети, а у детей есть няня. Так что ты не одна, вы там вчетвером.

– А муж? А мама? А свекровь, наконец! Где они все? Куда они все делись?!

– Хм! Меня больше волнует вопрос, куда делся твой брат.

– Сеня?

– Да, Сеня. Он не появлялся до сих пор?

– Нет.

– Это очень странно.

– Что странного в том, что он не появляется? Его же убили!

– А где тело?

– Убийца спрятал! Или те же опера#!

Но Мариша не верила в продажность своих знакомых оперов, которые за деньги согласились бы спрятать чье-то тело и не заводить по этому поводу никакого расследования. Даже если отбросить в сторону морально-этический аспект данного деяния, это все равно было бы с их стороны неосмотрительной глупостью.

– Потому что твоего брата обязательно начали бы искать. Он не был одиноким и всеми забытым. Его уже ищут. И менты отлично это понимали, не могли не понимать, – сказала Мариша.

– Им могли заплатить!

– Сколько бы им ни предложили, свобода все равно дороже. А за такой поступок можно не только звания и погон лишиться, но и свободы. Это же получается соучастие в убийстве! Думаешь, они бы ввязались в такое опасное предприятие?

– Да, об этом я как-то не подумала, – призналась Леночка. – Наверное, они тут ни при чем.

– Точно, ни при чем.

– Но что же мне делать?

– Искать Севу. Вернее, его следы.

– И где же нам искать следы Севы?

– В первую очередь у него дома. Ты знаешь, где живет твой брат?

– Да, да, конечно! – ничуть не удивилась такому вопросу Леночка. – Была у него много раз! И даже ключи имею!

– Очень хорошо, – с облегчением выдохнула Мариша.

Честно говоря, она ожидала услышать от Леночки что-нибудь вроде того, что та не помнит ни адреса своего кузена, ни его телефона. И теперь Мариша обрадовалась. Все-таки есть от чего оттолкнуться в ее новом расследовании. Квартира пропавшего могла сказать о своем владельце куда больше, чем все его друзья и родственники, вместе взятые.

Глава 4

Однако – против всех ожиданий – в квартире пропавшего молодого человека не нашлось ровным счетом ничего интересного. Ну, совершенно ничего! Мариша была просто изумлена. Она потребовала, чтобы они с Леночкой осмотрели квартиру очень тщательно. Сантиметр за сантиметром. А бумаги Сени, какие у него нашлись, изучили бы листик за листиком.

И все равно результат у девушек оказался нулевым.

– Если бы ты мне не сказала, что твой брат жил здесь и что ты бывала у него в гостях, я бы ни за что не поверила, что тут обитал живой человек!

Мариша повторяла эту фразу раз за разом отнюдь недаром. Квартира буквально поражала своей аккуратностью и прибранностью. На столах ни чашки, ни ложки, ни кусочка печенья в вазочке. Ничего! Голые поверхности, на которых уже скопилось небольшое количество пыли.

– Твой брат был чистюля?

– Никогда не замечала за ним особой аккуратности. У меня он проходил в квартиру иногда прямо в обуви. И за столом вечно раскидывал вокруг себя крошки.

– Очень странно. Выходит, твой брат не стал бы поддерживать вокруг себя такую строгую пустоту? Посмотри, все убрано в шкафы или за стекло. Хотя пыль есть, значит, твой брат не появлялся тут уже дня два, а то и дольше.

– Вижу.

– Может, все же Сеня был аккуратен?

– Не знаю. Он иногда бывал очень забавным. Но вот наводить чистоту… – Лена задумалась, а потом решительно воскликнула: – Нет, этого бы он делать не стал!

– Значит, за него это сделал кто-то другой.

– Кто? Домработница? Но у Сени после смерти родителей совсем не было денег. Куда уж ему домработницу нанимать! Он у мамы и у меня обедал и ужинал, потому что у него денег на еду не было.

– Он учился?

– Нет. Что-то не припомню.

– Работает?

– Да. Наверное, да…

– Наверное? – насторожилась Мариша. – Значит, ты не уточнила?

Леночка покраснела.

– Понимаешь, – пролепетала она, – когда я вернулась домой из больницы, то ничего не помнила и никого не узнавала. Мои родные сами сказали мне, кто из них есть кто и как их всех зовут. Ну, чтобы я знала, как к кому обращаться. Но вот подробностей своих биографий они мне не сообщили. Сказали, что это может отрицательно повлиять на мою память.

– Куда уж отрицательнее! Ты и так ни хрена не помнишь!

– Они имели в виду, что память может со своим возвращением еще больше задержаться, если у меня голова будет набита чужими воспоминаниями, а не моими собственными.

– М-м-м… Пожалуй, в этом что-то есть.

– Да. Это совет врачей. И потому мои родные мне почти ничего о себе не сообщили.

– Получается, что ты вроде как жила в окружении незнакомых тебе людей?